Прежде чем снова задавать вопросы, я вновь посмотрела на фотографию и пригляделась, глаза и вправду были не засвечены, а фиолетового оттенка. Но как такое возможно? Разве глазам свойственно менять цвет? Я тут же подсела рядом с ним и потребовала вновь объяснений: «Но, если они были фиолетовые, почему у вас, к примеру, они обычного цвета?».
– Эми, – вздохнул Вейн, скорее от жалости, а не от нежелании рассказывать, – в Миррайе, у нас совершенно другая расцветка волос и глаз, они могут быть голубыми, розовыми, красными, у каждого индивидуально. Это наши гены. Здесь же, наш организм подстраивается под другую среду, что делает нас похожими на человека, все эти пигменты просто обесцвечиваются. Но, так как ты с рождения наделена большой силой, то глаза не утеряли этот пигмент. Вот они и были фиолетовые.
Это было удивительно. Сейчас многие используют цветные линзы, краски для волос, а в Миррайе это все как на блюдечке выложено. Это, наверное, здорово, родиться уже, к примеру, с голубыми волосами. Жаль, что я этого не увижу.
Вейн решил сам лично показать мне альбом и, перевернув обратно к первой странице, начал комментировать каждый снимок, рассказывая, что было в тот день. Так сложился небольшой пазл о представлении моего детства. Оказывается, раньше я владела даром одушевления изображений как у моего отца. «Помню, мы как-то во дворе играли в прятки, – рассказывал Вейн, – дак ты взяла мелок, убежала в конец двора и в углу, за кустом сирени, нарисовала этим мелом дверцу на заборе, затем выбежала через эту дверь за него и спряталась до кучи за деревом. Если бы я не телепортировался за тобой, то никогда бы не догадался, что ты там».
– Забавно, – улыбнулась я, – но как ты узнал, где я нахожусь? Ты можешь чувствовать, где находится человек, которого ты хочешь найти?
– Нет, все намного проще, – Вейн вновь о чем-то задумался. – Я тебе же говорил, что у тебя был дар как у Роджера? Однажды ты нарисовала два медальона и вынула их из рисунка, – Вейн снял со своей шеи две цепочки и начал их рассматривать, на одном медальоне была надпись "Э & В", а на другом эти буквы были поменяны местами, и я сразу поняла, что первый был мой, – «Эмма и Вейн», можно сказать, ты их создала из бумаги, – расшифровал он. – Ты их сделала в знак нашей дружбы, но что-то в них есть еще: благодаря этому кулону, я и почувствовал тогда, где ты находишься. Уникальная штука! Когда вы уезжали, – Вейн замялся, – ты забыла его, поэтому мне пришлось хранить его у себя.
Все было очень странно, если я создала эти кулоны в знак нашей дружбы, как я могла забыть вот так просто свой кулон. Вейн явно что-то недоговаривал, и я обязательно рано или поздно это выясню. Наконец, Вейн решил отдать мне мой кулон обратно, но только он хотел положить его мне в руку, как медальон начал накаляться вплоть до ярко-красного цвета так, что, не успев коснуться моей ладони, сильно обжог. Видимо, медальон не признавал меня. Или же мой «щит» не подпускал близко ко мне что-либо связанное с магией. Что же за магия в нем таилась? Вейн был прав, я очень сильно изменилась. Теперь, прежде чем забрать свой медальон, мне придется научиться управлять своим даром, вылупиться как цыпленок из скорлупы, чтобы увидеть этот мир с другой стороны. Вейн после этого явно потерял ко мне всякое доверие, ведь доверять мне, все равно что смотреть в неизвестность.
Я очень сильно расстроилась и винила себя во всем этом, несмотря на то, что виновниками тому, какой я стала, были Дона с Роджером. Я тут же спровадила Вейна, списав все на то, что слишком устала, а после, плюхнувшись в кровать, после долгих размышлений об этом, наконец, уснула.
