Я все же посмотрела на Джима. Он внимательно изучал собор.
– На нефах изображены дни творения мира из Ветхого завета. Позади меня в конце собора вы видите изображение Марии с младенцем. Ее видение пришло к Васнецову и тогда он понял, что это знак расписывать собор.
Джим на мгновение встретился со мной взглядом и это мгновение длилось вечность.
– Я… я предлагаю вам самостоятельно прогуляться по храму и если у вас будут вопросы – я рядом.
Все разошлись, а я стояла и корила себя. Лучший гид! Стою и двух слов связать не могу! Это я им должна все рассказывать, а не ждать вопросов!
Кто-то тронул меня за руку. Я обернулась, увидела Джима и вздрогнула. Он не придал этому значения.
– Мари, расскажи, что это, – и он показал в сторону раки.
Когда он говорил, то наклонился ближе ко мне. Кожу обдало его дыханием и я шумно вздохнула, втягивая запах его одеколона. Он пах елкой и новым годом, морозным утром первого января, когда можно загадывать желания. Я еле сдержалась, чтобы не поцеловать его, но я ведь взрослая, уверенная в себе почти тридцатилетняя женщина, разве я не смогу держать себя в руках и не целовать свою подростковую любовь?
Я сглотнула и приблизилась к объекту, который его заинтересовал. Он шел за мной.
На небольшом помосте стояла рака. Ее окружала золотистая ограда, с двумя проемами для ступеней, а поверх на четырех столбах был полог с небольшим куполом. Все это напоминало ложе восточной красавицы, которая уже давно спала вечным сном.
– Это мощи святой Варвары. Она жила в первом веке нашей эры и ее история напоминает Рапунцель, только с грустным концом.
Я старалась не смотреть на него, но он стоял рядом и жар его кожи обжигал меня. Я находилась в святом месте, но думала о греховном.
– Она была невероятно красивой и отец хотел засватать ее за лучшего жениха. Чтобы ее красотой не мог любоваться кто попало, он заточил ее в башню. Ее служанки оказались христианками и дали ей почитать Евангелие. Она так прониклась им, что решила посвятить свою жизнь Богу и никогда не выходить замуж. В то время отец нашел ей выгодную партию и пришел сообщить об этом. К его удивлению, она воспротивилась его воле и сказала, что отныне она невеста Христова и всю свою жизнь посвятит Богу. Отец разозлился ее неповиновению. Он был язычником и не мог смириться с выбором дочери. Он подверг ее пыткам, но она не меняла своего решения. Тогда он решил казнить ее. Но после смерти ее тело оказалось нетленным. И сейчас оно в Киеве, уже более тысячи лет. И люди приходят к ней с просьбой о любви.
Я ожидала, что он скажет: «Ну конечно, только посмотреть на нее нельзя, мне нужно просто поверить, что она там». Я привыкла к скептикам и сама для себя не решила еще, как отношусь к этой истории.
– Это грустно, – сказал он и по моему сердцу растеклось тепло. – Если бы мне запретили заниматься музыкой, я бы тоже предпочел умереть.
– А тебе запрещали? – спросила я, забыв, что я вообще-то гид, а не знакомая, которая может спрашивать что угодно.
Джим грустно усмехнулся.
– В башне не запирали, но довольны явно не были.
– Мне жаль.
Он посмотрел на меня и это длилось больше, чем мгновение. Что он увидел в моем взгляде? Что прочитал?
– Нам, наверное, пора двигаться дальше. А то ваша менеджер будет недовольна.
Он пожал плечами и слегка усмехнулся.
– Она всегда недовольна.
Мне хотелось сказать: «Я твоя фанатка! Я люблю тебя! Давай сбежим от всех и проведем время вместе!», но вместо этого сказала:
– Давай соберем всех возле выхода. Поможешь мне?
Ну разве не нахалка? Но он согласился. Джим не зазнайка и намного проще, чем кажется на сцене. Жаль. Мне было бы легче, если бы он вел себя заносчиво и едко. А он был таким милым, что я влюблялась в него все больше.
Когда все собрались, мы вышли из собора, и я сдернула с себя платок, поправляя волосы. Надеюсь, они не сильно сбились под тканью.
– Теперь из девятнадцатого века мы едем в средние века. Где ваш автобус?
