— Эй, не вгоняй так серьёзно его слова! Он дурак, шутит. Здоров твой любимый, просто куда-то срочно отлучился! Может и нехорошо, что так тихо и даже без записок, но я уверена, что всё будет хорошо! — Дина приобнимает за плечи и кладёт голову на плечо, вырисовывая на моей коленке узоры ноготком. — Не с ним, так с другим…

Горько усмехаюсь. С другим? А нужен ли мне теперь кто-то другой? Кто-то, кого я так долго не смогу отпустить и просто смириться с потерей? Забыть и закрыть все тёплые эмоции, с которыми мы проводили время? Защёлкнуть тяжёлую пыльную шкатулку своей личной жизни именно сейчас?

Я не смогу. Сердце щемит, щеки горят, пульс отбивается в ушах.

— Я пойду. — тихо, совсем невесомо произношу уставшими губами и будто приведение удаляюсь из Дининой комнаты.

— Ты в порядке? — последнее, что слышу перед тем, как ступить в пропасть.

— Да. — шепчу ложь и ухожу.

Девушка провожает меня сожалеющим взглядом.

***

Учебные четверг и пятница пролетают перед глазами совсем невнятно.

Я кое-как заставляю своё тело подняться пятничным утром и элементарно привести себя в порядок. Порядок? Да какой к чёрту порядок, когда внешнее спокойствие никогда не заглушит внутренние страдания? Просто маска. Безликий человек. Это всё нереально. Вместе с исчезновением Вадима я потеряла и надежду на светлое будущее. Да и какое оно светлое… без него.

— Слушай, я так больше не могу.

Хлопок тетрадей по парте заставляют меня выйти из транса и вздрогнуть, поднимая глаза на Дину, которая останавливается у моей парты и беспокойно таранит лицо настойчивым взглядом. — Не могу смотреть как ты убиваешься по какому-то мудаку. Если ему не хватило смелости лично всё объяснить, то он просто отброс. Никуда не годится такое! Настоящий мудак.

Опять ухмыляюсь, но на этот раз более искусно, ведь теперь только оскорбительные прозвища напоминают мне о том, что он когда-то был рядом…

— Я и Дима можем привести на сегодняшнюю вечеринку «+1». Кирилл уже приглашен, так что я отдаю это место тебе. — Дина улыбается своей привычной улыбкой, явно надеясь на то, что я соглашусь. Наивная. — Так что? Не думаешь, что уже пора забыть его хотя бы на вечер?

Забыть его? Как ветер забывает количество дубовых листьев, что возносит к небесам каждый день? Так же, как и забывает о высохших лужах солнце? Забыть о всей боли и глубоких раздумьях и вернуться к прежней жизни, где всё было спокойно и не колыхалось лишний раз?

Звучит очень сладко, но я не могу.

— В другой раз.

Не улыбаюсь, просто стягиваю мышцы в нужной эмоции, чтобы бросить пыль в глаза Дине и окружающим. Я не сдулась. Я не тряпка. Я не сломлена им. В-р-а-н-ь-е.

***

На часах почти восемь вечера. Узнаю это случайно, просто глянув на иконку времени в ноутбуке, за которым сейчас и сижу, укрывшись пледом и чашкой чая с долей успокоительного. Зачем? Не знаю, но нервный срыв произошёл как только Дина перешла на мою личную жизнь и дабы уговорить меня пойти с ней на вечеринку, наговорила про мой характер кучу гадостей и ушла. Я хотела уже было нещадно начать бить тарелки от тщетности событий, но чайник вовремя вскипел.

И теперь я сижу в своей кровати, смотрю в экран, где который раз провожу безжизненным пиксельным курсором по единственной фотографии Вадима, которую удалось откопать в недрах интернета.

Через какое-то время тишину разрезает клинком звон мобильника, который я быстро отключаю и подношу трубку к уху, как только вижу абонента «Дина».

— Слушай, я не хочу больше ссорится, поэтому… — прикладывая пальцы к покрасневшим от экрана ноутбука глазам, начинаю медленный массаж.

Даже не успев договорить, замираю в один миг, широко распахивая глаза и метая их к экрану после слов, словно гром производимых по ту сторону трубки.

