— Охмурила взрослого дядьку… — улыбаясь, Рома долго смотрит в потолок, но бросив взгляд на мою двусмысленную позу, быстро перекатывается и ложится ко мне лицом, — Уложи свою задницу, наконец. Или тебе мало было? — с лёгким флиртом мурлычет Донской, касаясь линии бёдер и талии пальчиками, оставляя линии пожара за собой.
Молчу как партизан. Чувствую, что либидо снова возрождает во мне страсть к этому мужчине, который так недавно казался мне чужим. Чужим и недостижимым. Таким, каким я его и захотела до потери пульса.
Сквозь новый прилив желания взобраться на парня и довести его до утомлённого состояния без снотворного, я слышу звуки из зала, которые до этого могла пропустить мимо ушей в связи с наличием более важных дел. Точнее, дела. Точнее, дикого секса.
Лениво отворачиваюсь от мужского тела и не сразу могу встать на ноги из-за звёздочек в глазах и продолжающих чуть подрагивать коленок.
— Что, переспала и уходишь? — Рома ложится на спину, подкладывая руки под макушку, и, не желая даже прикрыться одеялом, выставляет свой утихомирившийся орган напоказ. — А говорите, что мужики — козлы…
— Мне нужно выпить противозачаточных, чтобы через девять месяцев не «обрадовать» тебя подарочком, — я подхватываю с пола его рубашку и надеваю на голое тело, застёгивая лишь верхнюю пуговицу.
— Не хочешь быть беременной моим ребёнком? — чуть тоскливый или уставший взгляд — я различить не могу. Он ведь шутит, просто утомился после нашего бурного секса. Может и вовсе уже спит и просто разговаривает сквозь сон. Решаю не отвечать, чтобы не задумываться над чем-то серьёзным прямо после удовлетворения физических потребностей.
Захожу на кухню и чувствую лёгкий ветерок, который проникает в комнату благодаря открытой форточке. Закрываю её и из-за нового глотка свежего воздуха могу хоть немного подумать и просчитать, сколько таблеток нужно выпить в моей ситуации.
После приёма необходимого лекарства, допиваю стакан воды и бреду по коридору дальше, в зал. Оттуда доносятся звуки уже нового фильма, который я быстро прерываю кнопкой на пульте.
Пока голова слегка протрезвела, внимательно осматриваю всё пространство, чтобы со спокойной душой отправиться спать и после не вызывать пожаров, потоплений и других апокалипсисов, а под эту категорию в глаза бросается компьютер, свет которого наполняет комнату благодаря монитору.
Сажусь в кресло и, глянув на иконку со временем, решаю, что ещё не поздно отправить нужный бланк для инвесторов, раз компьютер теперь снова жив, а под боком тот, кто починит его в мгновение.
Открываю почту, пишу краткое сообщение с благодарностью за данные мне возможности своему начальнику, навожу курсором на нужный документ, и вижу всплывающее окно: «Документ был отправлен несколько часов назад».
Удивляюсь, но решаю проверить: кто это отправил мой документ? Захожу в папку «Отправленные» и кликаю по свежему письму паручасовой давности.
Быстро пробегаюсь по строчкам письма, сверяюсь с верностью бланка и откидываюсь на кресле. Неужели Рома постарался, когда починил компьютер?
В следующее мгновение ощущаю постороннее присутствие, но не тороплюсь оборачиваться, так как мужчина сам подходит ко мне и разворачивает кресло к своему лицу.
— Твоих рук дело? — киваю на монитор, стараясь не смотреть на вид прямо перед своими глазами: вновь поднявшийся половой орган.
— Допустим… — Рома быстро нажимает какую-то кнопку на клавиатуре, и компьютер прекращает свою работу. Теперь в квартире стоит гробовая тишина. Слышно лишь наше с ним дыхание. — Ты не ответила на мой вопрос…
Я поднимаю глаза к лицу Ромы и непонимающе его осматриваю. Он что, тогда не спал?
Прочищаю горло и пытаюсь подобрать правильные слова, но обнажённое мужское тело очень тормозит процесс…
— Ром, мы ведь только переспали, и… — я чувствую себя максимально неловко от этой ситуации потому, что во-первых — сижу полуголая, а во-вторых — из меня что, вытягивают оправдания?