Марисса стала огибать собор, «святые» пошли за ней и я двинулась следом, любуюсь их спинами. Обычные ребята, уставшие от тура и перелетов. Может, не мучить их Андреевским спуском? Да, это самая красивая улица Киева, но если они устали, то… Я тряхнула головой. Хватит относиться к ним, как мамочка, это взрослые мужчины. Как решат, так и сделаем.
В минибусике было всего шесть мест и мне стоило сесть с водителем, но менеджер посадила меня в салон, а сама забралась на переднее сидение. Я попросила водителя ехать к золотым воротам так, чтобы была видна опера.
Я оказалась рядом с Марком. Он с радостью сел и устало посмотрел в окно. Решено, мучить их минимально. Знаю, водитель проклянет меня за те вензеля, что я задумала, но я здесь не ради него, а ради них.
– Надеюсь вам всем хорошо меня слышно. К сожалению, у меня сегодня нет с собой микрофона.
Я не готовилась к большой группе, утром был тур для двоих.
– У меня есть микрофон, – отозвался Джим.
– Твой для меня большой.
До меня не сразу дошло, что я сказала.
– Раньше девушки не жаловались.
Все, включая меня, рассмеялись. Я ощутила жар на щеках. Только не краснеть! Только не краснеть!
Пока мы ехали, я рассказывала о том, почему Владимир выбрал христианство и зачем вообще менял религию. Закончила своей коронной фразой:
– В христианстве ему не нравилось то, что можно иметь лишь одну жену. Так что он склонялся к исламу. Но когда узнал, что в исламе нельзя пить, то понял, что легче убедить славян в том, что нужно иметь одну жену, чем запретить алкоголь.
Все рассмеялись, а я улыбнулась. Конечно, это был поверхностный рассказ, но я не люблю читать туристам лекции. Я выбирала яркие эпизоды в истории, которые бы им точно запомнились. Политические и торговые связи с Византией – это скучно. История про алкоголь – весело. Я за то, чтобы было весело.
Опера их явно заинтересовала, но так как внутрь бы мы все равно зайти не могли, они согласились проехать мимо и мы остановились чуть дальше, напротив Золотых ворот.
На самом деле, у меня была невероятно благодарные слушатели. Даже менеджер утихомирилась и просто следовала за мной. Как бы все не устали, они старались этого не показывать. Я знала, что Киев не похож на другие города и вызывает восхищение и интерес, когда видишь его впервые. Как жаль, что я не смогу показать его весь! Слишком мало времени. А ведь еще и на обед их нужно куда-то завести.
Возле Золотых ворот было оживленно и музыканты стали более скованными. Конечно, здесь была больше вероятность, что их могли узнать. Я попросила водителя забрать нас у замка Барона, с другой стороны Золотых ворот, чтобы мы как можно меньше времени провели на виду и срази юркнули в машину.
Я не уверена, что в Киеве много их фанатов. Иногда мне казалось, что я такая вообще одна. Они впервые приехали в Украину и уже по тому как я еле купила билеты, я все же была не единственной фанаткой в стране, хоть в это верилось с трудом, я всегда была одинока в своем увлечении.
Величественные Золотые ворота, выстроенные в прошлом веке и скрывающие под собой останки настоящих ворот, снова пробудили в «святых» интерес они делали снимки, пока мы шли на лучшую туристическую точку.
Мы направлялись к памятнику Ярославу. Я знала, что туристы редко запоминают имена исторических деятелей, поэтому обычно добавляла, что этот памятник в Киеве называют «мужчина с тортом». Мини-копия Софиевского собора в его руках и правда напоминала торт, так что информация заходила на ура. Имя Ярослава потом еще несколько раз всплывало во время тура, особенно внутри Софии Киевской и человек с тортом вспоминался быстрее, чем имя Ярослав.
И только я начала рассказывать о том, что в этом месте раньше был главный въезд в Киев, как произошло то, чего я опасалась. К ребятам подошла девушка и на ломаном английском попросила фото. Я осмотрелась и заметила, что еще несколько людей пялятся на группу. Конечно, их легче узнать, когда они все вместе. Не все могут знать их название, но есть песни и клипы, известные всем. А я только тогда поняла, что они выглядят очень похоже на один свой клип, который в последнее время часто крутили в преддверии концерта – похожая одежда и там они тоже были в очках, так что конспираторы они так себе.
