Грёзы Судьбы

Фантастическая повесть

Пролог.

Павлос полагал, что его уже ничего никогда не сможет удивить. Он знал, что происходило, происходит и произойдёт во всех мирах Земли. Мало того, Павлос принимал непосредственное участие в этих событиях. Единственный человек, про которого он ничего не знал и никак не вмешивался в его судьбу, стоял сейчас перед ним.

– Здравствуй, Павлос.

Он нервно кивнул:

– И как тебя теперь зовут?

– Летящая над Волнами, сокращённо – Лена.

Павлос непроизвольно вздрогнул:

– С этим именем у меня связаны противоречивые чувства.

И, как бы извиняясь, добавил:

– Просто, за множество жизней со мной много чего произошло.

– Да, со мной тоже.

Приход той, что теперь, став простой смертной, звалась Летящей над Волнами, смутил Павлоса до глубины души. Лена смотрела Павлосу прямо в глаза, а тот отводил свой взгляд, боясь прочитать в её взоре приговор для себя. У него давным-давно исчезла даже мимолётная тень эфемерной надежды, а теперь… Он никогда о ней не забывал, но все эти воспоминания относились к прошедшим жизням. Только чувства оставались прежними.

– Как получилось, что я ничего о тебе не знаю?

Лицо её приобрело неуловимость, но всё-таки она не изменилась. И она улыбалась.

– Давным-давно я оттолкнула тебя, и жизнь пошла своим чередом в стандартном русле: семья, работа, дети. Я иногда с грустью вспоминала тебя. Что-то изменить было невозможно, да и никому не нужно. Но затем принялись происходить странные и ужасные вещи, и, когда я стала другой и вспомнила свои параллельные жизни, я поняла, что это шанс. Это судьба.

– Но Судьба – это я! – Воскликнул Павлос.

– И я тоже, – тихо произнесла Лена.

Павлос практически перестал соображать:

– Но откуда ты об этом узнала?

– Я же сама себе всë и объяснила.

Павлос понял. Это было самым невероятным событием в его жизни, а уж невероятного с ним происходило предостаточно. Он впервые за встречу взглянул в её глаза внимательно и не увидел там ничего, кроме открытой навстречу души. Павлос обнял Лену, и та прижалась щекой к его щеке. Огрубевшее сердце Павлоса растаяло в неге и замерло:

– Я миллион лет назад мечтал об этом.

Она для него была всем, он же для неё был никем. Сегодня это изменилось.

– И твоя мечта сбылась? – Она слегка отстранилась и пристально взглянула на него.

– Да.

Глава первая. Идиллия в Мёртвом городе.

1.

Он сидел в кухне, опираясь левой рукой о стол, держа в правой початую бутылку дешёвого вина. Его лицо было покрыто трёхдневной щетиной, и Он начинал всерьёз подумывать, не отрастить ли бороду, так как бриться каждое утро уже надоело. Он в принципе был весьма ленивым человеком, о чём свидетельствовала гора немытой посуды на столе и на старинном, видавшем виды, буфете. В кухне всё было раскидано, и пыль не тревожили, казалось, с начала третьего тысячелетия. Да что говорить о кухне – весь дом был завален всяческим хламом, который никто в ближайшем будущем и не собирался разгребать. Дом был небольшой, очень старый, но, несмотря на хаос, царивший в нём, хозяину всего этого он очень нравился, потому, как здесь Он родился и жил и покидать родной дом не собирался. Этот дом уже не раз хотели снести, предлагая Ему более удобные апартаменты чуть ли не в центре города. Но Он, будучи настолько тяжëлым на подъëм, каждый раз отказывался по примеру своих соседей, которые также не хотели менять обжитые места. Раньше Его родной посёлок располагался на окраине города, теперь же вокруг него высились однотипные, но красивые многоэтажки. Некоторое время Он жил в таком вот новом доме, но чувствовал себя там, как птица в клетке, и, в связи с этим, очень быстро оттуда съехал. И теперь продолжал наслаждаться свободой, какую ему предоставлял Его личный домик с небольшим огородом. Огородик этот находился в постоянном запустении, но, тем не менее, каждый год приносил определённый урожай. По сравнению с квартирой, Ему не докучали стуки соседей, особенно невыносимые по ночам, перебранки молодожёнов, убойный лязг водопроводных труб и много ещё того, что мешает покою в густонаселённом доме.

