Глаза его были закрыты, из приоткрытых губ вышел последний вздох, а я крикнула в пустоту, от невыносимой боли.

— Алекс, прошу, посмотри на меня, умоляю…

Ни одна адская плеть не смогла бы нанести столь невыносимую боль, ни один нож или кинжал. Меня ранили так сильно, что столь глубокая рана вряд ли когда-нибудь затянется.

Брюс Гормэн сделал несколько шагов вперед и остановился. Его выражение лица передавало удовольствие, в глаза горел живой и игристый огонь, а на губах появилась самодовольная улыбка.

Боль проносилась разрядами тока, словно молния вновь и вновь била в спину, а я пыталась бороться с ней, поднимаясь на ватные ноги.

Медленно передвигая ногами, я прошла мимо лежащего молодого человека, сжала челюсть и почувствовала всю ненависть к Демону Ада, она горела в груди, притупляя боль и обостряя чувства. Руки, испачканные кровью Александра, продолжали дрожать, а слезы течь, но я боролась.

Боролась изо всех сил.

Тишину нарушил Демон, что вальяжно сложил руки на груди и шире улыбнулся.

— Ты поднялась, чтобы отдать мне камень, не так ли?

«Выкуси, ублюдок!»

Раскинув руки, я напрягла их, плечи молниеносно задрожали. Ударив в ладони, я с тяжестью расставила их в разные стороны, будто бы разрывая грудь.

Я буквально чувствовала, как некая сила трепещет в сердце, уничтожая ткани. Боль окутывала тело. Я трезво и холодно мыслила, но все же боль добралась до сознания, когда руки начали гореть адским пламенем.

Я никогда не чувствовала чего-то подобного. Крик нельзя было сдержать, он вырвался так же молниеносно, как черный дым из моих рук. Он оседал на землю, а она начинала дрожать, набирая темп.

Пыль медленно поднималась, когда земля раскалывалась на частию Мой крик мог оглушить, но все внимание было приковано к черным фигурам, что были похожи скорее на тени в длинных плащах. Они со скоростью света выбирались из небольших расщелин и набрасывались на Прэтов, терзая их и разрывая на кусочки. Брюс Гормэн смотрел по сторонам с испугом, и лишь мимолетное восхищение блеснуло в его озлобленном взгляде.

Отступив назад, я громко и непрерывно дышала, с холодом наблюдая за тем, как погибают монстры.

Телепортировавшись за спину Демона я резким и молниеносным движением вытащила посох и вонзила его между лопатками, от чего Гормэн громко и яростно взревел. Отскочив в сторону, он обернулся, и посмотрел мне в глаза.

Одна «тень» из камня Смерти подошла к краю расщелины, схватила врада за руку, но застыла, словно спрашивая разрешения. Брюс Гормэн стоял спокойно, его взгляд был прикован ко мне, а на губах появилась слегка разочарованная улыбка. Он опустил голову и произнес:

— Ты победила, Кара Маккаллоу. Но в глубине души, ты знаешь, что я сломал тебя, как погасшую спичку.

Его глаза в очередной раз блеснули от злости. Скривившись от злости, я развернулась на сто восемьдесят градусов и ударила его с ноги в грудь. «Тень» поддалась вперед и они рухнули в расщелину, что медленно закрылась после них…

В глазах темнело. Ноги предательски дрожали, а душа кричала, молила, чтобы я не оборачивалась.

Но я все-таки сделала это.

Глупая садистка!

Я столько не успела ему сказать. Столько не успела сделать. О стольком жалею. Вот бы вернуть время назад, все исправить. Но в моем мире, в мире, в котором я существую есть все, кроме мага, что способен вернуть время в спять.

«Прошу, вернись» — прошептала я, оборачиваясь.

Жрецы, что стояли неподалеку смотрели на меня с ошарашенным выражением лица. Их удивляла сила, что скрывалась во мне, а я была готова продать все богатства мира, лишь бы избавиться от нее.

— Алекс, — прошептала я, сидя на коленях у его тела. — Прошу, посмотри на меня. — В голове не укладывалось то, что его нет.

«Астральное тело! Я смогу его вернуть!» — крикнули мысли, и я обернулась, чувствуя холодок, что пробежался по спине.

