– Не торопись, – сделал знак Ходжиакбар. – Выслушай до конца.
– Научные экспедиции бывали в наших краях и не раз, – вновь заговорил Юнус. – Первая экспедиция пришла еще при Белом царе. Среди ее участников было много офицеров. Старый знахарь – отец того знахаря, от которого я узнал эту историю, проводил их к пещере. Предупредил, что входить туда опасно. После чего с разрешения начальника экспедиции вернулся в кишлак. Русские пробыли в ущелье до конца лета. Неизвестно, входили ли они в пещеру, либо же исследовали только само ущелье на его дальнейшем протяжении. Но когда они возвращались в долину через кишлак, то нескольких человек среди них не доставало. Одного, сильно израненного, они несли на носилках. Начальник экспедиции сказал знахарю, что бедняга сорвался с высокого карниза. Но когда знахарь предложил свою помощь, то полковник ответил, что у них есть свой лекарь. Из кишлака они отправились в долину уже на лошадях. Что стало с раненым, знахарь не знает. В последующем он еще не раз ходил к пещере за травами. Ни одной свежей могилы в ущелье он так и не обнаружил. Хотя был совершенно уверен, что после возвращения из ущелья экспедиция сократилась на несколько человек. Других экспедиций в наш кишлак при Белом царе не было. Знахарь слышал, что ученые русские люди приходили в другие кишлаки, по другую сторону хребта, но у нас их не было еще много лет.
– Следующая экспедиция появилась в кишлаке только 1932-м году, – продолжал Юнус. –Среди ее участников особняком держались люди в кожаных куртках.. Знахарь считает, что это были чекисты. То есть, это он сейчас так считает. А в те времена про чекистов в кишлаке никто, конечно, понятия не имел. Они расспросили о пещере, затем взяли проводника – всё того же отца последнего знахаря, который умер в начале минувшей зимы. По их разговорам знахарь понял, что они знают что-то про пещеру и про первую экспедицию, притом, что у них была карта ущелья, в которую они всё время заглядывали. Их определенно интересовало что-то конкретное. У них были с собой какие-то приборы в кожаных футлярах за спиной. Когда экспедиция достигла пещеры, старший из чекистов велел проводнику возвращаться в кишлак и даже послал с ним вооруженного охранника, чтобы проводник случайно не повернул назад. Экспедиция вернулась из ущелья через месяц. Были очень злые. Среди них тоже не хватало нескольких человек. Но вот что удивительно: в ущелье так и не появились свежие могилы!
На следующий год, едва сошел снег, в кишлак прибыла третья экспедиция, самая многочисленная из всех. Очень скоро наши разобрались, что основную ее массу составляют заключенные. Передохнув после долгой трудной дороги несколько дней в кишлаке, вся эта группа отправилась в ущелье, оставив дозорных, которые следили, чтобы никто из наших не покидал кишлак. Грозили отдать нарушителей под трибунал. Эта экспедиция пробыла в ущелье до наступления первых холодов. Затем они вернулись, но все ли вернулись или нет, сказать было трудно, поскольку группа была очень многочисленной. Свой лагерь они разбили на холме за кишлаком и никого из наших к нему не допускали.
После короткого отдыха они отправились в долину. Но перед этим их начальник собрал всё население кишлака перед сельсоветом и объявил, что в ущелье обнаружен вирус опасной болезни, поэтому всё ущелье признается опасной зоной, углубляться в которую строжайше запрещено. Но старый знахарь был вынужден, конечно, нарушить этот запрет, ведь иначе он не нашел бы нужных трав и не смог бы лечить людей.
– И что же он увидел возле пещеры?
– Он увидел, что вход в пещеру заложен камнями так плотно, что разобрать эту кладь невозможно даже силами всего кишлака.
Наконец, последняя экспедиция прибыла в кишлак летом 1958-го года. Они называли себя учеными, говорили, что ищут следы снежного человека и расспрашивали о нем стариков. Старики засомневались: рассказывать им про пещеру или нет, ведь запрета никто так и не снял. Пока старики судили и рядили, в лагере экспедиции случился сильный пожар. Никто не погиб, лишь несколько человек получили легкие ожоги, но хуже всего то, что в огне сгорело снаряжение и все бумаги экспедиции. В кишлаке шептались, что этот пожар – не случайность. Кто-то словно отваживал экспедицию от ущелья. Поэтому старики, в конце концов, решили ничего не рассказывать про снежного человека. Экспедиция покинула кишлак, так ничего и не узнав. Более ученые люди в наши места не приезжали.
