====== Глава 19. — Что будет, если вырвать человеку душу? — Буду я... ======

Гарри Поттер. Кто он такой для мира, для людей, для Богов и Дьявола?

Кто-то скажет, что он просто зарвавшийся юнец, получивший дармовую силу. Кто-то презрительно скривится, отводя глаза и мысленно умоляя, чтобы он не услышал. Кто-то, плюясь ядом (и не всегда в переносном смысле), просто уйдет подальше от сумасшедшего, осмелившегося спросить о нем. Кто-то в ужасе сожмется, загнанно дыша, и сбежит при первой же возможности. Кто-то недоуменно нахмурится, не понимая, о ком вообще речь идет. Кто-то спросит, что вы о нем знаете, сделает все, чтобы испортить ему жизнь. И никто не улыбнется с теплой ностальгией и не нахмурится взволнованно, боясь услышать, что он погиб. Никто. А сам Гарри Поттер… он лишь улыбнется до зубовного скрежета фальшиво и скажет, что ему плевать.

Гарри, не так давно исчезнувший куда-то и вернувшийся назад мрачнее тучи, дружелюбно улыбнулся Джейн Фостер, Тору и Локи, терпеливо дожидающимся их все это время. Тони тут же плюхнулся в кресло, остальные устало расселись по своим местам. Фьюри тяжело вздохнул, оглядывая их компанию, и взгляд его задержался на сидящих возле мага близнецов Максимофф. Глаз мужчины дернулся.  — Кажется, целью я поставил захват оружия ГИДРЫ. — тихо спросил он. Гарри показательно-недоуменно огляделся, будто что-то ища.  — Все оружие мы сдали ЩИТу, эскимо ты правительственное. — Тони вначале недоуменно нахмурился, а потом, поняв, почему Фьюри вдруг стал мороженым, заржал.  — Да. Точно. Все оружие вы сдали ЩИТу. — уже спокойнее покивал Фьюри, пряча лицо в ладонях. — ТАК КАКОГО ДЬЯВОЛА ЗДЕСЬ ДЕЛАЮТ ЭТИ УБЛЮДКИ?! Ладони с диким грохотом упали на стол, и было непонятно, отчего все вздрогнули: хлопок и полный ярости крик прозвучали одновременно. Вздрогнули даже Боги, что уже было показателем.  — Я взял этих одаренных детишек под свою опеку. — спокойно произнес Гарри, дружелюбно улыбаясь внешне невозмутимому мужчине, белки глаз которого начали стремительно краснеть.  — Я устал от твоих выкрутасов, мальчиш-шка! — практически прошипел последнее слово взбешенный Фьюри, не замечая, как помрачнело лицо мага при этом. — Ты слишком наглый, самоуверенный болван, неспособный выполнить даже такую простую задачу, как сдача гребаных монстров моим агентам! Я устал от твоих выходов, от твоей наглости, хамства и дерзости! Ты… Полетела со стола первая бумажка, но мужчина, увлеченный криком, этого не заметил. Стены медленно, но верно начали покрываться инеем, и в комнате ощутимо похолодало, но и этого он не заметил. Зато заметили все остальные. А Фьюри продолжал: —… неудивительно, что ты такой идиот! Взять жалких уродцев, плоды экспериментов, ты можешь, а…  — Замолчи. — мужчина осекся, услышав тихий, хриплый голос, ничуть не напоминающий голос Гарри Поттера. По коже побежали мурашки, и лишь сейчас он заметил, как вокруг стало холодно. Лампа на мгновение вспыхнула ярче, со звоном взрываясь. Комната погрузились в полумрак.  — Чт…  — Заткнись. — все тот же чужой тихий голос, закрытые челкой глаза. — Ну же, что же ты замолчал? Боишься? — вкрадчивый, тихий шелест — даже не шепот, отчего то вызывал иррациональный ужас. — Верно, бойся. Бойся меня, Фьюри. Поверь, тебе есть за что меня бояться. — ветерок всколыхнул угольно-черные пряди, и на мгновение среди них показалась одна, белоснежная, которую до сих пор ни разу не заметили. — Ты, жалкий мальчишка, посмел оскорбить тех, кто находится под моим покровительством. Посмел поднять на меня голос. Ты, жалкий смертный червь, решил сорвать злость на мне? Фьюри резко отшатнулся назад, от точно также резко перегнувшегося через стол в его сторону мальчика, чье лицо сейчас находилось лишь в нескольких сантиметрах от его собственного. Яркие изумруды глаз сейчас были черны, как ночь, а волосы в тенях причудливо отливали кровью. Или это была лишь игра света?..  — Тебя спасает от смерти лишь тот факт, что ты еще неразумное дитя. — неслышно прошелестел… прошелестело оно, плавно отходя от медленно выдыхающего мужчины. Точно также медленно выдохнули и остальные, когда ледяные узоры на стенах понемногу стали таять. — Беги. Беги, Ник Фьюри, пока я не лишил тебя этой возможности. И Ник Фьюри побежал. Побежал так, как не бежал никогда. Лишь бы больше не видеть этих черных глаз, не слышать шепота самой Смерти, не ощущая этой беспомощности и слабости… Медленно глаза принимали прежний цвет изумрудов, в то время как сам Гарри устало осел в кресло под настороженными взглядами кучи людей.  — Что? — раздраженно огрызнулся он, когда Пьетро осторожно коснулся его спины.  — Что-то не так? Больше он тебя не будет оскорблять, я в этом почти уверена. — послышался голос Ванды, и Гарри поморщился, не оборачиваясь.  — Дело не во мне. Я ясно выразился: вы двое под моей опекой. А этот… мало того, что он решил сорвать злость на мне, он начал оскорблять вас, выразив свое ко мне неуважение и пренебрежение. Он должен быть счастлив, что сейчас жив и относительно здоров, я убивал и за меньшее. — он вскинул бровь, поймав изумленный взгляд Наташи, и ухмыльнулся совсем не так, как всегда. — Да, представляешь, я не ангел и уж точно не святой. Я гордая самовлюбленная мразь, легко убирающая все со своего пути. Жаль, что вспомнил я это лишь сейчас. Повисла тишина, однако, к удивлению мага, никто не смотрел на него с презрением или отвращением и даже не избегал его взгляда. И это… это било больнее, чем любой нож.  — Скажи мне, Гарри, у тебя есть друзья? — вдруг спросила Джейн Фостер, и ее голос показался оглушающе громким в тишине, отчего некоторые дернулись. А девушка все также выжидающе смотрела на растерявшегося мага, ожидая ответа.  — Нет. Все они мертвы.  — Ложь. Это ложь, Гарри Поттер. А как же все они? Разве они не твои друзья? — Джейн окинула взглядом Мстителей, Богов, вновь переводя взгляд на Гарри. И на него уставились еще семь пар глаз.  — Нет. Мои друзья умерли на моих глазах. Сгорели в Адском Пламени вместе со мной. Дружбы не существует, малышка. Скоро ты сама это поймешь… И в то же мгновение послышался тихий шелест, с которым пропал Гарри Джеймс Поттер. Комментарий к Глава 19. — Что будет, если вырвать человеку душу? — Буду я... Объяснения и обоснуй появления Тома будет в следующей главе.