Однако наслаждаться жизнью Ему не давали мрачные воспоминания, которые заставляли Его иногда напиваться, не спать ночами, грустить и наплевательски относиться к жизни. Даже в самые весёлые минуты Его глаза говорили о том, что Он ни о чëм не забыл, и всё произошедшее, как бы кому ни казалось незначительным, Его постоянно гложет. Вот и сейчас Он такими же глазами неопределённого цвета смотрел на Ленку, сидящую за столом. Он придвинул к ней тарелку с нарезанными апельсинами и сказал:

– Ты знаешь, у меня сегодня день рождения.

Рука Ленки, потянувшаяся за апельсином, повисла в воздухе, в воздухе повисла также и её челюсть:

– И почему ты молчал?! Если бы я сегодня не пришла, ты так и не сказал бы мне ни слова?

– Но ведь ты пришла. – Он закрыл тему.

– Вот что значит это так называемое застолье, – вполне доброжелательно, но с долей иронии кивнула Ленка в сторону стола, где вперемешку с тарелками, наполненными салатами из магазина, стояла грязная посуда с давно уже засохшими остатками еды.

– Именно, – подтвердил Он, поставив на стол бутылку.

Ленка тут же взяла её и сделала глоток.

– Не могу понять, почему ты так себя ведёшь?

С Ленкой Он был знаком давно, но вряд ли бы смог вспомнить, где и как они познакомились. Ленка помнила, но Ему на это было наплевать.

Его самолюбию, конечно, льстило, что Его мрачная сущность ещё, оказывается, может кому-то нравиться, но Он, тем не менее, не стремился развивать дальнейшие взаимоотношения, скорее даже наоборот, Он старался отталкивать от себя подобных людей, и очень часто сие Ему удавалось.

Однако в этот раз отношения с Ленкой магическим образом продолжались.

Благодаря Ленкиной любви. Об этом Он думал неохотно и относил успех на личном фронте за счёт какой-то неизвестной Ему замечательной черты своего характера.

– Я неудачник. – Он начал вновь плакаться в жилетку, иначе бы сварился в собственном соку самокритики.

– Почему ты неудачник?

– Да потому что: меня выгнали с работы, у меня нет денег, только долги, я один. У меня нет сил, чтобы начинать всё заново.

Он говорил, не смотря на Ленку, но не потому, что она была для Него совсем безразлична. Он не любил, чтобы собеседники видели Его глаза и ту боль, что отражалась в них.

– У меня такое впечатление, что жизнь закончена.

– Но ведь всё ещё образуется, – скорее спросила, чем ободрила Ленка, – если хочешь, я… помогу тебе.

Она боялась, что Он окончательно оттолкнёт её. Ленка чувствовала, что Он, по крайней мере, не любит её, но она была готова просто находиться рядом с Ним, переживать то, что переживает Он, думать то, о чём думает Он.

– Если бы ты могла! – Он с горечью выдохнул воздух. – Понимаешь, ты просто не та, которая мне нужна.

Он привык из-за своих эгоистичных принципов говорить прямо то, что думал, забывая о чувствах других. Ладно бы, если ещë всегда говорил то, что думал и думал то, что говорит. Но Он и сам не мог разобрать, о чём думает на самом деле.

Ленка на Его последние слова обиделась, но не настолько, чтобы тут же встать и уйти. Она слишком многое поставила на карту – свою любовь – и не имела права придавать значения своим минутным эмоциям.

– Значит, я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – О любви не могло идти и речи.

– Да нет, ты мне очень нравишься, но не это главное, главное – это любовь.

Ленка не поняла или не захотела понять, хотя Он имел ввиду, конечно же, только себя.

– Понимаешь, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок. Надо раз и навсегда разобраться в наших отношениях. Ты очень милая и красивая. – В Его устах это не звучало комплиментом, Он просто констатировал неоспоримый факт. – Ты мне нравишься, но не более того. Вряд ли моё отношение к тебе изменится. Ты просто не знаешь всего. Может, это и глупо, но для меня очень важно, очень…