– Вошла!..—повторил он, сдерживая усмешку. – Этого недостаточно, чтобы судить о справедливости.
Он прислушался, больше всего мечтая о завершении несвоевременной, как он полагал, дискуссии. За внешней дверью раздались отрывочные фразы и быстрые шаги, и, легонько постучавшись со стороны зимнего сада, дворецкий внес с собой порыв влажного осеннего воздуха.
– Государь…
– Никита, – упредил дворецкого Император, – обожди секунду. Вот что, – сказал он, обернувшись к дочери, – ты можешь идти. Но обдумай на досуге мое предложение, чтобы в ближайшее время мы могли обсудить твое будущее. Во всяком случае, знай, что я, напротив, вначале намерен определиться с твоей судьбой, и лишь потом заняться государственными делами.
С этими словами он покинул обескураженную дочь.
Направляясь в сопровождении дворецкого к высокой стеклянной двери, Император замедлил шаги, словно давая возможность Марии выразить свои чувства, но, не дождавшись реакции, нажал на ручку и оказался в Тронном зале.
Навстречу шли Тайный Советник Калитин, Маршал Космической армады Савельев, чуть позади – седобородый эзотерик Тюрин – фаворит Императрицы.
– Революция, Всемилостивейший Государь! – повторял Калитин, обмениваясь рукопожатием с Императором. – Ведь это подлинная революция в лучшем ее смысле – технократическом.
Устроившись на креслах ближайшего алькова, доверенные лица Императорского окружения принялись обсуждать недавнюю весть: ученые РАН официально объявили об обнаружении в геноме человека гаплогруппы, ответственной за формирование в человеке любви к отечеству. Назвали ее Делькадой.
Советник ликовал и благодарил провидение молитвенным речитативом:
– Да спустят нам Небеса нужное знание, да благословят нас и да поможет нам Бог в Имперской Экспансии! Внедряя, размножая, способствуя распространению ничтожной атомной комбинации с помощью мало-затратного синтеза, мы добьемся феерического эффекта. Представьте только: для правки мозгов достаточно алюминиевой кастрюльки на всю страну! Весело! Делькада изменит человечество, попомните мое слово, следуя русской пословице: «Мал золотник да дорог». Вам еще не весело? Мне – да. Да-да-да!
Остальная часть консилиума не разделяла восторга господина Калитина и только мрачнела от оптимистичных эскапад.
Все знали: водился за импульсивным Советником такой грешок – включать здоровый скепсис только когда жареный петух клюнет. И тогда он становился нормальным здравомыслящим государственным деятелем, давно доказавшим способность решать серьезные задачи.
– Это опускание населения, – возразил господин Тюрин, дождавшись долгожданной паузы. – Принижать, чтобы быть сверху – закон низших ступеней иерархии, это примитивно, легко, лежит на поверхности. Бесовщина, масонство и рухлядь истории. Мы не временщики.
– Я тоже думаю, что не стоит увлекаться достижениями науки, ведь она ящик Пандоры, – сказал Маршал, одновременно читая с экрана на стене полный текст новости. И попенял Советнику: – Вы увлечены научными погремушками сверх всякой меры, Ваша Светлость.
– Я знаю, что вы имеете в виду, Ваше Высокопревосходительство, – ответил господин Калитин. – Как же иначе? Именно в вашей вотчине немало тому примеров. Не буду утомлять перечислением. Но тогда здравый смысл прессовался рыночными отношениями. Иное дело сейчас, в эпоху натуральной экспансии, когда свободное движение вширь…
– Но «внедрять, размножать, способствовать», как вы имели честь выраз…подразумевать, господин Советник, – прервал Император, – это отработанные слоганы более раннего прошлого России, это тоже неправильно в отношении чувств наших с вами сограждан. Чем это лучше зависимости от финансовой конъюнктуры?..
– Мы, господа, – подтвердил эзотерик мысль Императора, – живем в абсолютном монархическом обществе, где важен эфирный взлет каждой сущности, а не тяжелое выдавливание душевных эманаций научными фокусами.
– Но речь идет о счастье ваших поданных,
Ваше Величество, – пытался склонить Императора на свой лад Советник, – ибо любовь к отчизне его обязательный компонент, как говорили древние…и вы могли бы модернизировать и ускорить этот процесс.
