— Эта девчонка вырвала из Айзека Фостера его естество преступника. Он был настолько жалок, что я не смогла смотреть и спустилась к ним. И тогда, вы только представьте, эта баба взяла и пырнула меня ножом, решив в добавок плюнуть прямо в лицо! Такое просто нельзя допускать, не должен грешник обманывать и губить надзирателя, плюнув в него напоследок. Под твоим личиком невинной грешницы скрывается мерзкая морда прохвостки. Ты — ведьма и больше никто.

— А ты типа белая и пушистая. Хотя бы здесь не ври.

— Закрой пасть, уродина!

— За себя говори, лживая шл*ха!

Тут нас перебил Данни.

— Будь добра, покажи, что там дальше, Кэтти.

В ответ она недовольно обернулась к нему.

— Ты чего вдруг вылез?

— Ну же, покажи нам, что дальше на видео?

Видео вновь пошло, а потом снова на паузе, в момент, когда она зверски улыбнулась.

— Милая Кэтти, объясни, что значит твоя улыбка?

— Она прямо светиться от счастья!

— Правильно, Эдди! Она сильно обрадована! От меня скрыть не удастся. Не забывай, я — специалист. Истинная сущность Кэтти Вард, нашей жестокой надсмотрщицы…

— Заткнись! Не в этом дело! Больше всего разозлила, меня разозлила её преступная душа! Я была вне себя от счастья!

Вокруг неё закружила дымка священника и она снова начала безумно ржать. Я лишь отвернулась, безразлично сказав:

— Сама же виновата.

Тут дымка исчезла и она схватив, вывернула мою блузку наизнанку.

— Красиво заливаешь для великой злодейки, стянувшей меня с трона судьи!

Очередной стук молотка.

— Ну и что же ты тогда желаешь?

Садомазо отпустив меня, повернулась к залу, раскинув руки.

— Эта девчонка — ведьма. Я прошу для неё испытание водой!

Подо мной появился тайфун, и я оказалась в его центре над полом.

— Ну же, давай, кричи! Покажи мне, как ужас исказил твоё лицо! Подари мне удовольствие ещё больше, чем тогда! Ну что такое?! Тебе ведь страшно?! Не сдерживайся, зови на помощь! — в ответ я только смотрела на неё со скукой. — Почему… почему ты так смотришь на меня?! Плачь, кричи, визжи, чёртова ведьма!

И снова стук.

— Достаточно!

Тайфун исчез и я снова на земле, а блондинка в недоумении.

— Святой отец, но ведь наказание не завершено.

— И у тебя нет права испытывать её. Вернись на своё место.

— Но она ещё не…

— Следующим свидетелем выступит Эдвард Майсон. Способен ли он выразить словами все её грехи?

— Конечно, святой отец! С лёгкостью! Я могу рассказать за что люблю её и за что ненавижу. — его счастливая маска (мешок) меня не радует от слова совсем.

— Ну тогда приступай

Тем временем Кэт ушла в сторонку.

— Ну так вот, Рэн невероятно прекрасна! У неё самый любимый голос! К тому же, она даже найти любовь хотела, наши желания сходятся!

Я сейчас покраснею. По крайней мере я не убиваю ради любви.

— Я пытался к ней по-разному подобраться! Сделал для неё могилу, письма ей писал, даже гроб, полный цветов, подготовил. — в его руках появился тот самый цветок, что я видела на его этаже. — Вот только Рэн… немножко заупрямилась… Совсем не слушала, что я ей говорил. — цветок в его руках сразу увял.

Блондинка стоя в тени, нервно дёргала пальцем и после подала голос.

— Мы вообще-то в суде. Тут твои грустные истории никому не нужны.

Единственный раз я согласна с ней, за что подняла руку, поддерживая сказанное ею.

— Впервые согласна с Кэт.

Игнорируя меня, малец рыкнул на садомазо.

— Заткнись! Стой и молчи! — в ответ мы обе обречённо выдохнули. — Я хотел себе Рэн и делал всё ради неё. Но Рэн… она вела себя иначе. Всё, что она делала, было для неё самой. Как ты могла? Обидела! Злодейка! Шептала мне, что хочешь любви! И всё ради своего же эго! Влюблённая эгоистка! А ещё упрямая, как ослина упрямая! Вот не пойму, почему только Заку нужна! Так он меня ещё и зарубил, и я один в могиле остался!

Он вывалив на меня взбучку, провалился под своё надгробье.

— Отшила она тебя.

