– Не слушайте его, он слишком много фантазирует! Нехорошо обманывать старших, я ведь тебе не раз говорил об этом! – отец Анхеля бросил на сына взгляд, полный укора, и начал что-то судорожно искать по карманам своего пиджака, неуклюже роняя извлеченные из них предметы. Анхель вдруг сразу погрустнел и молча начал помогать отцу поднимать с пола, украшенного разноцветной мозаикой, упавшие вещи.
– Вы зря так, сеньор, все дети живут в мире фантазий, и большинство из них совсем не обманывают взрослых, правда, Анхель?! – администратор ободряюще посмотрел на мальчика, который с трудом сдерживал навернувшиеся на глаза слезы, которые он старательно пытался спрятать от пытливого взгляда этого доброго человека. Справившись с волнением, он поднялся и протянул гребень и носовой платок отцу. Его лицо совсем не выдавало его недавнего состояния.
– Отец прав, мы выдаем желаемое за действительное, – серьезно ответил он и повернулся на шорох, исходящий со стороны окна.
– О! Это Генри! – заулыбался администратор и прошел к окну, на котором стояла просторная клетка и пара цветочных горшков. В клетке, с любопытством глядя на посетителей, опираясь на тонкий розовый хвост, сидела большая белая крыса. – Генри – старожил нашего заведения, и по нему можно сверять часы! – администратор обернулся к массивным часам, висевшим на стене в другой стороне холла. Стрелки показывали ровно половину шестого. – Ну вот, говорил же! Он просыпается ровно в пять тридцать! – администратор подмигнул Генри, а Генри внимательно посмотрел на Анхеля и что-то тихо пропищал себе под нос. Анхель с трудом сохранил серьезное выражение лица и обернулся к обоим мужчинам.
– Мой отец астроном, и мы приехали на международный астрономический симпозиум, который вот-вот начнется, ему еще нужно добраться до места и пройти регистрацию. Боюсь, нам нужно спешить! – быстро заговорил он, заметив, что его отец снова задумался и что-то чертит пальцем по воображаемой доске.
– Ах да! Мы, кажется, бронировали у вас номер! – сказал отец Анхеля, наконец отвлекшись от своих важных мыслей, и начал рыться в карманах в поисках документов, снова роняя на пол свои вещи.
⁂
Анхель вышел на балкон просторного гостиничного номера. Он давно с нетерпением ждал, когда ночь окутает улицы затихшего городка. В руке он сжимал небольшой предмет округлой формы, закрепленный на прочной веревочке, который чем-то напоминал медальон с откидной крышкой. С самого обеда Анхель не находил себе места и все думал о разговоре с крысой Генри. Отца не было весь день, и он бродил по гостинице, пытаясь скоротать тянущееся, как горячая карамель, время. Служители гостиницы занимались своими делами, и им совсем не было дела до праздно шатающегося по длинным коридорам мальчика. Тогда Анхель решил спуститься в холл, чтобы поболтать со своим новым знакомым. Ему очень понравилась утренняя шутка Генри, которая чуть не заставила его рассмеяться. Он славный малый, думал Анхель, спускаясь по длинной лестнице. Миновав холл, он тихонько подошел к окну, на котором стояла клетка. Генри лежал на боку, вытянув свои лапы и хвост, и Анхель подумал, что тот спит. Он внимательно посмотрел на крысу. Только сейчас Анхель заметил, что Генри совсем не белая крыса, теперь ему было очевидно, что его шерстка побелела от возраста, и еще он заметил, что кончик хвоста Генри сломан.
– Я ждал тебя, Анхель! – сказал Генри и посмотрел своими глазами-бусинками на Анхеля. – Но не для того, чтобы мило поболтать с тобой, нам предстоит серьезный разговор! – Генри сел перед прутьями клетки на задние лапы. – Не говори ничего! Никто не должен слышать нашего разговора! Открой тихонечко клетку, и я заберусь в карман твоей куртки, – продолжил он, озираясь по сторонам. Анхель приоткрыл дверцу, и Генри ловко забрался в его карман.
– Выходи из гостиницы и сверни за угол. Во внутреннем дворе ты увидишь большое старое дерево. Оно давно высохло, и даже корни его уже лишены возможности родить новые побеги. Это и к лучшему, деревья тоже могут слышать, – раздался глухой голос Генри из кармана куртки. Анхель осмотрелся по сторонам и тихонько, никем не замеченный, вышел на улицу. Густой горячий воздух сразу же проник в рукава и за воротник куртки.
– Ну и жара! – сказал Анхель и, обогнув угол здания, оказался напротив старого дерева. Он присвистнул, поразившись огромным размерам ствола.
