Всем огромное спасибо за то, что вы хоть как-то помогли мне в продвижении, будь то отзыв, будь то оценка. Для меня это больше, чем просто фанфик, даже со всеми его минусами, которых достаточно много.

========== XXIII: Конец, которого не было ==========

I

Каждый…

Алиса сделала первую за долгие годы затяжку, втягивая в себя расслабляющий дым. Казалось, что более неспокойного дня в её жизни никогда не было. И даже если те яркие звёзды, ранее заставляющие внутри неё вспыхнуть бенгальские огоньки, уже стали для неё безразличными бликами, она может спасти жизни двум дорогим ей людям. Сейчас, облокотившись локтями об перила, она пыталась успокоить себя. Грань ненавидит сигареты за то, что из-за них умер Клаус. Ненавидит их из-за осознания того, что ей будет после тяжело избавиться от них, но делает новую затяжку.

В любом случае это лучше, чем вновь подсесть на наркотики.

Её бесит своя же нога, которая не прекращает трястись, как бы сильно она не пыталась бы расслабиться. На втором этаже мотели, мотеля, где в нескольких номерах находится её семья. Её переполняют сомнения и страхи. Пятый тоже пытался спасти мир от Конца Света, но каждый раз апокалипсис возвращался с новой силой. Алиса правда не понимает, как он не потерял надежду хоть на какое-то спасение, когда она же не может и глаза сомкнуть.

— Четыре утра, – выдохнула девушка, зная, что сзади её буравит пара зеленых глаз. — Тебе то чего не спиться?

— Хотел бы больше узнать о том, как я сдох.

По коже девушки прошла волна мурашек от его слов, будто окатившие её холодной водой. Он ничего не помнит, абсолютно. Ей снова приходится делить их совместные воспоминания только с собой, столько лет совместной жизни останутся только в её воспоминаниях. И от одной мысли, что это может повториться, её тело пронзает холод.

Одно только упоминание может взорвать в ней атомную бомбу. Настолько сильно она хочет оставить всё это в уже несуществующем будущем и всё исправить.

— Не говори так, – девушка сжала кулак от самого упоминания его еще возможной смерти. — Лучше пойди спать, завтра придется разговаривать с Юдорой. Возможно Леонард уже знает, что мы здесь.

— Тогда я должен быть на сторож…

— Пять, – неожиданно холодно и резко её голос разрезал ночную тишь, — Если что-то и случится, то я буду здесь и всех предупрежу, – она повернулась в его сторону, делая очередную затяжку перед тем, как продолжить, – Это не сравнится с твоим апокалипсисом, но я не вынесу, если мне вновь придется воскрешать вас. Поэтому, умоляю, выспись.

— Ты вроде не Грейс. Не понимаю твои излишнюю заботу, – парень скрестил руки у груди, кладя ногу на ногу на скамейке.

— Я буду чувствовать себя легче, если ты будешь живым и выспавшимся. Моя голова забита только о твоей жизни. Мне тяжело принять то, что последние пять лет стерлись из твоей памяти, – Алиса рухнула рядом с ним, выдыхая дым в противоположную сторону от подростка.

— А что тебе больше всего запомнилось? Я имею в виду те пять лет, – он невольно вспомнил ту ночь, когда Семь сидела с той же стороны и заснула в его объятиях. Пятый не хотел этого осознавать, но от этих воспоминаний его сердце забилось сильнее. Обычно умиротворенная душа затрепыхала от близости с Лисой.

Парень видел, как её тело напряглось, и он мог предположить почему. Кроме свободной жизни певицы ей приходилось нести за собой тяжесть двух умерших братьев, в то время как Виолетта покинула её. Он не знает, что там происходило, но хотел бы иметь при себе воспоминания о каждом моменте. Пять более чем уверен, что за те прожитые совместные года, его непонятные чувства там стали для него яснее, чем лазурное небо. Сейчас он бы всё отдал за то, чтобы понять их именно сейчас.

— Было тяжело, – грустно выдохнула Грань. — Мы много ссорились, ругались. Откровенно говоря, орали друг на друга почти раз в неделю после второго года.

