====== Глава 61. Ленты рвутся в темноте ======
Локи не мог точно сказать, что для него значил Гарри Поттер. Поначалу он был просто забавной зверушкой, не знающей своего места. Затем — интересным смертным, с которым уютно просто помолчать и можно смеяться. Когда Гарри Поттер стал тем, рядом с кем Бог Лжи и Обмана мог быть собой? Когда рядом с ним трикстер перестал постоянно ожидать нападения, когда желание перерезать ему глотку, пока не поздно, превратилось в... это?.. Когда осознание того, что смертный нихера не смертный стало вызывать не злость, что его невозможно убить, а восторг?
Когда в груди стало теплеть от улыбок, прикосновений, провокаций?..
Маг его бесил. Локи видел, что его ярость откликалась едва ли не восторженным азартом в изумрудных глазах напротив, и это... это вызывало недоумение.
Чародей что, мазохист?
Локи был почти уверен, что мидгардец прекрасно знал, кто он на самом деле. Ётун. Даже не Бог, всего лишь Ледяной Великан, всего лишь монстр. Так почему он с таким упрямством стремился вывести его из себя, вызвать чистейшую ненависть, почему он так любил ярость Бога Лжи? Маг умел останавливаться. Он балансировал на грани каждый раз, когда они оставались наедине, но умел вовремя оборвать разговор до того, как трикстер потеряет контроль и перегрызет ему глотку. И это... это даже нравилось? Нравилась собственная ненависть, переплетающаяся с желанием, нравился привкус крови чародея на языке, нравилось то, как тот заводился, прекрасно видя, сколь многое с ним хочет сделать Бог Обмана. Локи, наверное, окончательно сошел с ума.
Никогда раньше он не замечал за собой таких желаний. Никогда раньше он не заводился от вкуса чужой крови, от собственной ярости, от чужой покорности, пусть и наигранной. Никогда раньше он не хотел никого до такой степени, что перед глазами мелькали черные точки, что подрагивали кончики пальцев.
Никогда раньше он не позволял подобной наглости никому. Никогда раньше он не позволял себе расслабляться в присутствии чужака. Никогда раньше он не восхищался никем так, как этим чародеем.
Никогда раньше он не хотел никого защищать.
Гарри Поттер не мог точно сказать, что для него значил Локи.
Поначалу он был просто незнакомцем, с которым было просто говорить. Просто тем, кто его понимал, пусть и отчасти.
Затем — хорошим человеком, Богом, неважно. С ним было просто уютно. Уютно лежать, уютно, молчать, уютно улыбаться. С ним было просто и уютно, словно они были знакомы вечность. Когда Локи стал тем, кому маг мог доверять? Когда он стал тем, рядом с кем он мог спокойно уснуть, не окружен себя перед этим тысячами барьеров, щитов и заклинаний? Когда рядом с ним стало можно позволять себе искренне улыбаться, сбросить с себя все маски, просто... просто быть собой? Наверное, еще в Асгарде. Еще в тот момент, когда они вяло переругивались, решая, как лучше спроэктировать новую Обсерваторию. Может, когда они впервые уснули рядом в креслах библиотеки Асгарда, а может, когда они вместе смеялись на кровати Бога, едва закончился тот фарс с судом. Гарри не знал. Зато он знал, что все началось еще там, в темном переулке Штутгарта, когда он еще только пытался вспомнить, как общаться с людьми, не желая их убить. Наверное, все завертелось именно в тот момент, когда Локи замер, увидев его глаза, а он сам не понимал, почему еще не убил этого странно одетого человека. Все началось именно там.
“И закончится там же.”
Комментарий к Глава 61. Ленты рвутся в темноте Думаю, осталась еще пара-тройка глав и все. Вопрос: стоит пропускать лет сто просто потому что так велела моя левая пятка, или стоит закончить все в этом самом переулке? Нужен ли ХЭ или открытый конец?
====== Глава 62. Хорошее настроение — вовсе не залог хорошего дня. ======
— Мне ску-учно. — заявил Гарри, падая на диван холла Башни и устраивая голову на коленях подавившегося возмущением Бога Лжи. Тор круглыми глазами смотрел, как Локи открыл рот для возмущенной тирады, и, подумав, закрыл, кивнул чему-то своему, и спокойно продолжил читать книгу. Глаз Бога Грома нервно дернулся, когда рука трикстера зарылась в чужие волосы, не пытаясь их вырвать с корнем в наказание за наглость. Что-то Тор определенно пропустил в отношениях этих двоих... Тони хмыкнул, даже не обратив на это внимания. — Мы тебе не клоуны, если ты об этом. — отстраненно отозвался Клинт, куда больше занятый какой-то игрой на планшете. Гарри обиженно надулся, наигранно-оскорбленно отвернувшись от хмыкнувшего Соколиного Глаза. — У вас нет любимого дела, мистер Поттер? — с детской непосредственностью поднял голову Питер, и маг улыбнулся парню. — Есть, конечно, но я что-то сомневаюсь, что вам понравится, если я займусь хоть одним из них.