– Обойди дерево, с другой стороны есть дупло, залезай в него, лучшего места для беседы не найти, – снова раздался голос из кармана. Анхель обошел дерево и заглянул в огромное дупло. Он был ловкий мальчишка, поэтому через пару секунд уже сидел внутри просторного дупла. Генри наконец появился из кармана. Глаза Анхеля довольно быстро привыкли к полумраку, и он увидел, как хвост Генри исчез в узкой норе. Через минуту он вернулся, держа в лапах странную вещицу, напоминающую медальон.
– Итак! В умершем дереве не живут даже личинки, что совершенно исключает возможность быть услышанными! – сказал Генри и откашлялся. – Слушай внимательно и не перебивай меня, я не должен упустить ни одной детали. Грядет великая засуха, Анхель! – Анхель удивленно поднял брови и хотел было спросить, что значат слова Генри, но вспомнил его просьбу молчать. – Скорее всего, твой отец не случайно оказался на этом важном симпозиуме, Анхель! Астрономы всего мира экстренно собрались здесь, чтобы за закрытыми дверями обсудить одно странное событие, которое произошло совсем недавно. Звездный коллапс! Не слышал об этом? Конечно нет! Эта информация закрыта для всех, об этом не пишут в газетах и не показывают по телевизору, чтобы не пугать общественность. Ученым строго-настрого запрещено распространяться об этом событии, даже среди своих родственников. Информация, конечно, просочилась в интернет, но спецслужбы всех стран быстро среагировали, и об этом говорят теперь как о некоем оптическом обмане. А случилось то, что астрономы всего мира и те немногие, кому не спалось в ту ночь семь дней назад, наблюдали то, что и во сне не каждому привидится!
– Я видел. Звезды словно сошли с ума, носились по небу, выстраивались в непонятные символы и даже собрались в странное слово «Амарус»! – сказал Анхель и тут же замолк, и Генри внимательно посмотрел в его глаза. При упоминании слова «Амарус» Анхеля охватило странное волнение, и это не укрылось от проницательного взгляда Генри.
– Ты, наверное, заметил, Анхель, что я не совсем обычная крыса, мои сородичи живут не больше двух-трех лет, а я уже топчу эту землю не одно столетие. Так случилось, что несколько веков назад я родился в местечке под названием Вильянуэва де-лос-Инфантес в доме одного обедневшего испанского дворянина. Первое, что я увидел, выбравшись из-под пола, – это полки, уставленные книгами. Звали того сеньора Дон Кихот, – Генри прервал рассказ и посмотрел на расширившиеся от удивления глаза Анхеля.
– Ты знал Дон Кихота?! – не смог сдержаться Анхель.
– Конечно! Мы даже подружились с ним, только вот Росинант, его конь, меня терпеть не мог, все норовил пнуть меня своим старым копытом, когда я пытался полакомиться овсом в его стойле! – важно заявил Генри.
– Я знал, что он не выдумка! – восторженно закричал Анхель, чем вызвал сильное неодобрение Генри, который нахмурился так, что его веки опустились на усы.
– Прости, Генри! Это так неожиданно! – перешел на шепот Анхель. Я привык считать его просто фантазией господина Сервантеса, но это так здорово, что он существовал на самом деле и к тому же был твоим другом! Но как же он стал героем романа?
– Он вел дневник, в котором описывал все свои приключения. А когда он покинул этот бренный мир и его не стало, я ушел из его опустевшего имения. Его дневник я забрал с собой. Я много путешествовал с тех пор и однажды волей случая оказался в Севилье. Я поселился в Королевской тюрьме, там всегда можно было рассчитывать на кусочек хлеба от уставшего от одиночества узника, но больше всего мне нравилось слушать их истории. И поверь мне, будь я человеком, а не крысой, я обязательно написал бы дюжину книг по услышанным от них рассказам. Так вот! – Генри обратил свой взгляд куда-то в далекое прошлое. – В одной из тюремных камер я увидел сеньора Мигеля де Сервантеса. Он был добр ко мне и всегда оставлял кусочек хлеба от своего и так скромного ужина. Я захаживал к нему каждый вечер, и из наших бесед я узнал, что он писатель. Он много говорил о людях и о жизни, и размышления его показались мне очень человечными. Спустя время я узнал, что мой друг должен покинуть тюрьму, и я решил, что именно он должен увековечить память о Дон Кихоте. Я отдал Мигелю его дневник. Как же это было давно, Анхель! – Генри вздохнул и напыжился, распираемый удовольствием от того, что на его пути появился достойный слушатель.
