Свидетель – по виду взволнованный студент-старшекурсник, кудрявый, улыбчивый, спортивный, так и не расставшийся даже по причине участия в свадьбе со своими круглыми очками в тонкой чёрной оправе.

На общем фоне, по-молодому разнообразном одеждами гостей, невеста в шикарном платье выделялась, как конфета-трюфель в дорогом фантике, брошенная в банку с дешёвым драже.

Какая-то миловидная рыженькая особа из свиты невесты, заметив пристальный взгляд капитана Глеба Никитина, так же непрерывно пристально стала смотреть на него.

«Не-е, малышка, даже и не думай – ты же при исполнении…».

Свадьба двигалась по парку, часто фотографируясь, горько целуясь и громко при этом отсчитывая рекорды длительности поцелуев.

Глеб неторопливо шёл за ними в отдалении, с интересом наблюдая за своим Сашкой.

Остановились у пруда, оправданно задержались в розарии; выполняя элемент обязательной программы, оставили невесту и жениха в романтическом одиночестве на середине деревянного мостика, перекинутого через крохотный ручей в дубовой роще.

Шесть-семь шагов в длину, в ширину – двое еле разойдутся.

Дождавшись своего звёздного часа, бородатый фотограф с удесятерённой энергией принялся щёлкать молодых на мостике при таком-то подходящем освещении.

В темноте могучих деревьев, сразу же после блеска жаркого дня открытых пространств эти двое – красивая невеста и рослый рыжий жених в строгом свадебном костюме – казались персонажами очень качественного иностранного кинофильма.

– Браво! Браво!

Одна из девчонок со слезами не выдержала, правильно, в тему, с восторгом звонко закричала. Остальные подхватили. Жених в очередной раз со страстью поцеловал невесту.

Свадьба двинулась дальше.

То странное в поведении шумной торжественной процессии, чего не мог видеть никто, пристально и с интересом замечал только идущий следом капитан Глеб Никитин.

За стеной крупных сосен, возле совсем уже не безобразных за строем одинаково подстриженных туй развалин старой теплицы поспешно и громко ссорились двое.

Женщина – в возрасте, в строгом, нарядном костюме, красивая, ухоженная и модная. Глеб заметил её ещё раньше в свадебной толпе, там она с самого начала была на первом плане.

И Иван.

Тощий, потный, взъерошенный.

С пустым бидоном в руке.

По привычке держаться на расстоянии от чисто одетых посетителей Иван еле сдерживал себя, чтобы не броситься вплотную к женщине.

– …С ума сошла?! Ты что, совсем меня за человека не считаешь?

– Только тихо! Тихо. Без истерик.

Женщина оглянулась по сторонам.

– Сейчас не место и не время для совместных объяснений. Это моё решение, я считаю это правильным, поэтому так и будет. Единственное, чего я не могла знать и поэтому не предусмотрела, так это твоего неожиданного трудоустройства здесь, в саду.

– Послушай!..

– Нет уж, это ты, милый, теперь будешь внимательно слушать меня! Ступай прочь, продолжай успешно исполнять обязанности. И не мешай нам! Обещаю, что скажу ей – захочет, тогда позову тебя. Всё, всё, иди…

В молчаливой растерянности Иван гулко опустил бидон на землю.

Женщина, осторожно ступая тонкими каблуками по старому асфальту, скрылась за соснами.

– Перекурить не желаешь?

Иван с недоумением оглянулся.

– А, это ты…

– Что за трагическая сцена?

Капитан Глеб Никитин ловко устроился на бидоне, как на самом удобном в мире стуле.

– Чего же такого невозможного эта приличная женщина требовала солнечным днём от тебя, Иван? Или ты от неё?

Дрожащими руками Иван достал из брюк пачку сигарет, попробовал, торопясь, закурить, несколько раз дёрнул зажигалкой, выругался, швырнул её в сторону.

– Понимаешь…

– Пока нет.

– Глеб – это же моя дочка!!!

– Кто? Эта тётя?!

– Да брось ты, смеяться-то, тоже…

Отвернувшись, Иван вытер кулаком глаза и правильно уже, не спеша, закурил. Ещё раз вытер под носом.

