***

– Хватит спать, соня, уже день, – протараторил невнятно мой брат, пытаясь до конца раскрыть шторы, прыгая на месте.

Опять снилось что-то странное. Ну что еще за три дамы, поющие странные песни? На меня наводят жуть мои сны последнее время. Солнце из окна так ярко пылало, что я буквально ослепла ненадолго, взглянув на него, что заставило меня взбодриться.

Подойдя, наконец, к зеркалу, я посмотрела на себя. Спутанные волосы, слегка испуганный и одновременно спокойный взгляд. Наверное, увидев нечто подобное на улице, я бы ужаснулась.  Позавтракав со своей семьей под телепередачу о здоровой еде и наслаждаясь порывами легкого ветра и свежести из открытого на кухне окна, я вернулась в свою комнату.

Сегодня у меня было ощущение, что что-то должно произойти. Хорошее или плохое – не знаю. Вообще, я часто люблю планировать дни, хоть и за порядком в собственной комнате уследить не могу. Думаю, со временем моя любовь к уборке еще проявится, ну а пока я подросток, которому требуется куча свободы и никаких ограничений. В этом, я полагаю, все люди моего возраста схожи.

Я все же относилась к мирной подростковой группе. Вроде не ботаник, но и не сорвиголова. Все в меру. Хотя у каждого бывают свои странности. И, несмотря на то, что я любила моду, раздавать девичьи советы и слушать нежную музыку, иногда это все так выматывало. Я начинала мерить рокерские прикиды из своего гардероба, подбирать цвета для будущей покраски волос, и все это под громкие и звонкие песни. Вот так, даже у пай-девочек сдают нервы, и они превращаются в настоящих себя. Сложно утверждать, что это и была настоящая я, скорее в подсознательном поиске себя, процесс остановился на данном этапе.

На долю секунды мой взгляд задержался на столе. Я обратила внимание на книги и вспомнила свое ночное происшествие, от которого мой папа в восторге не был. Надеюсь, мой сон не пророчил мне скорую погибель. Возможно мое воображение разыгралось и решило, что стоит добавить в мой мир немного негатива и волшебной пыли.

Подойдя ближе к столу, я повторно осмотрела книги, удивляясь чудесам издательских творений. Вернер Шибелер – отсвечивало имя автора одного из произведений. Скептически настроено я все же решила найти хоть какую-то информацию о нем в интернете. К сожалению, кроме «дипломированный физик, профессор, доктор естественных наук», что уже было написано в аннотации к его книге, я ничего нового и стоящего найти не смогла. Либо это псевдоним настоящего физика, либо это все обычная научная фантастика. Второй вариант казался мне более реальным. Из размышлений меня вырвал звонок в дверь. Я услышала, как папа открыл ее и поприветствовал кого-то.

–Аня, к тебе пришли! – крикнул отец, но смысла в этом не было, я увидела своего гостя уже сама.

–Привет, Аня, я пришла поговорить, в последнее время на меня многое свалилось, и я не хочу оставаться в этот момент одна, может прогуляемся? Пожалуйста. Я подожду, пока ты соберешься, – поникнув, произнесла Полина. Лишь кивнув в ответ и не проронив ни слова, я начала быстро искать в своем шкафу, что мне надеть. На данный момент я понимала, что мои тайны и загадки подождут до лучших времен.

Натянув светлые джинсы и розовую футболку, я, не придавая особого значения своему неотесанному виду, вежливо вытолкала Полину из комнаты. Хватая джинсовую куртку у самого выхода, я крикнула родителям, что скоро вернусь, и поспешно удалилась из своей домашней крепости.

Спустя время мы с Полиной уже мирно шагали по парку, окутанному свежестью и запахом едва скошенной травы. Как странно видеть всегда позитивную девушку такой грустной и даже рассеянной. Усевшись на излюбленную лавочку, я обняла подругу.

– Рассказывай, – лишь тихо произнесла я.

– Мама сильно больна, у нее обнаружили развивающуюся опухоль. Папа, узнав об этом, опять начал пить, и в нашем доме теперь совсем неспокойно, – всхлипнула Полина, вытирая своими ладошками слезы на щеках, – как ни странно мама теперь по-другому к этому относится. Наверное, понимает, что папа за нее очень волнуется, но я все равно не могу прийти в себя после всего этого. Хуже всего даже то, что точно не известно поможет ли маме лечение. Я все чаще думаю, а что будет, если ее не станет? А что будет с папой? Каким интеллигентом он был, и кем он станет, если не прекратит пить? Мне страшно думать о дальнейшей судьбе моей семьи. Но тяжелее всего находиться со своими мыслями в одиночестве.