Устремив взор на ночное полотно, она не переставала рассказывать ему моменты из жизни, которые исчезли с временной хроники навсегда. Харгривз смерилась с тем, что он никогда её не послушается и не пойдёт спать, даже если это станет её последним желанием. Перебирая фрагменты из жизни, сердце девушки невольно сжалось. Больше нет той славы, нет любимых песен, но сейчас она может увидеть пар, исходящий из его уст. Она попыталась как можно незаметней сжать кончиками пальцев пиджак брата, чтобы разуверить себя в том, что это не сон. Это правда, она чувствует его шероховатость. И если это чувство не имеет в себе столь огромного значения, то для неё это спасательный круг в сомнениях той реальности, правдивость которой слишком трудно обнародать.

— Это же правда ты? – она перевела взгляд с неба на него, неожиданно для себя замечая влагу в глазах, — Должно быть, сейчас я настолько рада, что не могу полностью поверить в это.

Пятый слышит, как её голос дрожит. Видит, как пепел от её сигареты скоро рухнет от долгого игнорирования. Чувствует её горячее дыхание где-то рядом, но не может толком ухватится за него. Хочет крепко обнять её, удивляясь своим же желаниям.

Алиса хочет встать с места, вытереть слезы слабости, но её руку перехватывает Пятый, который попытался несильно сжать её запястье. Если раньше он всегда продумывал ход своих действий, то с ней он всегда импровизировал. Даже сейчас, когда они оба замерли, не смея нарушать тишину, он не мог придумать хоть какое-то продолжение событий, пока не понял, что любая попытка хоть что-то обдумать — провал.

Делает первое, что приходит ему в голову только после минутной паузы. Непривычно для себя гладит её кожу большим пальцем, разогревая область груди сильнее. Поднимает на неё на удивление уверенный взгляд, а она замечает, как его зеленые глаза сверкнули при свете неоновой лампы. Он улыбается, подавляя в себе желание встать и прижать её к себе.

— Спасибо, – прошептал парень, но он прекрасно понимает, что она услышала его.

Каждый её взгляд, каждый её вдох заставлял его задержать дыхание. Он не узнаёт самого себя, а времени на обдумать и объяснить катастрофически не хватает. Он был готов почувствовать, как она вырывает свою руку, готов был сам её отпустить и пойти уже наконец спать, но точно не был готов к тому, что Алиса потянет его к себе. Чувствуя, как она с силой прижалась к нему, Пятый потерял дар речи. Она сжала в руках его пиджак, пропитанный таким родным запахом. Она больше не ощущает смертельный холод только от одного прикосновения к нему, тело больше не ломит от проникающего в душу страха. Её разрывает только от одного тепла, исходящего от его тела. Даже если они редко соприкасались, Семь невыносима скучала по его слегка видному румянцу и вздымающегося груди, означающая, что он дышит.

Пятый обнимает её в ответ, не представляя происходящее в её голове. Он понятия не имеет как прожил вместе с ней пять лет в виде мертвеца, но пытался успокоить сестру, которая уже не скрывала своих слёз. Наверное, Алиса мечтала только об этом. Вновь обнять его, ощущать еле слышимые удары сердца то ли его, то ли её. Семь заблудилась в лабиринте мыслей, закрыла глаза и полностью отдалась своим эмоциям, которые всегда били через край. Область груди кричит, нос горит, в то время как в горле засел комок несказанных слов. Он обнимает её в ответ, воспользовались возможностью с несвойственной тому нежностью провести рукой по её вздрагивающей спине. Он мог только предполагать её чувства, мог только сам ощутить мгновенную пустоту, как только у его уха произнёсен первый всхлип. Казалось, что именно когда Лиса плакала, Пять не мог спокойно дышать, если вообще дышал.

— Спасибо, – хриплый шёпот, заставляющий пройтись по его телу около трёхсот мурашек, — Спасибо, что ты есть рядом.

Он аккуратно берет её лицо в свои ладони, после чего мягко отстраняется, чтобы взглянуть на её заплаканное лицо, способное одним своим видом вызвать скребущих душу кошек. Медленными движениями, словно боясь её отпугнуть, парень вытирал влагу с её лица большими пальцами, но уже только размазывал её ещё больше. Но всё же он смог вызвать у неё улыбку.