Захватив меня своими полными губами, плавно опускает на диван и ложиться сверху, не предпринимая дальнейших действий. Просто ласкает руками мое лежащее смирно тело. Поглаживает ягодицы и внутреннюю часть бедра, следом проводит рукой между ног, осторожно задевая промежность, и свистит мне в ухо:

– Ты такая мокрая, Настя, вся течешь!

Я смущенно бормочу в ответ невнятное и отворачиваюсь в сторону, но его большой рот настигает меня. Он терзает мои губы снова, проталкивает свой проворный язык мне в горло, на что я оказываю сопротивление смелым языком. Становится опасно. Игры кончились и нужно прекращать это безумие, пока не зашло слишком далеко.

– Вадим, мне пожалуй пора… – отстраняюсь от него, и он удивленно таращится на меня.

– Как пора? Ты что издеваешься надо мной? – зло отвечает мне. Я вдруг испытываю страх и стараюсь говорить спокойно:

– Ты извини меня, но мне правда пора. Скоро общагу закроют и мне негде будет ночевать.

– Который час? – переводит взгляд на наручные часы, не снятые с левой руки, и внимательно посмотрев на них, добавляет: – еще только десять! А общагу, насколько я знаю, закрывают в полдвенадцатого.

И я впервые в жизни не знаю, как поступить. Резко оттолкнуть его, встать и уйти, тем самым разозлить еще больше? Побаиваюсь… Да и вряд ли он меня отпустит. Как уговорить его меня не трогать? Не лишать самого дорогого в моей жизни – гордости и невинности? Я еще не готова распрощаться с ней…

– Ну, пожалуйста, Вадим, отпусти меня? – с мольбой в голосе прошу я, и он на секунду задумывается о потраченном на меня времени и стоимости купленных продуктов.

Гад! Сволочь!

– Мы еще не закончили, иди сюда! – грубит он и заключает меня в крепкие объятия, похожие на захват в кандалы. Мое возбуждение, вызванное ранее легкой прелюдией, мгновенно испаряется и я становлюсь «сухой», создавая себе только временные неудобства и вполне ожидаемый дискомфорт, и даже боль.

Он меня не отпускает. И не щадит. Несмотря на мой протест, берет меня силой, пытаясь протолкнуть свою штуковину внутрь девственного тела. Я сжимаюсь и стараюсь вытолкнуть его из себя, на что он яростно кричит:

– Дура, расслабься! Тебе же легче будет.

– Да пошел ты! – трясу головой от гнева и бессилия. – Слезь с меня!

ГЛАВА 7

Он вновь игнорирует мои просьбы и понемногу входит в меня, миллиметр за миллиметром продвигаясь внутрь.

За это ему человеческое спасибо! Если бы он резко вошел в меня, то разорвал бы наверно промежность. А так есть вероятность остаться без разрывов, но с ущемленной гордостью и потерянной девственностью. Наигралась, дура!

Нестерпимая резкая боль, от которой я истошно кричу, заставляет его остановиться на момент:

– Ты что девственница? – ошарашено спрашивает, заглянув мне в лицо. И я отчаянно начинаю плакать. Слезы потоком стекают из моих глаз, образуя реки туши на щеках. У Вадима вдруг меняется настроение, и из грубого и дерзкого он превращается в милого и нежного: – Девочка моя, если ты и вправду девственница, я на руках тебя буду носить!

Мне не легче, факт свершился. Я стала женщиной! Фууу! Как это грубо звучит. Мерзко и пакостно. Он испортил самый долгожданный и единственный момент в жизни каждой девушки – потеря невинности!

Как он посмел? Кто дал ему это право? Боже, какая же я – дура!

Он дает мне возможность перевести дух и привыкнуть к новому состоянию, когда слегка сбавляет темп и с менее пылким настроем продолжает толкательные движения в меня.

– Дай мне закончить начатое, девочка? Прошу? – его рот растягивается в безумной улыбке и он целует меня в висок, водит языком возле уха, противно щекочет меня. И я покорно и молча лежу, не издавая не звука. Нет смысла, он меня все равно не спросит, кончит и все! Ощущаю себя затравленной и истерзанной жертвой маньяка-насильника.

Испытывая нестерпимую боль от сухого трения внутри промежности, мысленно призываю к Богу, чтобы Вадим поскорее закончил.