Наташа заинтересованно сверкнула глазами.
— Расскажешь? — Я люблю развязывать войны, пытать людей, создавать взрывоопасные безделушки, способные стереть все с лица Земли, люблю играть, драться и трахаться. — Локи издал тихий смешок, не отвлекаясь от книги. — А куда же делся пункт, в котором ты доводишь меня до состояния ’’хочу уничтожить мир”? Маг усмехнулся, поднимаясь с кровати и ловя недовольный взгляд Бога. — Скучные вы, уйду я от вас. — Дормамму издал смешок, глядя на надувшегося чародея. — Я повесил на тебя следилку, не уйдешь. — И ты, Брут?!
Гарри усмехнулся, едва появившись в незнакомой комнате. Война, стоящий к нему спиной, обернулся, кисло улыбаясь. — Я, конечно, ожидал грязную работу, но... собирать для тебя всякую херню по всей вселенной? — он с чистейшей ненавистью посмотрел на маленькую сумку, лежащую на полке, в которой, судя по всему, и находились артефакты. Да. Гарри стало лень самому искать интересные безделушки, и к этому делу он припряг Бéллума. А то, что это вообще-то Война, его не ебет. Мужчина немного смягчился, когда маг весело улыбнулся, почти захлопав в ладоши от восторга. — Хорошее настроение? — Просто великолепное. — покивал маг, подхватив сумку и перевернув ее. На пол посыпались сотни, тысячи всяких мелочей и не совсем (какого тут делают мечи и... это что, ядро новорожденной звезды?!), и Бéллум поморщился. Маг же был в самом настоящем восторге, в каком может быть лишь Артефактор, нашедший кучу интересных изобретений, принципа работы которых он пока не знает. — Бел, я тебя никогда не убью. — констатировал с широкой улыбкой маг, ловя немного усталую улыбку в ответ. — Из твоих уст это звучит как комплимент. — усмехнулся тот в ответ, плюхнувшись на кровать, и чародей тихо рассмеялся. Настроение было действительно прекрасным, что с ним случалось в последнее время довольно редко. Война усмехнулся, видя неподдельную радость в глазах мага. И пусть радовался он теперь не от особо кровавой войны, а от всякой мелочи, теперь это было уже не принципиально. — Я слышал, к тебе вернулся твой дорогой названный братик. — Гарри поднял взгляд на него, отрываясь от перебирания хлама, и привычно пересел на чужие колени, задумчиво нахмурившись. — Да, Дормамму вернулся. Только попробуй на него напасть... Мужчина шутливо приподнял руки вверх, будто сдаваясь. — Не волнуйся, пока ты не попросишь — я его не трону. Хотя я никак не пойму, что ты с ним возишься — он ведь слабее тебя в сотню раз, зачем ты ему подыгрываешь? — недоумение так и сквозило в голосе. Мальчик немного печально улыбнулся. — Тебе не понять, Бел. В какой-то мере он все еще мне дорог. Он защищает меня, да, в своей немного странной манере, но защищает. Мне несложно ему подыграть, а он пусть думает, что все также, как было тогда. Мужчина усмехнулся. Вот уж воистину, он никогда не поймет. Какой во всем этом смысл, если можно просто убить ненужный балласт? Впрочем, раз Гарри так хочет, он не станет убивать глупого мальчишку, что возомнил себя сильнейшим. Зато тот, второй, жалкий етун... Чародей криво улыбнулся, поняв ход мыслей собеседника, заправляя за ухо выбившуюся огненную прядь. — Только попробуй его тронуть, Бéллум, и я тебя уничтожу. — ласково прошептал в самое ухо мальчик, и лишь на последнем слове его тихий шепот пропустил в голос тихий рык, от которого на мгновение ощутил укол страха даже Война. — Не беспокойся, мой король, я сумею сдержаться. — ухмыльнулся мужчина, и маг поерзал на его коленях, не показывая и тени той угрозы, что только что звучала в голосе. — Хороший мальчик, Бел. — по-доброму усмехнулся чародей, и Война ухмыльнулся в ответ, придерживая опасно накренившегося назад веселящегося мага за бедра. Тот издал смешок, откинув с плеча волосы, и послышался тихий, полный сдержанной ярости голос. — Так вот как ты развлекаешься, мидгардец.