– Полина, я слышала, что на ранних стадиях это лечится, ты думаешь, твоей маме не поможет лечение? Будь уверена – поможет! А папа, думаю, перестанет пить, после того как поймет, что не все так плохо, – я старалась говорить мягче, чтобы вселить своими словами надежду в Полю.

– Я не знаю, понимаешь? Не знаю, насколько тяжела болезнь и можно ли остановить ее развитие. Надеюсь, папа сможет взять себя в руки. Одна я не вынесу этого всего, понимаешь? Можно ли мне немного, буквально день или два погостить у тебя? Мама уезжает в гости к бабушке, а видеть папу в таком состоянии я не хочу. Я пойму, если ты не сможешь принять меня, я рада уже тому, что ты рядом. Спасибо тебе за все, – протараторив все, белокурая девушка крепко обняла меня, попутно вытирая слезы о мою любимую футболку.

– Да, конечно, я спрошу у мамы, думаю, она не против ночлега. Знаешь, многие живут с этим, многие лечатся, многие задерживают развитие болезни. Я думаю, не все потеряно, но если тебе понадобится помощь, то ты знаешь – я всегда буду рядом! – шепотом говорила я, надеясь, что она услышала каждое мое слово, несмотря на свои всхлипы.

Через полчаса мы весело шагали по близлежащему торговому центру и, откровенно говоря, наслаждались девичьей жизнью, примеривая постоянно все новые и новые платья, футболки, шорты. Уже готовясь оплатить покупки, я заметила неприятный факт – свою сумку, как и кошелек, я забыла дома. Весьма досадно.

– Не парься, я заплачу, – светясь от счастья, промурлыкала Полина на радость позади стоящим и нервничающим покупателям, – сейчас еще в кафе сходим, или в кино, или на батуты.

Приятно было видеть ее такой жизнерадостной. Было видно и невооруженным взглядом – ей доставляли большое удовольствие всякого рода развлечения в общественных местах. Собственно, какому человеку они не доставляют радость? Ну, исключая, конечно, всяких интровертов и тому подобных.

На часах далеко уже за восемь часов вечера. А мы объедались из последних сил брикетами мороженого. Чудесный день, батуты лишними не оказались. Полетали, так полетали.

Со смехом вывалившись из торгового центра, мы обнаружили прекрасное явление. На облачном небе виднелись последние предзакатные лучи солнца. Они, проходя сквозь все тучки, освещали небосвод розовыми переливами.  Я наслаждалась порывами прохладного ветра, а Полина, видимо, спокойствием, ненадолго поселившимся в ее душе. Надеюсь, ничего не испортит такой волшебный вечер, который плавно перекатывался в шумную ночь.

Взяв у подруги телефон, я позвонила маме и сообщила, что Полина останется у нас на ночь. Она, конечно же, была вовсе не против, чему я была очень рада. Счастливые мы побежали закупаться в маленький розничный магазинчик у моего дома. Чипсы, сухарики, сладости, орешки, кола и еще пару брикетов мороженного – именно то, что нужно для хорошего вечера и бессонной ночи.

По пути домой я отвлеклась на пронзительный писк из кустов. Притормозив и окунувшись в сырые от росы ветки, я обнаружила серую, едва заметную, птичку. Вот это да! Неужели какие-то хулиганы подбили бедную птаху? Аккуратно насыпав горсть орешек в руку и протянув ее к зверьку, я уже готова была взять птицу другой рукой, но она неловко увернулась и полетела высоко в небо, заставляя меня удивиться проворству раненого животного.

Опомнившись, я заметила, что Полины нет рядом. На улицу уже опустились первые сумерки, и мне стало немного жутко. Ее пропажа была неожиданностью, я даже не знала, где она может быть. Может она решила подшутить надо мной? Я огляделась по сторонам, но даже пешеходов не было, чтобы узнать – не видели ли они мою подругу. Это было очень странно. Особенно для таких весенних вечеров как этот.