Ходжиакбар посмотрел на меня:
– А вдруг т а м попросту забыли про эту пещеру? – неожиданно предположил он. – Ведь столько событий прошло, были чистки, репрессии, большая война… Людей, отвечавших за эту акцию, уже нет, материалы экспедиций могли где-то затеряться… Почему бы не напомнить о них? – Пауза. – Нет, сначала лучше всё же воспользоваться литературной основой этой идеи. Как ты считаешь?
– Если всё это правда, – сказал я, – то готов признать, что это самая удивительная история, которую я когда-либо слышал. Но правда и то, что при переложении на литературную основу она многое потеряет.
– В зависимости от того, как подать, – возразил Ходжиакбар.
– Слишком много намешано, – заметил я. – НЛО, снежный человек, сверхдлинные пещеры с волшебными свойствами… Или это еще не весь набор? – я повернулся к Юнусу.
Студент выглядел расстроенным. Возможно, он надеялся на более восторженную реакцию.
– Всё… – вздохнул он. – Почти…
– Что означает это “почти”?
– Некоторое время назад пещера вновь оказалась открытой. Наши давно уже туда не ходят. Даже знахарь. В последний свой приезд я всё же решил взглянуть на нее. Хотя бы издали. И вот оказалось, что она действительно открыта. Никакого каменного завала, выложенного когда-то руками зэков, нет и в помине.
– Может быть, землетрясение? – предположил Ходжиакбар, как бы продолжая давний спор.
– Сильных землетрясений, хвала Аллаху, в нашем районе в последние годы не было. Притом, землетрясение никак не могло расчистить завал. Оно, скорее, добавило бы в него камней.
– Юнус, а нельзя ли нам совершить путешествие к этой замечательной пещере? – спросил я парня. – Хотелось бы взглянуть на это чудо собственными глазами.
– Дорога туда опасная, – сказал Юнус. – В некоторых местах надо пробираться над пропастью по отвесной стене. Если у вас нет навыков хождения в горы, то пройти там вы не сможете. Нечего и пытаться…
– Понятно… Так кто же расчистил провал? Снежный человек? Или самолет-призрак?
– Не знаю… – Юнус раскрыл свой портфель, всё так же похожий на беременную крольчиху, и выудил из него светло-розовый цилиндр с шероховатой, но определенно обработанной поверхностью: – Такие штуки разбросаны по всему ущелью перед пещерой! Раньше, как утверждают старики, ничего подобного там не было! – с этими словами он водрузил цилиндр на стол.
Я потянулся за находкой. Цилиндр оказался очень тяжелым. Похоже, это был мрамор. Светло-розовый мрамор с прожилками – от белых до черных. Его боковая поверхность была хоть и шероховатой, но геометрически правильной и словно бы подвергнутой некой грубоватой, но однотипной обработке. А вот основания были неровными, будто сколотыми зубилом сумасшедшего каменотеса. Один из сколов был сделан наискосок, но второй, более плоский, позволял установить цилиндр в вертикальном положении.
– Не спрашивайте меня, что это такое, – покачал головой Юнус. – Я не знаю.
Воцарилась пауза.
– Ну, что ж, – сказал я. – Спасибо вам, Юнус, за рассказ. Интересно было послушать. Но мне бы еще хотелось ознакомиться с содержимым вашей тетради.
– Для вас я ее и принес! – воскликнул студент. – Тут много такого, о чем я не успел рассказать. Прочитайте всё, а затем мы встретимся и обсудим. Камень пускай тоже останется у вас.
– Ладно, пусть постоит, – согласился я. – что же касается нашего возможного сотрудничества… Сейчас в газете, к сожалению, запарка, так что взяться за чтение ваших записей немедленно не могу. Постараюсь сделать это в ближайшее время. Вот мой телефон. Позвоните через неделю, но вернее – через две. Быть может, меня посетит конструктивная идея. Тогда и поговорим.