— То есть для тебя это «только переспали»? — его лицо становится совсем серьёзным и грубым, когда он ставит меня на ноги и сжимает в руках мои плечи. Становится больно, но сейчас не до этого. — Пиздец, думал, что действительно тебе понравился…
— Я хотела сказать, что мы с тобой только-только переспали, а ты уже говоришь о детях? Это наш первый раз, давай отложим этот шаг на чуть поздний срок… — я вспоминаю о своей уловке и пытаюсь шептать максимально глубоко и томно, медленно и обволакивающе. Встаю на носочки, чтобы быть ближе к лицу мужчины, провожу лёгкими касаниями вдоль бицепса, который задеваю коготком, веду вниз по груди и ребрам к животу, обвожу бока и добираюсь до каменного стояка, который упирается в моё бедро. Вновь поднимаю глаза к Донскому и, решив сделать его мину из кислой в счастливую, уверенно наступаю и оттесняю его фигуру к дивану, рядом с которым всё ещё стоят пустые бокалы и не закрытая бутылка вина.
Рома двигается назад и неожиданно для себя самого плюхается на диван, прижимаясь спиной к его спинке. Он надевает маску обиды и равнодушия, но я чувствую, что его глаза уже давно разорвали рубашку на моём теле. Улыбаюсь от вида сдвинутых бровей и надувшейся губы. Чувствую тепло.
— Позволь мне показать тебе то, чего не делают во время беспечного и единоразового секса… — я сажусь на его широкоразведённые ноги, но на этот раз не целюсь на член, а решаю доказать ему, что действительно чувствую к этому мужчине что-то большее, чем страсть.
Пока ледник снова возникает передо мной, я робко наклоняюсь к лицу мужчины, замершего в ожидании. Закусив губу, я нежно обнимаю Рому за шею и долго смотрю в его глаза, вычисляя в них хотя бы крупицу того, что он мне верит.
После скольжу взглядом по его идеальному лицу: рассматриваю шрам над губой, наблюдаю за расширяющимися ноздрями, глажу пальчиком волосы на бровях, замечаю еле видимые веснушки на висках, которые не видны из-за чуть смуглой кожи, а также щекочу свою ладонь щетиной. Рома становится мягче, поддаётся движениям руки, почти мурчит и закрывает глаза. Прижимается к моей ладони и в следующий момент целует её, возвращая взволнованный взгляд ко мне.
«Он ждёт реакции на его слабость»…
Мягко улыбаюсь и наклоняюсь к его губам, касаясь их в долгом поцелуе без всяких опошлений. Чувствую себя подростком, который впервые целует кого-либо, кроме подушки или своей руки.
Руки Ромы кочуют на мои бедра, которые он постепенно прижимает ближе к своим.
— Чувствуешь? — шепчет куда-то в волосы, — А теперь давай разбавим эти сопли чем-то более взрослым и намного более приятным…
Схватываю его желание на лету. Напрягаю мышцы ног и сжимаю тело Донского между собой. Вновь касаюсь его губ своими, наполняя его и свой рот борьбой двух языков.
Крепче жмусь к партнёру и сама насаживаюсь на член. Замираю ненадолго, чтобы привыкнуть к размеру и вспомнить форму со всеми венками и выпуклостями, после чего в неторопливом ритме начинаю покачиваться на члене, как лодка на волнах. Издаю тихий вздох и зажмуриваю глазки.
— Ну нет. Я ведь говорил, что детский сад закончился пару минут назад… Я хочу услышать громкие стоны, Даша. — в непонимании распахиваю глаза, когда он тормозит весь процесс. Чуть прикрывает глаза и ухмыляется, цепляясь за мой невинный взгляд.
В следующее мгновение вся инициатива переходит в руки Ромы. Запрокидываю голову, когда его грубые руки сжимают бёдра и резко опускают на член после моего поднятия.
Я цепляюсь ногтями за Ромины плечи и начинаю неистово метаться на члене партнёра, подстраиваясь под нужный нам обоим ритм, при котором он забрасывает голову и изредка рычит, больше стонет из-за стиснутых губ.
Решаю, что не хочу, чтобы мужчина сдерживался, а потому сжимаю его челюсти и проникаю в рот языком, не прекращая резких движений.
План удаётся на «ура», а потому слышу томные вздохи и низкие стоны каждый раз, когда сжимаю его орган внутри себя.