– «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой» – не на то ли безумие вы совместно с Беранже меня толкаете? – Общество оживилось, а Император неожиданно закончил: – Я согласен рассмотреть это открытие, но в другом ключе.
Император поведал собравшимся о тревожном предчувствии относительно недавних неудач в развитии контактов с населенными планетами. Сообщения о Трапписте, как очевидный блеф, он отверг, но коснулся ситуации на планетах Пояса астероидов и системы Юпитера. Тут он не стал сдерживаться и назвал позицию жителей Цереры – так называемых сторов – подлым непотребством. Новое слово в лексиконе Императора оживило общество.
– Агрессивное изгойство, – предложил вариант Маршал Савельев.
– Возможны разные смыслы, – сказал Советник Калитин. – Добровольный остракизм – обычное следствие братоубийственной руины…
– Судя по возрасту обломков, руина преследует данный регион уже не один миллион лет, – сказал Император.
– Пришла беда – открывай ворота, – вздохнул погрустневший Советник.
– Благодарю за совет, господин Калитин, – ответил Император.
– Возможна и другая причина этого явления, – заявил эзотерик Тюрин. – Она связана с иным, нежели наш, способом развития. От Дьявола, если позволите.
– Ну уж, сразу и ругаться, я в чертей не верю.
Верите или не верите, Ваше Императорское Величество, дело добровольное. Но православная традиция их не отрицает.
Император обернулся к Маршалу.
– Как покончить с агрессивной изоляцией поселян Цереры? Это важно. Негативизм склонен почковаться пагубными производными. Мы потом удивляемся, откуда. А вам, маршал, вменены военные обязанности. Ставлю вопрос ребром, господин Савельев, не пора ли нам форсировать поиск средств для генетической корректировки изолятов? Вы брались проработать этот вопрос.
Маршал Космической Армады привстал, кашлянул, оправил мундир и произнес:
– Закон Восхождения гласит: ты не имеешь права деградировать, ты можешь только постоянно совершенствоваться и развиваться, двигаться вверх ко все новым вершинам в своем пути, вовлекая в радиус влияния все новые и новые сферы, сообщая и им импульс своего развития. Ты должен быть фронтом непробиваемой волны, а если встречаются неодолимые скалы, то огибай их, не разбивая – они измельчатся непрестанным движением потока, пока не превратятся в строительный материал для иных сооружений…
– Благодарю и вас, Ваше Превосходительство, за освежение в памяти золотого правила Космоэкспансии, – положил конец спичу Император. – Давайте без общих фраз, друзья, сразу к делу.
И Маршал Космической Армады, снова кашлянув, хорошо поставленным голосом безо всякого перехода сказал:
– Вариант приемлемый. Но устойчивый эффект РАН гарантирует лишь при всестороннем изучении генома изолятов. Я со своей стороны готов оказать содействие по организации тотального забора, отбора и хранения образцов, последующей доставки и охраны персонала в процессе изучения…
– Исключено, – запротестовал Император, – ни этически, ни физически, ни Бог ведает как. Я подразумевал бесконтактные методы! Примерно, как изучение состава звезд через телескопы, или по какому-нибудь цветовому смещению в спектре… да мало ли чего может прийти в ученые головы. Но теперь, понимаю: был наивен и ошибся, обратившись к вам как эксперту, ведь вы человек военный и понять явление остракизма вы по определению не способны.
– Разрешите вклиниться в любопытнейший диалог, – сказал эзотерик, уловив сдвиг дебатов в непродуктивную фазу. – Хочу под наш диспут подложить астрологическую, так сказать, мину.
Он оглядел всех. Присутствующие настороженно смотрели на него. Господин Тюрин продолжил:
– По нашим наблюдениям свершилось некое изменение, которое однозначно указывает на перелом в ходе событий. Конкретно: цивилизация сторов подошла к критической точке. К Солнечной системе приближается комета Лючия. Она подсказывает имя причинного фактора: просветленные… Семь астероидов на ее пути в созвездии Девы дают основания полагать, что, встретившись с ними, Лючия собьет их с курса, и не исключено, что столкнет, так сказать, лбами в определенной точке… То есть в точке, которая, собственно, хорошо известна. – Господин Тюрин заглянул в астрологические схемы, проверяя себя, приложил ладонь ко лбу, затем развел обе руки в стороны и произнес, будто и сам не веря своим словам: – Одним словом, ЦЕРЕРА ДОЛЖНА ПОГИБНУТЬ.
