Эссус, пожав плечами, пошёл к двери:

– Э-э… – разочарованно протянула Александра. – Мы – что? Просто пойдём?

– Тебя это удивляет? Ну, можем, конечно, приползти в нашей устрашающей животной форме, но мне кажется, это будет уже слишком, – с усмешкой отозвался Эссус.

– Я думала, мы телепортируемся?

– Да мы энергии на это затратим больше, чем если просто пойдём пешком. Тело, если хочешь, чтобы оно оставалось в форме, должно двигаться, иначе станешь жирной жабой. Не злоупотребляй едой и малоподвижным образом жизни, – подмигнул ей отец, протягивая руку в приглашающем жесте. – Дамы – вперёд.

Сквозняки словно только и ждали их появления, чтобы наброситься. Они хозяйничали в коридорах с такой силой, что занавески колыхались.

– Неужели нельзя поставить нормальные стеклопакеты? – поёжилась Александра. – Смысл обладать могуществом, если в повседневной жизни приходится дрожать от холода?

– Я люблю прохладу.

– Ага. И пыль с грязью, судя по всему.

– Разрешаю тебе поправить тут всё, что сочтёшь нужным, кроме защитных чар, разумеется.

– Я что? Брауни?

– Нет, ты великий критик. Но прежде, чем начнёшь критиковать меня в следующий раз, помни, что это может закончиться новым поручением. Ну, всё, пошли уже, пока мои «умные» и «находчивые» прислужники в припадке очередного ненужного усердия не прибили моего пленника до того, как я успею с ним поговорить.

– Я его знаю?

– У меня нет полного досье на весь круг твоих знакомых – только на самый близкий. Вполне возможно, вы где-то и пересекались.

– Это Кристиан? – почти с надеждой спросила она.

– Нет, моя дорогая. Боюсь, что Кристиана Аббнер по-прежнему мёртв.

Александра с трудом подавила тяжёлый вздох:

– Так чего вы хотите от вашего пленника?

– Информацию. Я же, по-моему, говорил?

– Что за информация? Какого рода?

– Да ты мастер допросов! – усмехнулся Эссус. – Этот скучный менторский тон раздражает не меньше равномерно падающих на макушку капель. Всего лишь хочу найти пропавшую семейную реликвию.

– У нас такая есть?

– Куча. Но это особенная. В неправильных руках способна натворить бед.

– Что же это за реликвия такая?

– Некрономикон.

– Что?! Правда?..

– Вру! – съязвил Эссус. – Конечно, правда. Пока я находился взаперти моей второй формы, какая-то наглая девчонка спёрла мою любимую сказку на ночь, и я теперь плохо сплю. Мне снятся всякие разные ужасы, которые без Некрономикона я не могу контролировать.

– Но ваш слуга говорил о пленнике, а не о пленнице.

– Да. Мы быстро выяснили, что девчонка была лишь орудием в других руках, и теперь нужно найти владельца шаловливых ручонок. И оторвать их ему нахрен вместе с головой. По мне, так шикарный план, но я уже понял – ты его не одобришь. Жаль, правда, что для пленника это всё равно ничего не изменит.

За милой беседой они миновали лестничные пролёты и спустились на два уровня вниз, под землю. Наверное, кому-то другому здесь было бы не по себе, вроде, как, темно и страшно, но Змеи не страдают клаустрофобией в подземельях.

Змеи любят замкнутые пространства, в них они чувствуют себя защищёнными. Подземелье их естественная среда обитания.

Эссус толкнул очередную дверь, та со скрипом отворилась, отец и дочь шагнули внутрь камеры.

Зал был большой, стены из массивного камня. Даже в темноте они казались сырыми, впрочем, слово «казались» можно вычеркнуть – стены и были сырыми, прямо-таки сочились от влаги.

Она услышала лёгкий щелчок и в факеладержателях вспыхнул огонь, позволяя увидеть самое интересное – пленника.

Александра с искренним любопытством принялась разглядывать молодого человека в цепях. Руки его были подняты над головой и вытянуты так что, чтобы доставать ногами до пола, ему приходилось вставать на мыски пальцев, как балерине.

Вокруг остро пахло кровью, но видимых повреждений на теле пленника не было.