Замечаю, что его толкательно-поступательные движения учащаются и предчувствие подсказывает, что он уже близок к финалу. Он прикусывает мне мочку уха, сжимает мои бедра сильнее и я беззвучно плачу, выжидая его экстаза. Толчки учащаются, и он взрывается во мне оглушительным оргазмом. Приоткрыв глаза, наблюдаю за его вздрагивающими веками и вздувающимися на шее венами. Он жалобно стонет, и мне его даже жаль в этот интимный момент. И я ему завидую, потому что в отличие от меня, ему сейчас как никогда хорошо.

Неподвижно лежу и выжидаю освобождения от его нависшего надо мной грузного тела. Наконец он приподнимается на локтях и заглядывает мне в глаза, выжидая моей реакции или истерики на произошедший акт. Я отвожу заплаканные глаза в сторону.

Что мне ему сказать? Что он – безжалостный мужлан?! А я – бестолковая идиотка…

Он не произнося ни слова, встает и направляется в ванную, тряся своим вялым членом перед моими глазами, а я продолжаю лежать и … не представляю, что мне дальше делать. Как жить с этим?

Мигом осознав, что время неумолимо движется и счет идет на минуты, и я рискую опоздать к закрытию входа в общежитие, превозмогая боль между ног, приподнимаюсь и плетусь в ванную. Встречаюсь глазами с Вадимом, пышущим бодростью и желанием новых свершений, и прохожу мимо, плотно закрыв за собой дверь. Наспех принимаю теплый душ, смывая остатки крови и осколки моей разбитой души, и немного расслабляю тело. Молча вытираюсь и, обернувшись полотенцем, выхожу в комнату за своими вещами. Мельком замечаю капли крови на несвежих простынях и отвернувшись от них, продолжаю одеваться. Вадим с самодовольным видом надевает футболку поверх голого торса и в полголоса произносит:

– Ты прости меня, если что не так… – ни капли сочувствия или нотки сожаления в его тоне я не улавливаю. Смысл его извинений?

– Да, пошел ты! – дерзко отвечаю ему.

– Я не смог от тебя оторваться, девочка…

– Ты мне еще денег предложи!.. – восклицаю я.

– Я отвезу тебя домой.

ГЛАВА 8

Вадим подвозит меня к общежитию. Убедившись, что входная дверь в здание открыта, я наконец-то выдыхаю. Весь путь сюда я сидела затаив дыхание и боялась выдохнуть. Теперь я успокоилась и намерена покинуть автомобиль. Потянувшись к дверной ручке, слышу осевший голос:

– Когда увидимся?

– Никогда! – однозначно отвечаю я.

– Это почему еще? Мне все понравилось и я хочу видеть тебя снова, – объявляет он, и я поворачиваюсь к нему, агрессивно заглядывая в глаза:

– А я не хочу! И мне не понравилось.

– Это ты сейчас так говоришь, пока все свежо в памяти и болит внутри, а пройдет время и ты захочешь повторить.

– Ошибаешься, Вадим. Всего доброго тебе, – прощаюсь и выхожу из машины. Следом слышу:

– До скорого, я знаю, где тебя найти.

Я искренне радуюсь, когда захожу в комнату общежития и не обнаруживаю в ней соседок, которые не смогут запечатлеть моего заплаканного и опухшего от слез лица. Нет причин и желания объясняться с ними и вновь плакать от сочувствия.

Пока они моются в душе, я раздеваюсь и ложусь в постель. Сна нет, есть только отвратительные мысли, засоряющие мой мозг.

Боже, что я натворила? За что мне это? Я сама виновата!

В подростковом возрасте под влиянием подруг меня интересовали парни гораздо старше и умнее меня, а я же для них могла стать лишь малолетней девочкой для развлечений на ночь. Я понимала это и боялась подпускать к себе мужчин. Дальше флирта отношения не заходили. И как только встреча обретала новый поворот, я сбегала, оставляя их в полном недоумении и взбешенном состоянии. И мне всегда сходило с рук. Сегодня не сошло… Доигралась!.. Я к этому упорно шла. Что ж так и должно было случиться…

Наши дни

После того несчастного случая я долго мучилась переживаниями, чувствовала себя ущербной и никому не нужной. Я и раньше ощущала неуверенность в себе. Имея необыкновенно привлекательную внешность, я совершенно не умела ей пользоваться, не могла достойно себя преподносить. От излишней скромности краснела, а от страха бледнела. А после … стала равнодушной, безжизненной и отчаянной стервой.