Они оба кивают, не произнося ни слова.

Мы собрались уходить, но Лоусон просит:

— Останьтесь, мистер и миссис Шепард.

Шерил и Майкл бросают на меня последний косой взгляд перед тем, как сваливают из кабинета Лоусон.

— Я начала расследование по ним, — сообщает Лоусон, — за подкуп государственных служащих. Я не хотела ничего говорить, пока они были здесь, но как только будет вручено постановление об аресте, вы получите полную опеку. Это будет не позднее завтрашнего дня.

— Арестовать… — бормочу я. — Арестовать Шерил и Майкла?

Рита трясёт мою руку.

— Это хорошо, Дикон. Это значит, что мы быстрее вернём Элси обратно.

Я стою там, шокированный.

— Что если… я не хочу выдвигать обвинения?

Лоусон, прищурившись, смотрит на меня. От этого она выглядит злой.

— Не важно, что вы хотите, мистер Шепард. Они вероятнее всего подкупили государственных служащих и чертовски плохо скрыли это. Оставили за собой очень жирный след. Они должны столкнуться лицом с последствиями своих действий и предстать перед судом.

— Я понимаю, что они пытались отобрать мою дочь, — говорю я. — Я не самый большой их фанат, если не сказать больше. Но… они остаются дедушкой и бабушкой Элси, я не хочу, чтобы они оказались в тюрьме.

Лоусон пожимает плечами.

— Это не ко мне, мистер Шепард. Просто радуйтесь тому, что получите свою дочь обратно.

***

Следующей ночью звонит телефон, а когда я отвечаю, могу сказать, что это плохо.

— Мистер Шепард? — спрашивает глубокий голос.

— Да?

— Я — офицер Рейес из полевого офиса ТПП в Эль-Пасо…

— ТПП? — спрашиваю я. Почему каждый считает, что я знаю их грёбаные аббревиатуры?

— Таможня и Пограничный контроль, — отвечает он. — Мы обнаружили вашу дочь с…

— В долбанном Эль-Пасо? — спрашиваю я, сжимая телефон так сильно, что удивлён, как он не сломался.

— Она была со своими дедушкой и бабушкой, — поясняет офицер. — Мы остановили их потому, что они выглядели по-настоящему нервными. Ваша дочь говорила тоже, мистер Шепард. Когда мы пробили их паспорта, то увидели постановление на их арест, которое было выдано всего несколькими часами ранее.

— Вы забрали Элси? Она в безопасности?

— Мы забрали её в участок, а офицер, который присматривает за девочкой, всё время с ней.

Выдыхаю с облегчением, но я в ярости. Она была так близка к тому, чтобы её забрали у меня. Я мог никогда не найти её снова, если бы их не остановили на границе.

Что Элси подумает обо всём этом? Она будет в ужасе, разве нет? Как она сможет чувствовать себя снова в безопасности, зная, что с ней могло произойти подобное дерьмо? Она слишком юная, чтобы осваивать такие суровые истины.

— Что с Шерил и Майклом? — спрашиваю я.

Раньше я хотел, чтобы закон был к ним мягче, но сейчас я хочу видеть, как они будут гнить в тюрьме.

— Я не знаю, — отвечает Рейес. — Они задержаны, но я не могу сказать вам, что с ними будет дальше. Они не выйдут на свободу, это всё, что я знаю.

— Хорошо, — говорю я.

Элси может чувствовать себя безопаснее, если будет знать, что они не смогут добраться до неё.

Я слышу, как открывается дверь, и вижу Риту и Анну с кучей пакетов с продуктами. Как только девушки видят моё лицо, они бросают пакеты и спрашивают меня, что произошло.

— Дайте мне адрес, — говорю я.

Рейес сообщает мне свой адрес и даёт мне номер для обратного звонка. Я записываю его и вешаю трубку.

— Ребята, хотите отправиться в незапланированный отпуск в Мехико? — спрашиваю я, усмехаясь.

Глава 26

Рита

Мы едем от аэропорта к полицейскому участку. Я всё ещё не могу поверить, что родители Стейси могли похитить Элси. Одно дело — сбежать самим, но забрать Элси с собой — чистое зло.