При их появлении молодой человек поднял голову и, щурясь от света, уставился на Эссуса. В его взгляде Александре почудилось любопытство наполовину с чувством лёгкой брезгливости.

По ней он скользнул взглядом, как по пустому месту.

Сам парень был очень даже ничего. В свете багровых факелов кожа поражала бледностью, а глаза, напротив, выглядели сюрреалистично яркими. Взгляд холодный, не злой, а словно бы оценивающий и взвешивающий. Держался он так, словно был наследным принцем.

«Я особенный и неповторимый», – говорил весь его вид.

Александра ничего не имела против. У неё отлегло от сердца сразу же, как только она поняла, что отец не солгал, и что парня она действительно первый раз в глаза видит.

Конечно, это ужасно, но… его участь не вызывала в ней ни сочувствия, ни страха – лишь обезличенное любопытство.

– Так-так-так, – рассмеялся Эссус таким довольным, искристым и лёгким смехом, что его хоть в бутылки разливай вместо шампанского. – Рад тебе, милый, как десерту после унылого вечера. Но и потеху ты мне тоже испортил. Я-то думал, охота на тебя займёт какое-то время.

Пленник облизал пересохшие губы кончиком языка. Встретившись с ней взглядом он улыбнулся.

Улыбка была порочной, словно приглашающей с ним разделить… что?

– Ты этот смех отрабатывал? – отозвался пленник, добавив в голос максимум холода. – Или он у тебя от природы такой?

– Нравится?

Эссус склонился к пленнику чуть ниже и Александре вдруг сделалось неудобно и стыдно, словно она застала их за чем-то интимным, не совсем приличным.

Хотя, по сути, ничего неприличного не происходило.

Подняв бледную руку, Эссус медленно вытер кровь с губ молодого человека, растирая их между пальцами, словно нектар.

– Возможно, ты насладишься моим мелодичным смехом ещё не раз, но прежде, чем мы приступим к самому интересному, скажи мне: ты настолько глуп или смел, чтобы самому лезть в пасть к ядовитому змею?

– Я слишком устал от общения с вашими коллегами. Так что предпочту покончить с формальностями и перейти к делу.

– Тихо, тихо, не спеши.

Александре сделалось не по себе от той тьмы, что плескалась в слишком светлых глазах Эссуса. Казалось, что они и в самом деле потемнели от жажды, весьма похожей на похоть, но… ведь он не мог? Она же стоит рядом?! Не настолько же он порочен? К тому же никто раньше не упоминал о неправильной ориентации Чёрного Змея. Как ей расценивать то, что она видит?

– Мы не будем спешить, ведь так? Я люблю растягивать удовольствие, – продолжал измываться Эссус.

Когда отец улыбнулся, Александра увидела, как розовой пламя играет на его клыках, – змеиных ли, вампирских, – но, определённо, не человеческих. Оскал хищника, оскал демона, ледяной и жестокий.

– Ты ведь не скажешь мне добровольно, где моя любимая книга?

– Понятия не имею, о чём ты вообще говоришь, – скучающим тоном отозвался пленник.

– Так и думал, что ты так скажешь. Ничего оригинального, любопытного, интересного, – глумился Змей.

– В мыслях не было развлекать тебя пустым трёпом.

– Возможно, меня развлечёт вот это.

Александра едва удержалась от вскрика, заметив, как пальцы отца, словно у кошки, выпустили острые сизые когти.

Матерь божья! Он так умеет? А у неё так получится?

На минуту отвлекшись на собственные мысли, она не отследила тот момент, когда Змей вонзил острые когти в живот своей жертве, заставляя пленника судорожно и беззвучно раскрыть рот в безуспешной попытке вдохнуть воздуха.

– Посмотри на меня, – голос Эссуса был ровен и тих, но при этом давил на кожу, как пресс. – Давай сделаем так, мой сладкий? Ты прямо сейчас просто подтвердишь, что именно ты забрал Некрономикон, и тогда мне не придётся медленно полосовать тебя на кожу. Хотя, с другой стороны, я-то не против. Мне даже нравится.

В кварцевых, обычно напоминающих кусок льда глазах Эссуса всё ярче переливались отблески алого огня.

– Думаешь, меня реально испугает твоё лирическое выступление, исподкустовый выползень? – рассмеялся в лицо Змею безумный пленник.