— Алёна, Вадим здесь.

========== Горькая правда ==========

— Алёна, Вадим здесь.

Спросите меня о самой короткой фразе, после которой моё сердце начало биться через раз, и я назову вам эту.

Тысяча мыслей бились в голове, рвались из неё. Идеи, предположения, опасения — всё смешалось сейчас в тугой ком тревоги и волнения.

Я не помню как оделась и собралась, как вышла и доехала до нужного места… Карусель событий зациклилась, но пролетала мимо меня.

Помню только грохот своего сердца, когда небольшой дом засветился перед моими глазами.

Стробоскопы отбивали все оттенки цветов на полу и стенах, задевали каждого из присутствующих здесь. Незнакомые люди танцевали под равнодушную мне сейчас музыку, заезжанную в различных чартах. Я не могла думать ни о чём другом, кроме как о желании увидеть человека, к которому так быстро привязалась. Обнять его, взглянуть в родные глаза и заметить улыбку на губах, которая спасёт от тьмы этого жестокого мира, что изнашивает меня с каждым днём всё больше и больше.

Третий этаж очень похож на все предыдущие помещения, в которых проводились метания. Сердце почти отбивалось в ушах от одной только мысли, что Вадим может быть причастен к этим каплям крови на паркете под самой мишенью.

В испуге пытаюсь отыскать в толпе хоть одно знакомое лицо, но все люди странно одинаковые: злые и отталкивающие.

С места, в котором стою сейчас, не видно самого место метания, но по голосу, что разносится по комнате, понимаю, что ведущий — это не Кирилл, а кто-то другой.

Расталкиваю людей и рвусь в первые ряды, чтобы узнать, почему здесь столько народу. Раньше такого невероятного ажиотажа не было. Да, приходило много людей, но сейчас здесь и дышать сложно, не то, что яблоку упасть…

Небольшой рост и природная юркость помогают мне протиснуться к центру, где я могу разглядеть картину полностью: в этой тусклой комнате стоит гул, а на месте метания двое безликих парней оттаскивают потерявшую сознание девушку. Видимо, она только-только висела на мишени…

— Помогите… — её обессиленный шёпот и закатывающиеся глаза заставляют меня броситься к бедняжке и приобнять за талию, дабы не упала. Под ухмыляющийся взгляд окружающих, я отвожу прилипшие ко лбу девушки волосы назад.

— Всё хорошо, всё закончилось. Помощь рядом… — взволнованно шепчу ей вечную мантру, в которую до воя хочется верить и самой. Всё хорошо? Возможно, но точно не со мной.

— Это что ещё за благочестие и щенячьи нежности? — мужчина за моей спиной утихомиривает публику и обращается, по всей видимости, ко мне: — Мы сюда монашек не звали, лечить тоже никого не надо, детка! — сальные высказывания сопровождаются подлыми смешками и гулом со стороны. Поддержка, которую оказывают зрители ведущему — крайне мерзка.

— Ты прав. Всё ваше шоу нуждается в лечении. Этот карнавал лжи и боли, который вы вносите в чужие жизни, невыносим! Каждый из вас жалок, — непонятно, откуда в моих жилах закипела эта самоуверенность, но даже повседневная картавость отступила и дала место смелым речам.

Толпа затихла, но на их лица было страшно посмотреть. Легко читались их эмоции: меня ненавидели.

— Оу, кто у нас тут объявился… Забыл твоё имя, солнышко, — ведущий вновь подал голос, но на этот раз явно переигрывал. Сделав задумчивое лицо, стал почёсывать подбородок, а после вновь глянул на меня оценивающим взглядом. — Ты та девчонка, которая тусуется со Взводом, верно?

Я замерла от упоминания знакомого имени, но не решалась и кивнуть. Весь пыл тут же испарился, а по рукам прошлась дрожь от надвигающегося ведущего.

— Ну конечно, кто же ещё! Знаешь, в нашем мире полно несправедливостей. Мир и есть одна большая несправедливость. Тебе известно, почему мы все сейчас здесь? Потому что кому-то это нужно. А знаешь, почему здесь ты? — он на мгновение остановился, проводя языком по мерзкому оскалу, — Потому что твой ненаглядный кувыркается с другой.