— Могилы я очень люблю, но я такой развязки не просил. Именно под надгробьем я понял чем мы отличаемся. Её волнует только её собственное счастье, а потому и плюет на всё счастье, которое встречает! — надгробье исчезло, только он стоял измазанный в своей крови. — Может быть, ты и правда ведьма?

Я сложив руки на ограде, отрешённо уставилась на него.

— Хотя бы ты не мели ерунды.

Малец всё стоял на своём бреде. А до этого был уверен в своей любви ко мне.

— Да, ты — ведьма! И вот, что я прошу… Рэн должна погибнуть на пиках!

Из пола повылазили колья, а я болтаюсь сверху на верёвке. Не плохая качелька получается, только вот скучновато.

— Что? Неужели ты не злишься? Прошу, скажи хоть что-нибудь… пожалуйста, не молчи! Я для тебя всё сделаю. Почему ты игнорируешь меня?

У него в этот момент был такой умоляющий голос, что я самую малость даже растрогалась. Однако, у меня нет времени на весь этот спектакль, поэтому постараюсь говорить кратко.

— Эдди, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, извини, что обидела. Но пойми, наконец, ты не мой тип. Ты мне мог бы нравиться только как друг, если бы были другие обстоятельства, тем более, я старше тебя и вряд ли смогла бы сделать тебя счастливым. Будь мы одного возраста — был бы другой разговор. Но, увы, я уже выбрала Зака и с этим ничего не поделаешь, просто так сложилась судьба. Поэтому, если ты действительно меня любишь — пожалуйста, не держи на меня зла, я уверена, в тебе наверняка есть хоть что-то хорошее.

Оказывается из меня вышла бы неплохая актриса. Я попробовала состроить жалобный вид. На несколько секунд пацан замер в легком шоке, но вскоре оживился, да только следующее, что он произнёс меня не порадовало, будто ему было чихать на всё сказанное мной.

— Раз уж так, то сорвись на них скорее!

Верёвка оборвалась, и я полетела вниз, но когда Грей подал голос, я снова стояла на целом полу.

— Достаточно!

Эдди нервно, но больше испуганно немного отошёл от ограды.

— П-прости меня, н-но… но это ты во всём виновата…

— Ведьма околдовала твоё сердце, правда, Эдвард Майсон?

Пацан трясясь, обернулся к Грею.

— Конечно нет, я…

— Я вижу, как на ладони твоё сердце. Пытаешься принять ведьму и в то же время её боишься.

Гробовщик исчез, разлетевшись стаей бабочек, как и садомазо.

— Следующий свидетель — Даниэль Диккенс.

Последний подошёл ко мне, улыбаясь фальшивой улыбкой.

— Наконец, настал мой черёд.

— Говори, где лекарства, говнюк? — я недобро уставилась на него.

— Какая же сейчас ты спокойная. Так рада, что я здесь?

— Не заговаривай мне зубы! Отвечай на вопрос!

Разговор тут же перебил священник.

— Даниэль, ты собираешься давать показания или нет?

В ответ докторишка не переставал лыбиться и повернулся ко всему залу. Его улыбка постепенно становилась безумной, как и голос.

— Да, святой отец, конечно. Ведь никому не удалось нормально охарактеризовать эту Рэн. И теперь я должен тчательно рассказать про все её достоинства. Ну, честное слово, так глупо говорить о том, что и так всем ясно. Никто, никто не понимает Рэн. А всё началось, когда я встретил её сестру. Я без устали разыскивал идеальные глаза, пока не объявили о новой жертве. Когда я увидел её, она была немного ранена, но лицо не было напуганным, а глаза выражали уверенность. Они похожи на чистый изумруд, но когда я пытался их заполучить, она умоляла меня не трогать её сестру. Мне стало интересно о том, какие глаза у её сестры. Я с нетерпением ожидал её прихода, так не терпелось посмотреть на её глаза, что я себе места не находил. Через время объявили следующую жертву, и вот тогда-то я повстречал Рэн. Вспоминаю сейчас, и меня одолевает теплое чувство на свете, столь чудесных и завлекательных глаз. Они словно две прекрасные розы, распустившиеся на рассвете. Её ярких алых глаз было достаточно, чтобы пленить моё сердце. И тогда-то я кое-что понял, что именно у неё есть то, чего нет у других! Глаза, которые вмиг становятся цвета крови! Ведь она… и сердце её, и душа абсолютно ненормальные, им никогда не найти спасения!