Более свойственная ей эмоция, сварливость, которая мне очень нравится, всплывает на поверхность, и Тори отталкивает меня. Но, это помогает снять напряжение.

— Придурок. Я, возможно, лучшее, что ты видел на своих свиданиях, — дразнит она с улыбкой, — даже в этом прикиде.

Я подмигиваю ей.

— Этого никто не отрицает, детка. Мы оба знаем, кто красавчик в наших отношениях.

Прежде, чем она возразит по поводу того, что я заявил о нас, как о паре, я выскакиваю из маленькой ванной комнаты и направляюсь к входной двери, чтобы заплатить за пиццу.

Я заполню эту девушку, так или иначе.

Её желудок.

Её сердце.

И может, если мне повезет, ещё парочку мест.

Прошлым вечером мы с Тори добились больших успехов. Остаток вечера прошел без каких-либо проблем. Она позволила мне срывать с ее губ поцелуи, но я ни разу не попытался подтолкнуть ее на большее. Она явно наказывала себя за то, что позволила нашим отношениям развиваться. Я не хочу, чтобы она сожалела о чем-либо, когда дело касается нас. Если это значит не торопиться, тогда я стану черепахой.

Распускающей лапы черепахой, которой нравятся французские поцелуи.

Но, тем не менее, черепахой.

— Доктор Монро, — голос отвлекает меня от моих мыслей о Тори.

— Хм?

Мак плюхается рядом со мной за стол в центре медиаобразования. Сегодня среда, и они должны сдать свои проекты в эту пятницу. Судя по хмурому выражению его лица, у него есть проблемы.

— Это отстой.

Я начинаю хохотать, но, когда дежурный за столом стреляет в меня испепеляющим взглядом, я подавляю смех.

— Конечно это отстой. Это научная работа. Научные работы — отстой.

Он стонет и швыряет мне свой проект.

— Сколько мне ещё трудиться над ним? Не думаю, что мой проект достаточно хорош.

Я беру его и просматриваю в течение нескольких минут. По правде говоря, Мак замечательно справился с темой, которую я предупреждал не выбирать. Я бы поставил ему ''"А".''

— Она заслуживает ''"В-"'', — вру я и швыряю его работу ему через стол.

— Блин. Оценки ''"В"'' не помогут мне получить работу в больнице. Над чем мне нужно поработать?

Мак — отличный студент, несмотря на то, что большую часть времени валяет дурака.

— Проведи дополнительные исследования. Добавь чуть больше цитат. Наполни более глубоким содержанием.

Он кивает и с новой решимостью, которая пойдет на пользу его карьере, возвращается к компьютерам, чтобы продолжить своё исследование.

— Хреновый из тебя лжец, — смеётся Корт и подсаживается ко мне.

Я пожимаю плечами.

— Ему пойдет это на пользу. А ты свою закончил?

Он кивает.

— Ага, но ты ее не увидишь раньше срока. В отличии от Мака, я знаю, что моя работа написана на высший балл, и я не позволю тебе обманным путем заставить меня поработать над ней ещё больше.

Я усмехаюсь, чем зарабатываю ещё один злобный взгляд от дежурного. Я поднимаю руки в извиняющимся жесте и беззвучно произношу ''"Извините"''. Её резкий кивок означает, что извинения приняты, но больше так делать нельзя, в противном случае она засунет словарь мне в задницу.

— Как дела с новой цыпочкой?

Я немного рассказал ему о Тори, но не хотел вдаваться в подробности. Я до сих пор считаю ее своим маленьким секретом. Как и свою группу. Я хочу защитить ее от любых потенциальных скептиков.

Не то, чтобы Корт мог сказать что-нибудь плохое.

— Ее зовут Тори, — напомнил я ему, — и она особенная.

— Особенная, как Сэви? — спрашивает он со стоном.

Я сдерживаю приступ смеха, потому что хочу сохранить свою задницу девственной.

— Нет, идиот. Особенная, как "та самая единственная".

Его глаза становятся большими от шока.

— Что ж, будь я проклят. В конце концов, кто-то заинтересовался Чейзом.

