– Идет! – я не могла отказать себе в таком удовольствии.

Времени у нас было еще вагон, поэтому мы пошли в кафе, чтобы перекусить и протянуть время. Наконец, наступили сумерки. После захода солнца, город стал более притягателен своею загадочностью. Сейчас он обрел новые краски, зажегся огнями самых разных цветов, которые делали абсолютно незаметной серую безликость многоэтажек.

Вейн выбрал более пустую дорогу для меня, чтобы я привыкла к машине и научилась чувствовать ее. Он объяснил мне, что и где находится, после чего я могла прокатиться на ней под строгим руководством. Пару раз машина у меня глохла при выжиме сцепления и газа, прежде чем у меня начало все получаться. Так мы проехали на второй передаче, а это какие-то 40 км/ч, около километра, пока не пришлось остановиться на перекрестке из-за светофора. Вейн даже меня похвалил, сказав, что для первого раза у меня неплохо получается.

Следом за нами подъехал красный Ford Mustang и остановился слева, напротив нас, на второй полосе. Переднее стекло было опущено, и мы с Вейном просто выпали в осадок, когда увидели там Илью Николаевича, нашего педагога по английскому, которому шел пятьдесят первый год!

– Илья Николаевич? – чуть ли не в голос произнесли мы с Вейном.

– Ха, не ожидал вас увидеть. Надеюсь, это останется только между нами, – наклонившись в нашу сторону и поднеся ладонь ко рту, сказал он, намекая на автомобиль. – Что ж, раз мы с вами тут встретились, надеюсь, к завтрашней контрольной по английскому вы уже готовы. А я вот, как видите, еду с автодрома. Гонки – моя страсть. Ох и дал я сегодня там жару! Брал этого жеребца на прокат. Жаль, что надо возвращать. Кстати, Эмма, я тут смотрел вашу зачетку и с пятеркой по-иностранному, вижу – у вас отличные знания в английском. И я подумал, что было бы неплохо, если вы поучаствуете в олимпиаде по английскому языку. В худшем случае, мне придется сказать вашим родителям, как вы разъезжаете без прав по городу, думаю они не будут в восторге.

– Откуда вы… – и тут я вспомнила, что при поступлении меня спрашивали, нужна ли будет парковка для автомобиля, где я указывала, что автомобиля, как и водительского удостоверения, нет. Вот откуда он знал про отсутствие моих прав, старый проныра! – В таком случае все узнают, как вы проводите свое свободное время по воскресеньям. Думаю, эта новость вас прославит на весь институт! – припугнула я его.

Но это оказалось неудачной идеей, Илья Николаевич был прав: кто нам поверит, что он разъезжал по городу на спортивной машине прямиком с автодрома? Однако быть под властью шантажа я была не намерена. Уж слишком я упрямая! Поэтому, я предложила ему заключить пари. Устроить гонку, с условием, что если выиграет он, то я иду на олимпиаду, а если выиграю я, то он ничего не сообщает моим родителям, ну и я, естественно, никуда не иду. Так как я не очень хорошо ориентировалась по городу, то маршрут должен был выбрать Илья Николаевич.

Вейн был сейчас просто в ужасе. Еще пять минут назад, я не умела даже переключаться на вторую передачу, а сейчас собиралась устроить состязание.

– Эмма, ты совсем рехнулась!? Ты решила разгромить мою машину? Так, меняемся местами, – Вейн открыл дверцу и хотел выходить.

Так мне пришлось признаться, что все это время я наигранно глушила машину, путала газ и тормоз и т.д. и пообещала ему все объяснить потом, после заезда. Все что требовалось от него сейчас, это довериться мне и указывать дорогу.