На следующий день в университете, во время обеденного перерыва, Вейн предложил мне познакомиться с кем-нибудь, найти себе друзей, сказав: «Не будешь же ты постоянно ходить за мной», – после чего отлучился по своим делам. В чем-то я с ним даже согласилась бы, всюду бегать за ним хвостиком было бы странно с моей стороны, к тому же не стоило мне ограничивать себя малым кругозором только среди магов, мне нужно было общение и среди нормальных людей, чем собственно и занималась последние тринадцать лет, здесь я чувствовала себя комфортнее. Но и эгоистичность Вейна зашкаливала, нельзя же было так нагло меня отшивать уже на второй день, я толком даже адаптироваться не у спела к новому месту.
В столовой, взяв себе салат и стакан апельсинового сока, так как еще не успела проголодаться за утро, я выбирала столик за которым можно было бы присесть. Я очень боялась неодобрения со стороны ко мне, ведь в моей группе, все девчонки словно меня ненавидели, я часто замечала переглядки и перешептывания в мою сторону, но может, я себе все накручивала, так как мы не успели познакомиться поближе, однако с мальчиками у нас завязался диалог с первых же совместных пар, что не удивительно, теперь я была словно новая игрушка для них, старые уже наскучили. Я смотрела на всех и мне было жутко некомфортно: парни одаривали меня одобряющими взглядами, а девушки встречали, как новую конкурентку. Но не все было так печально, поодаль я заметила небольшой столик, где сидели две милые девушки, и подошла к ним.
– Привет, здесь не занято? – просила я, присаживаясь рядом.
Девушки оказались весьма радушными и у нас сразу завязался разговор. Одну звали Катрина, у нее были светло-каштановые короткие, небрежно завитые локоны, а Другую – Инга, блондинка, у нее волосы были подлиннее, чем у Катрины, и хорошо ухоженные, так что переливались в солнечных лучах, падающих от окна.
Девочки позвали меня на вечеринку. Сегодня у одного парня, Гарри, на выходные куда-то уезжали предки, по случаю чего он решил устроить домашнее пати. У него был собственный дом, где-то недалеко от центра города, так что вечер обещался быть жарким, тем более что сегодня пятница, а это означало, что можно не переживать, по поводу просыпания на учебу.
– Смотрите, это Вейн, – заметила Катрина Вейна, он был с Джаспером, – как же он хорош! Я бы завернула с ним пару круасанчиков, если бы он не был геем, – усмехнулась она, – хотя, Джаспер тоже ничего, я бы познакомилась с ним поближе.
– Что?! Он гей? – обалдела я и в этот момент мы с Вейном встретились глазами, мне не верилось, увидев его в первые, у меня даже в мыслях не было, что он другой ориентации. Хотя, очень часто бывают случаи, когда очень красивые внешне парни, оказываются именно такими. Я сглотнула ком, вставший в горле, и посмотрела вновь на девчонок.
– Эмма, не бери в голову, – засмеялась Инга, – это только наше с Катриной предположение. Мы его знаем почти три года и за это время ни разу не видели его с девушкой. За ним столько девок бегает, а он всем отказывает. Даже в вашей группе есть Нина, та еще стерва, так она ради него перевелась на ваш факультет и все еще пытается расположить его к себе, но у нее ничего не выходит, бедный парень, – теперь стало понятно, от чего ко мне так плохо относятся девчонки из группы, они похоже были под влиянием Нины, а Вейн то и делал, что все это время находился рядом со мной.
– О господи, девочки, вы полегче с такими выводами, зачем так жестко? – мне было смешно и одновременно стало легче, было бы обидно, если они оказались правы; в конце концов, мне же с ним общаться. – Может, он просто не нашел ту единственную, а эти персоны ему не подходят, или же у него есть девушка, просто вы ее еще не видели с ним. А вы сразу – гей.
– Кто гей? – я и не заметила как Вейн с Джаспером подошли к нам; за столиком все утихли, я еле сдерживала свой смех, как же неловко мне было. – Привет девчонки! – добавил он, и тут же обратился ко мне. – Эмма, меня отпустили с пары, у Джаспера сейчас физ-ра, так что после английского спускайся в спортзал, мы будем там, – Вейн хорошо знал английский, и видимо поэтому Илья Николаевич отпустил его на тренировки.
Катрина с Ингой тут же начали переглядываться, они были в шоке от того, что мы с Вейном были знакомы, учитывая тот факт, что до меня он с девушками похоже так не общался.