Я широко улыбаюсь ему и, сцепив руки, завожу их за голову, откидываясь назад на стуле. Уставившись в потолок, я вспоминаю ее сладкие, пухлые губы. То, как она распадалась в моих руках от простейших движений между нами. Если бы только она знала...у меня имеется гораздо больше приемов в своем арсенале, которые заставят ее снова чувствовать.

— Совсем наоборот, старик, — вздыхаю я. — Именно я выступаю в роли преследователя.

— И она того стоит?

Повернувшись к нему, я улыбаюсь.

— Она стоит каждой гребаной секунды.

— Доктор Монро, — ахает миссис Шраге, когда я захожу в цветочный магазин после занятий. — Сегодня среда, ''полагаю''.

Я усмехаюсь, потому что годами я приезжал сюда, как часы, каждый вторник, и уверен, она в растерянности, почему я здесь в среду. Особенно после того, как был тут только вчера.

— Мне нужны цветы. Счастливые. Которые сказали бы "Мои мысли только о тебе, и ты самое прекрасное, что я когда-либо встречал". Возможно голубого цвета.

Её глаза расширяются от удивления. Обычно, когда я прихожу сюда, мой заказ уже готов, и мы почти не разговариваем. По вторникам у меня, как правило, дерьмовое настроение, и, уверен, все это чувствуют. Вероятно, увидев меня весёлым, она ещё больше теряется.

— Эм, что ж, дайте-ка подумать. У нас есть тюльпаны вашего любимого цвета, — начинает она, но я отмахиваюсь от ее предложения.

— Сегодня я хочу голубые.

— Хорошо, ладно, нам только что доставили самые великолепные ирисы. Желаете взглянуть?

Я киваю и наклоняюсь над прилавком, пока она уходит. Выхватив карточку из стопки, я пишу Тори послание.

«Поужинай со мной, красавица. Надеюсь, эти цветы украсят твой день, и ты будешь думать обо мне, как бы сильно не старалась не делать этого. Заеду за тобой в шесть. Ради Бога, надень джинсы, женщина.»  

— Ч.

— Ах, — щебечет миссис Шраге, — вот и они, и пахнут чудесно.

Как только я замечаю нежно-голубые цветы, я улыбаюсь. Они идеально подойдут к ее ярко-голубым глазам и, надеюсь, заставят улыбнуться нежные, надутые губки.

— Я беру их.

Глава 8

Тори

Я снова становлюсь собой: женщиной, которую знаю и которая меня устраивает. Я прохожу через стеклянные двери здания, где работаю, безукоризненно одетая в темно-бордовую юбку с легким клёшем чуть выше колена, белую блузку и приталенный пиджак; немного макияжа, мои непременные туфли на двенадцати сантиметровых каблуках, и ни один волосок не выбивается из прически. Мне хочется облегченно вздохнуть, я чувствую себя в безопасности, спрятавшись за своей броней. Это моя зона комфорта.

Я быстро иду к лифту, каблуки цокают по холодному мраморному полу, напоминая мне, что Виктория, Снежная королева, вернулась. Я оставила растрепанную, рыдающую, уязвимую Тори у Чей... там, где провела прошлый вечер. Я не собираюсь думать об этом, о нем. Соберись, Тор... Виктория.

В лифте я стою между парочкой адвокатов, работающих в моей фирме первый год. Они бросают на меня любопытные взгляды, и одна из них даже открывает рот, чтобы заговорить со мной. Вопросительно приподняв бровь, я одариваю их леденящим душу взглядом, тем самым затыкая ее, прежде чем она сможет что-либо сказать. Здорово, Чей..., ''тот вчерашний парень'', разрушил мой имидж, который я создавала в течение пяти чертовых лет. Придурок. Я чувствую себя немного виноватой, когда вспоминаю, каким милым он был прошлым вечером, не бросил меня и не психанул, когда я расклеилась.

Не важно.

Звук остановки лифта заставляет меня вздрогнуть, и выйдя из лифта, я ступаю на роскошный серый ковер, кивнув Дженис, секретарю, в знак приветствия. Ее взгляд прикован ко мне, словно она пытается что-то рассмотреть во мне, но я ставлю ее на место, как и адвокатов в лифте, и она быстро отворачивается к своему столу. Это будет утомительно.