На светофоре мигал желтый цвет. Вейн пристегнулся ремнем безопасности и взялся за поручень. По всей улице разносился рев двигателей. Мне нужно было сосредоточиться, теперь Вейн стал моими глазами, и я должна была полностью ему довериться, слушая его указания, чтобы мы стали как одно целое. Когда на светофоре загорелся зеленый, под визг покрышек мы начали состязание. Сперва, была сплошная прямая, что позволило мне с легкостью разогнаться почти до 170 км/ч, с Ильей Николаевичем мы ехали наравне. На тротуаре стояла молодежь и что-то снимала на смартфоны, и наша гонка в итоге была запечатлена в их камерах. Вейн обернулся и тут же схватился за голову, вопя, что узнал студентов из нашего вуза. Я понадеялась, что при такой скорости, что мы пролетели, они вряд ли успели что-либо разглядеть, не хотелось бы, чтобы все об этом узнали. Мы приближались к перекрестку и, я краем глаза заметила, что красный мустанг начал сбавлять скорость. «Вейн!» – закричала я, приводя его в сознание. Сейчас был не лучший момент, чтобы захлестываться переживаниями о своей репутации. Наконец, выйдя из транса, почти у самой развилки, Вейн сообщил, что нужно поворачивать налево. Сейчас, свернуть с пути было просто невозможно, не прибегнув к сложному маневру, что было очень опасно, так как я за рулем не сидела больше месяца. Но деваться было некуда: я не собиралась сдаваться. Входя в поворот на высокой скорости и не меняя подачи газа, я вывернула руль в сторону поворота и резко подняла ручник, выжимая на нем кнопку возврата, поперечно проскользив несколько метров и начав входить в поворот, я резко отпустила ручник и, слегка сбавляя газ, плавно вошла в поворот, выпрямляя траекторию автомобиля. «Черт! Ты дрифтовала?! Ты. Дрифтовала!!!» – очумев, кричал Вейн. На миг, мы переглянулись взглядами, было забавно, как Вейн одновременно испытывал страх и потрясение. «Да уж, не ожидал он от меня такого триумфа», – подумала я. Нам оставалось проехать еще несколько километров, я чувствовала уже свою победу в руках. На проезжей части начали появляться попутные и встречные автомобили, создавая препятствия. Я умело проскальзывала между ними, не обращая внимания, на запрещающие движение светофоры. Среди однотонной массы машин, красный мустанг, словно потухающий уголек среди пепла, мелькал вдали и, в какой–то момент, я потеряла его из виду. «Дьявол! Он срезал!!» – сообщил Вейн. Нехотя принимать поражение, Илья Николаевич решил смухлевать и, это очень взбесило меня. Я попросила Вейна указать кротчайший путь, где можно б было беспрепятственно проехать. И вот мы уже на конечной прямой дороге, на свой риск и страх, я разогналась свыше двухсот километров в час, так, что нас прижало к спинкам сидений. Я опередила Илью Николаевича на несколько секунд на перекрестке и пришла первой. Неожиданно, какие-то глупые подростки выбежали на дорогу, я сомневаюсь, что рева машины на такой скорости не было слышно, и мне пришлось прибегнуть к критическому торможению. «Держись крепче!» – крикнула я Вейну и, со срывом всех колес с калии, остановилась у самых их [подростков] ног поперек дороги.

Я опустила стекло со своей стороны и, выглянув, выпалила: «Вы что совсем очумели! Задумывайтесь хотя бы об последствиях, прежде чем прыгать под колеса». Они стояли как вкопанные и смогли только кивнуть. На вид им было лет 20-22, как и мне, но столько было безответственности, что просто меня поражало.

– Вот черт!! Безбашенная!! Ты «Форсаж» пересмотрела что ли? – на асфальте остались четыре жирных следа от шин и Вейн переживал, что теперь на его колесах резина стала лысая.

Я была довольна собой, ведь я сделала мустанг, у которого лошадиных сил было в два раза больше, чем в ауди Вейна с мощностью в какие-то 600 л.с. и это, не учитывая тот факт, что Илья Николаевич смухлевал. Формально он не нарушил правила гонки, ведь изначально мы это не обговаривали. Однако за этот мухлеж, преподавателю в добавок, пришлось разрешить Вейну изредка пропускать его пары по английскому.

Поехав домой, мы с Вейном поменялись местами. Он минут пять таращился на меня сверлящим взглядом, в ожидании, что объясню: зачем изначально я солгала ему.

– Ну, ты расскажешь мне, откуда научилась так водить и почему сразу не призналась? Или, ты не доверяешь мне?

Мне не хотелось распространяться об этом – это было слишком личное для меня, и только друзья знали об моей страсти к езде. Я не знала, можно ли было доверять Вейну. Однако после того что я провернула, больше не было тайной для него. Оставалось надеяться только на то, что он никому ничего не станет рассказывать.