====== Глава 20. К рассвету, в изгнание, на смерть — я всегда пойду за тобой. ======

Том Марволо Реддл.

Для большинства он — Темный Лорд, известный политик, для кого-то он — Милорд. Кто-то назовет его монстром, и миллионы подхватят этот шепот, и в этом шепоте будут искренни все. Кто-то выкрикнет, что он просто человек, такой же, как и все вокруг. И его крик подхватят миллионы, но из них в этом крике не будет искренен никто. Сам же Том Реддл просто бросит обманчиво-мягкий взгляд, ухмыльнется и произнесет два заветных слова, наблюдая с никогда не угасающим интересом за яркой зеленой вспышкой. Зароется пальцами в волосы Гарри Поттера. Посмотрит на него странным взглядом. И улыбнется. По крайней мере, так было раньше. Так было настолько давно, что кроме запаха волос Гарри — запаха крови, виски и безумия, — он ничего и не вспомнит. Так было еще когда Том был сопливым, глупым и импульсивным мальчишкой, а Гарри Поттер — сломленным, отчаянно нуждающимся в якоре ребенком, которому подчинялась Смерть. Это было в какой то мере даже забавно. Их двоих боялись, ненавидели и одновременно обожали города, страны, планеты, миры и вселенные. Темный Лорд и Повелитель Смерти. Том помнил, как стравливал между собой правителей разных времен, стран и королевств из тени, а потом наблюдал, как они устраивали войну. Помнил, как смеялся Гарри на его коленях, глядя, как люди с остервенением вгрызались друг другу в глотки, как с равнодушием всаживали в окружающих пули маленькие дети, как в бой с криком бежали старики и как рыдали на телах погибших женщины. Помнил запах Гарри — запах крови, запах смерти и запах дешевых сигар. Том давно потерял интерес к войнам, но ему нравилось работать из тени, быть серым кардиналом. А Гарри потерял интерес к геройству, но ему нравилось созерцать кровавые побоища. Том помнил, каким был когда-то Гарри. Помнил отчаянно сражающегося с ним мальчишку, еще совсем ребенка, судорожно сжимающего в пальцах волшебную палочку и смотрящего на него с будоражащей кровь ненавистью, от которой перед глазами плясали черные точки, а тело заполняло предвкушение и иррациональный восторг. Помнил смотрящего на него пустыми глазами мальчика, потерявшего все, что было ему дорого. Тогда он подумал, что в жизни не видел ничего страшнее этих глаз. Помнил тепло, робко ему улыбающегося человека, греющегося под одеялом и пьющего собственноручно приготовленный горячий шоколад, обхватившего руками чашку вопреки всем правилам этикета. Помнил, каким тогда добрым и спокойным был Гарри, будто все еще не верил, что… Помнил, как Гарри, весело хохоча на его коленях, смотрел, как вытекала кровь из глаз его недавней любовницы. Помнил это веселье и лукавство, сияющие в изумрудных глазах, когда сам Том жаждал лишь убить эту сучку, посмевшую покуситься на принадлежащее ему. Помнил, как сам хотел убить Гарри, но, едва взглянув на него, понимал, что просто не сможет снова поднять на него палочку. Помнил запах Гарри. Запах крови, запах виски и запах тонких магловских сигарет с противным запахом корицы. Том помнил, как Гарри снисходительно улыбался девочке-оборванке, умоляющей их дать немного хлеба. Том бы ни за что не признался, но на мгновение ему стало жаль ребенка. Помнил, как девочка пронзительно закричала, и как он сам обернулся, с восхищением глядя на Гарри, опускающего простой магловский пистолет. В тот момент Гарри Поттер был великолепен. Ему, определенно, очень шло магловское оружие, как бы Том ни желал этого не признавать. Том помнил, как Гарри терпеливо обьяснял мальчику в грязной порванной одежде все, что знал сам. Удивительно. Еще совсем недавно в другом времени Гарри убил старика, закрывающего своим телом внучку, а сейчас вдруг решил взять себе ученика… Том понял поступок Гарри лишь когда они вернулись в это время, а с газет на них смотрело лицо того самого мальчика. Мальчика, которого звали Шерлок Холмс. Помнил, как Гарри злился. В ярости он был… завораживающим. Тому бы никогда не пришло в голову его успокаивать, ведь этот холод, это сияние глаз, это незримое присутствие Смерти, этот тихий шепот… все это было великолепно. Том не завидовал тем, кто разозлил мальчика — от глупцов не осталось даже пыли. А как они кричали!.. Том помнил, как Гарри, Гарри, на лице которого была кровь, судорожно хватался за его лицо, как пытался дрожащим голосом произнести слова ритауала воскрешения, как он бессильно уткнулся в грудь его остывающего тела, пока душа, метаясь, пыталась сделать хоть что-то. Помнил, как был ребенком. Как родился Адам Стэнли, маленький мальчик в одном из миров, столь далеких от дорогого сердцу, которое он когда-то считал мертвым, Гарри… Помнил, как маленькому Адаму снилась улыбка Гарри. Все такая же мягкая, теплая и ласковая, та улыбка, которую он дарил лишь ему, лишь наедине, и Том считал эту улыбку самым откровенным, что когда либо делал Гарри Поттер. В одной этой улыбке было больше правды, чем в нем самом. Как ему снились эти потрясающие изумрудные глаза, смотрящие с забытой из-за перерождения нежностью. Здесь маленький Адам всегда с нетерпением ждал лишь снов, спал, дремал в любом случае, удобном или нет, стремясь лишь к этим глазам и улыбке незнакомого человека. И пусть он осознавал, что это было лишь снами… лишь в них он был кому-то нужен, лишь в них кто-то его любил. Адам помнил, как сорвался с крыши, слыша глумливый гогот одноклассников. Помнил, как лежал на холодной земле, истекая кровью и видя в пасмурном небе наверху лишь эти глаза. Помнил, как его, полумертвого и искалеченного, испугавшиеся возможной кары за убийство одноклассники отнесли не в больницу, а в заброшенный дом недалеко от школы, бросив там умирать. И помнил, как в ноздри забился всегда, неизменно на протяжении веков сопровождающий человека из снов запах крови. Помнил, как наконец вернулся Том Реддл, как он, одержимый силой и жизнью, тренировал магию, те зародыши, сохранившиеся в теле Адама. Помнил, как забив на сломанные кости вставал снова и снова, создавая снова и снова жалкую, тусклую искорку Люмоса на на пальце. Помнил, как сумел вернуть часть прежней силы спустя почти полвека в этом затхлом мирке.