— Надеюсь, что я не увижу их, — говорю я, кипя. — Я не знаю, что сделаю, если…

— Их нет, — отвечает Дикон. — Их уже забрали обратно в Питтсбург. Лоусон, я полагаю, собирается проделать две новые дырки в их задницах.

— Как ты узнал? — спрашиваю я. — Ты разговаривал с ней?

— Я позвонил ей, — объясняет Дикон. — И рассказал, что изменил своё мнение и не хочу никакого снисхождения к ним.

Я смеюсь.

— Не могу поверить, что ты сделал это, Дикон.

— Лоусон ответила мне то же самое, что и тогда, когда я сказал, что хотел бы, чтобы с ними обошлись помягче. Это не зависит от неё, и они должны предстать перед судом. Она сказала, что они должны заплатить за свои преступления, — говорит Дикон. — И она звучала уверенно, говоря о плате.

— Хорошо, — соглашаюсь я, кивая. — Они должны заплатить. Бедная Элси.

Анна наклоняется к нам с заднего сидения и оказывается между нами.

— Ты уверен, что это хорошая идея, Дикон?

Он кивает.

— Подумай об этом. Если мы просто полетим обратно Питтсбург, все её воспоминания о случившемся будут лишь о том, как она была напугана, а срочное возвращение домой сделают эти воспоминания только крепче. Если мы превратим это во что-нибудь забавное, то именно оно станет тем, что запомнит Элси.

Я не уверена, что согласна с Диконом, но он, кажется, верит в своё решение, и в этот момент я сомневаюсь, что попытка преодолеть случившееся, предложенным им способом, может быть в чём-либо хуже, чем уже произошедшее.

Мы добираемся до полицейского участка, и как только Дикон показывает своё удостоверение личности офицеру за стойкой, тот поднимает телефон.

Элси врывается в холл лишь несколько мгновений спустя и врезается в Дикона так сильно, что я удивляюсь, как она не сбивает его с ног. Он наклоняется вниз и поднимает её в воздух, крепко обнимает, прижимая к себе. Они оба смеются, пока он кружит её.

— Папочка! У меня голова закружилась! — кричит она.

Он прекращает кружить её и ставит на ноги.

— Прости, я просто слишком рад тебя видеть.

Элси тянется и крепко обнимает меня, затем обнимает Анну. Я чувствую, что на глазах наворачиваются слёзы, и я хочу стереть их рукавом, но понимаю, что на мне футболка, так что просто использую свою ладонь.

— Не печалься, Рита, — говорит Элси. — Теперь мы снова все вместе.

— Я знаю, сладкая, — отвечаю я.— Я просто счастлива до слёз. Вот и всё.

— Я плачу только тогда, когда мне грустно, — произносит Элси. — Или когда хочу, чтобы папочка сделал для меня что-то, что он не хочет делать.

— Я знал это! — восклицает Дикон, указывая на неё пальцем. — Я знал, что ты притворялась!

— Это не было притворством! — протестует она. — Если я действительно хочу что-то, я становлюсь печальной и плачу.

Дикон усмехается.

— Что ты хочешь сейчас? У меня есть идея, как бы мы могли повеселиться, пока мы здесь.

— Правда? — спрашивает Элси. — Я на самом деле не знаю, где мы, — дедушка и бабушка не стали объяснять мне.

Дикон приседает и становится ближе к Элси. Он держит перед ней раскрытую ладонь, на которой рисует пальцем:

— Мы здесь, в Техасе. Ты знаешь, где находится Техас?

— Нет, — говорит она.

— Это штат, как Пенсильвания, но намного южнее. На самом краю страны, так что если ты отправишься немного дальше на юг — юг внизу — от того места, где мы находимся прямо сейчас, то мы попадём в Мексику, другую страну.

— Я знаю о Мексике, — отвечает Элси. — Так мы можем отправиться туда?

— Если ты захочешь, — говорит Дикон.

Элси не нужно время на принятие решения.

— Да! Давай!

Мы отправляемся в Чихуахуа, и лицо Элси в первый час-два поездки приклеено к окну.

— Ты когда-нибудь видела такие горы, как эти? — спрашиваю я её.

— Нет, — отвечает она. — Я видела только горы, покрытые травой, а эти горы каменные. Мы можем пойти к вершине?

— Не в этих горах, — произношу я. — Но как только мы доберёмся до Чихуахуа, там будут горы, на которые мы сможем подняться.