–Так случилось, что я захотела тебе открыться. Но почему я захотела я не могу ответить даже себе. Возможно, ты произвел на меня какое-то впечатление и мой мозг так отреагировал.

–А может это не мозг, а твоя душа так отреагировала?

–Это еще что такое? Маркус, ты прозвучал сейчас даже не знаю, типа как проповедник, хотя я не знаю, как они звучат, но мне кажется именно так, вот с таким ботанским голосом.

–Ботанский голосом?

–Да именно, осталось в конце прибавить «дитя мое». И я бы подумала, что сижу с молодым падре.

Он начинает смеяться, достаточно громко и на нас поворачивается пара, которая сидит в паре столиков от нас, но мне все равно, я с удовольствием слушаю его смех. Лола говорила, что у меня слишком резкий юмор и есть темы на которые шутить нельзя, тема церкви одна из них, но мой юмор не знает границ и иногда я говорю и шучу так, как этого делать не стоит, часто Лола делала мне замечания, объясняя это тем, что я, как там это было, ах да «могу оскорбить чувства верующих», фух запомнила. Но суть в том, что я никоим образом не высмеиваю и не хочу никого оскорбить, это просто шутки и ничего более.

–Ты знаешь, что все смешала в одну кучу. Все эти высказывания?

–Да. Возможно! Ну и что?

Он продолжает улыбаться и ест дальше свой суп. К нам подходит официант и подает основные блюда, я со зверским аппетитом принимаюсь за еду, это очень вкусно. Если вы не ели турецкую кухню, это нужно срочно исправлять, поверьте мне.

–Мне нравится с каким аппетитом ты ешь!

–Я обожаю это блюдо. И мне нравится это кафе, хотя в этой части я сижу впервые.

–А где ты сидела, когда была здесь в последний раз?

–Обычно я сижу там, где оживленные компании за маленьким столиком, мне нравится быть в гуще событий этих людей и наполняться их счастьем, так я чувствую себя причастной к ним.

Как только я это сказала, я понимаю, что выдала слишком много. Какого хрена Аля? Спрашиваю саму себя, обычно я более осторожна, да нет я всегда более осторожна, всегда фильтрую кому и что я говорю, а тут вылилось из меня само собой. Вот блин. Я стараюсь заесть свое откровение, но у меня буквально жжет лоб, скорее всего, что он не ест, а просто смотрит на меня. Делать нечего, я прожевываю и поднимаю голову от тарелки и смотрю на него. Он снова пристально меня смотрит и спрашивает:

–В чем причина твоего одиночества?

Вот тебе здрасте, он точно понял, что я чувствую себя одиноко, потому что вопрос был не «тебе одиноко?», он сразу хочет знать, в чем причина? Ну конечно я не буду на все это отвечать, я просто смотрю на него и молчу. Он продолжает

–Этот снова тот случай, когда ты будешь молчать?

–Да, это точно он!

–Ясно. А когда холодно, ты заказываешь еду домой или сидишь в помещении?

–В помещении. А, ты правда заказывал еду отсюда?

–Да, я тут в первый раз с тобой, но я часто делаю отсюда доставку. Хотя нет, я делаю заказ и обычно его забирают, так быстрее.

–Ясно. Столько таинственности!

–О чем ты? -спрашивает Маркус.

–О тебе! В тебе слишком много таинственности.

Он снова просто смотрит на меня, никто ничего не говорит. Я решаю снова приступить к своей еде. Он вздыхает и сам начинает есть свое блюдо. Зачем столько этих взглядов на меня, он что старается меня как-то раскусить? Интересно почему он не спрашивает какого черта было в хамаме? Интересно кто те мужчины? Что он думает обо мне? Я смотрю на него исподтишка, он очень аккуратно ест, несмотря на то что он одет в самую обычную одежду, его манеры поведения, речь и то как он спокойно говорит, выдают в нем образованного и уверенного в себе человека. Мне в голову приходит слово «величественный», да именно оно, когда я смотрю на него я вижу, как будто он возвышается надо мной, но не подавляет, я чувствую себя рядом с ним защищенной, мне комфортно и такое ощущение, что он может меня всю поглотить своими объятьями. И честно признаюсь, я хочу быть им поглощенной. Я уверена, что он лидер, он тот человек, к которому прислушиваются, вот еще одно слово про него «благоговение». Вот это да, целый поток мыслей, конечно он не невинен, интересно, что он подумал, когда увидел меня в таком виде в хамаме, а то как я вела себя, а то что на мне столько татуировок, да уж. Ему, наверное, стало интересно, кто я такая? Он весь такой величественный, спокойный, дает отчет в своих словах и скорее всего действиях, богатый, просто мечта многих женщин, этакий идеальный достойный представитель мужского пола. А я? Ох лучше даже не думать о всех моих регалиях, ведь они далеко не самые достойные. Как бы не замарать этот «светоч»! Походу я увлеклась своими мыслями, потому что не заметила как начала смеяться вслух и тут слышу, как он меня спрашивает:

–Ну и к чему ты пришла такому смешному в своих мыслях?

Это как получить обухом по голове «А? Что? Где? Не-не, ничего не знаю и вообще это не я и ничего такого не было». Я смотрю на него, скорее всего я перестала есть и начала весь этот диалог сама с собой у себя в голове, остается надеяться, что я ничего не бормотала и выражение лица было спокойное. А то как-то Лола, сказала мне, что когда я веду внутренний диалог, у меня брови подпрыгивают, как будто я ругаюсь сама с собой.

–Я просто задумалась.

–Это я понял, расскажешь о чем?

–Честно говоря о тебе.

–И о чем конкретно ты думала?

–Я думала, что ты хмм…стой нет, я передумала. Просто в моих мыслях было слишком много эпитетов, и я не хочу об этом говорить! Да и скорее всего ты слышишь их постоянно, ну типа какой ты достойный, величественный, ну и чистый?

–Чистый? Не понял, что это значит?

–Ну ты типа такой весь – я снова замолкаю, смотрю на него и говорю дальше – не знаю как сказать, скорее всего ты обидишься.

–Я не обижусь можешь говорить.

–Ладно, ну ты такой весь интеллигентный, красивый, хороший мужчина, никакой не «плохиш», ты типа сексуальный ботаник, самый идеальный кандидат для девочки. Короче, ты по другую сторону.

–Прозвучало как оскорбление – говорит он улыбаясь.

–Я же говорила тебе!

–А что значит по другую сторону, а какая противоположная сторона? – спрашивает он.

–Ну на той стороне, все остальные! Мальчики и девочки, от самых отвратительно плохих до более-менее сносных. Пожалуй, это я могу тебе сказать, я вот в этих рядах на плохой стороне.

–А с чего ты взяла, что я не в тех же самых рядах, где и ты?

–Хм..ты достаточно вежлив, имеешь хорошие манеры, не высокомерен и почтителен, ты ни разу не вспомнил при каких обстоятельствах ты меня видел, и ты весь такой как бы это сказать чистенький.

–Чистенький?

–Ты снова обратил внимание только на это слово? – спрашиваю я.

–Мне интересно знать, что ты подразумеваешь под этим?

–Ну ты такой в костюме, потом та простая одежда, не капли голой кожи, все прилично, ногти чистые и подстриженные, как и волосы и борода. Галстук туго завязан, все пуговицы застегнуты, наверное, ты гладишь все свое белье, даже носки. На тебе скорее всего нет ни одного прыщика, шрамика не говоря уж о татуировках, как-то так.

–А если я скажу тебе? Что это все сделано специально, своего рода фасад, а на самом деле я другой?

–Возможно, но тогда тебя выдавали твои манеры, то, как ты общаешься с официантам или администратором, простыми людьми.

–Может я очень хорошо стараюсь?

–Ты пытаешься убедить меня, что ты хммм… человек -гавно?

Он поперхнулся, прокашлялся и немного посмеялся.

–Нет, просто, возможно, ты сделала преждевременные выводы. Как и ты я показываю столько, сколько хочу, как хочу и кому хочу.

Я смотрю на него немного ошалело, все верно, я всегда так поступаю, возможно как и он.

–Ладно, да возможно так и есть. Но на счет последнего я точно права.

–На счет чего?

–Про татуировки, шрамы, ты точно чистюля. Скорее всего тебя повергли в шок мои рисунки на теле – посмеиваюсь я над ним.

–Мне нравятся рисунки на твоем теле. И позволю себе сказать, хотя это не совсем прилично, я бы хотел их рассмотреть не в темноте. И по поводу остального ты тоже ошиблась.