– Эта, что ругалась сейчас со мной, это моя бывшая… Жена. А невеста, вон там, в розах фотографируется, – это дочка, Алия, Аля. Помнишь, я же тебе рассказывал… Я и не знал, что у неё сегодня свадьба! Никто мне и не сказал… И жена тоже ничего. Не пригласили, без подарка…

Не зная, куда девать руки, не поднимая глаз, Иван расхаживал перед сидящим на бидоне Глебом.

– Я случайно сейчас их увидел, аж обомлел! Помахал, она меня увидала, сразу же подскочила, увела за кусты… Требовать стала, чтобы я немедленно смотался отсюда, чтобы дочку нашу не позорил. Она же сама-то, оказывается, в университете работает, в этом же самом, которому ботанический сад принадлежит, на каком-то факультете деканом. Это я про жену тебе…

– Догадался.

– Вот так.

Иван засунул руки в карманы и уставился взглядом куда-то в далёкое низкое облако.

– Не хотят меня они обе видеть…

– Не грусти. Позже обязательно встретишься с дочкой, поговоришь, объяснишься, она же у тебя такая красавица, наверняка и умница.

Глеб соскочил с бидона, отряхнул брюки, хлопнул Ивана по плечу.

– Только не сейчас, дружище. Это её день, не мешай. А я пошёл – до встречи.

Облака, даже редкие, исчезали.

Почти полуденный солнечный жар испарил и поднял от земли всю ночную влагу. Ветра среди густых кустов, растений и деревьев всё ещё не было, и поэтому в ботаническом саду постепенно становилось нестерпимо душно.

По траве летнего газона на низком и ровном берегу садового пруда ходил задумчивый, вполне уже устойчивый малыш в красной кепке. Он нагибался ко всем встреченным им одуванчикам и с искренностью детских звуков дул на их пушистые маковки.

Глеб улыбнулся.

И было от чего ему радоваться.

Каждый цветок, по очереди, малыш осторожными одинаковыми движениями держал за стебелёк. Дул, но не срывал! Хохотал…

А шумные люди уже подошли к беседке.

В просторной ажурной тени свадьба уместилась полностью.

Пожилые гости с удовольствием расселись на прохладных деревянных скамейках, заслуженно отдыхали, передавали из рук в руки открытые бутылки с минералкой, с шампанским, пластиковые стаканчики, бутерброды, салфетки.

Наполовину татарская невеста Аля Германова, бледная, красивая и задумчивая, о чём-то неспешно говорила со своей свидетельницей, царственными движениями кивала той, улыбалась.

Молодые гости разбрелись по ближним аллеям, девчонки курили, смеялись.

Стремительно почёсывая взмокшую бородёнку, бегал вокруг беседки, определяя выгодные ракурсы и готовясь к своему самому ответственному, постановочному, эпизоду работы официальный мужичок-фотограф.

– Этот их боевой привал как минимум на полчаса растянется… Пока родственники немного отдохнут, пока фотосессию с невестой в беседке сделают…

Сашка подошёл к отцу, встал рядом.

– Пошли, побродим в сторонке? Ты не устал?

– Не, я с утра кофе принял, прыгаю как зайчик. Шампанского даже ни разу не пил, в такую-то жару…

Капитан Глеб Никитин промолчал, с незаметной улыбкой покосился на Сашку.

«Ах, какой правильный сын у такого-то неправильного папки растёт!».

Так, без лишних слов, и прошагали они по тёмной буковой аллее, повернули в сторону оранжереи, неторопливо приблизились к беседке со стороны административных зданий.

– Эй! Па, смотри, чего это они там?!..

Сашка рванулся было вперёд, но Глеб прочно схватил его за плечо.

– Да они же там поубивают друг друга!

– Стой. Не дёргайся. Никогда не будь лишним. В любом случае успеем.

Только им двоим, Глебу и Сашке, было видно, как в крохотном закоулке меж высоких рододендроновых зарослей пытались драться рыжий жених и его свадебный свидетель. Сначала они просто толкались, потом после сильного удара жених упал.

– Игорь!

Капитан Глеб впервые в жизни не смог остановить своего сына. Сашка рванулся, проломился через кусты и вцепился в свидетеля.