Он твердо стоял на ногах. Бледная кожа, губы и потускневшие глаза. Все это было так не привычно. Он улыбнулся через боль, а я попыталась подняться на ноги. Мне удалось это сделать. Не с первого раза, но удалось. Слегка пошатываясь, я сделала несколько шагов, я взглянула на него. Такие приятные, теплые, карие глаза заглядывали в душу, которую хотелось вырвать, чтобы не чувствовать этой адской, разрывающей боли внутри.

Прошу! Умоляю! Хватит! С меня достаточно! Я больше ничего не хочу чувствовать, никогда и ни к кому…

— Тебе удалось… — Сказал он так тихо, что я молниеносно напряглась, прислушиваясь.

— Александр… — вымолвила я, с адской боль, в горле. Словно застрял огромный осколок, недающий сказать что-либо. — Мне так жаль… Мне так безумно жаль… — Всхлипнув, он сделал шаг вперед, и ухмыльнулся чуть наклонив голову.

— Ты сделала все правильно. Николай Петрович гордился бы нами…

— Прошу, не уходи, останься со мной.

— Я не могу, но ты должна знать…

Я резко рухнула на колени. Не смогла больше держаться, они предали меня. Холодная почва обжигала ноги, плечи нервно задергались, а громкий крик сам вырвался из груди.

— Я тебя… — начал он и не закончил, от чего я резко подняла глаза и не увидела его. Он исчез, словно испарился, словно его душу забрали.

Поднявшись на ноги, я несколько раз обернулась, смотря по сторонам. Прижимая руки к сердцу, я громко всхлипнула, и когда остановила свой взгляд на Джеймсе Ричардсоне, взглянула на него так, словно он предал меня.

Резко телепортировавшись к нему, я схватила его за куртку и притянула к себе так близко, что могла разглядеть морщинки у глаз.

— Зачем ты отправил его душу? — Крикнула я, морщась от злости.

Он был спокоен как никогда, и отстранившись, взял мои руки и слегка сжимая их, медленно замотал головой.

— Я бы не посмел лишь тебя шанса попрощаться тем, кого ты любишь. — Я отпрянула так, словно от огня.

Попятившись назад, я смотрела на каждого.

— Кто это сделал? — Кричала я, а все лишь молчали.

Кто забрал его? Кто посмел?

Неделю спустя

Я находилась на той самой улице, на которой мы раньше жили. Мои руки были покрыты синяками, тело до сих пор болело, а не так давно я обнаружила шрам на груди. Камень Смерти. Я буквально разорвала свою грудь, когда уничтожала Брюса Гормэна.

Мир потихоньку преобразовывался. Люди строили здания, дороги, начали работать некоторые магазины, а жители перестали бояться, стали ходить по улицам, смеяться, жить, даже не представляя, что стояло за этими разрушениями, точнее кто…

Подняв взгляд, я представляла дом Александра. Как он устало выходил на балкон, закуривал сигарету, смотрел на меня и улыбался, поправляя выбивающиеся волосы. Мое физическое состояние никак не сравнивалось с душевным. Я была готова сброситься с многоэтажного здания, разбиться вдребезги, лишь бы не чувствовать тот удушающий ком, слезы, что ежедневно струятся по мои щекам, и не видеть, как руки дрожат каждый раз, как я преподношу их к лицу. Прошла ровно неделя после его смерти. Ровно неделя, как я сбежала, прячась от самой себя.

Бродя по заброшенным улицам, я лишь слушала собственные мысли, что разрывали меня изнутри, а подходя к зеркалу, я ежедневно говорила: «Так, соберись. Мы спасли мир. Все прекрасно. Могло быть и хуже. Без него жить возможно. Все хорошо. Хорошо. Хорошо.»

А после снова слезы, виски, холодный душ и крыши зданий.

Сейчас, я понимала лишь то, что сегодня тот самый день. День его похорон.

Списки погибших были вывешены пять дней назад, и я сразу же заявилась к родным Алекса, чтобы проверить как они. Я не смела показываться.

Почему? — Струсила… Все просто…

Стоя на небольшом кладбище, я смотрела по сторонам, в надежде найти отца и сестру Александра. Через несколько минут они явились. Бледные лица, заплаканные глаза, трясущиеся руки.

Они этого не заслужили. Никто не заслужил смерти, а смерти родных подавно.