«Прости…»

Легкий стук о дерево прервал тишину. Молодые люди отправились в сторону, оставив Алекса, наедине с могилой.

Мне было тяжело сдерживать слезы, а воздуха не хватало, чтобы заполнить легкие кислородом. Внимательно осматривая мягкие черты лица молодого человека, я сняла капюшон и подошла так близко, что смогла почувствовать запах одеколона. Несколько минут он стоял не двигаясь, кажется, он забыл, как дышать, словно его сердце не билось, словно он потерял способность говорить. Одинокая слеза скатилась по румяной щеке Александра и, позволив ей прочертить линию до подбородка, он глубоко вздохнул.

Я вздрогнула, перед глазами начали появляться картинки:

Наша первая встреча, его испуганные глаза, а после, скромная улыбка, которая озарила те серые дни.

Одно из сложных дел, по поимки опасной группировки, где Александр бросился под пули, защищая меня. А после, я каждый день приходила к нему в больницу, и мы подолгу разговаривали, обсуждая всё на свете.

Наше первое свидание, которое я называла «дружеская встреча» — вот глупая…

Побег от хулиганов, поедание мороженого, громкая музыка в машине и робкая благодарность за проведенный день.

День, когда мы чуть не поцеловались, когда я слышала его тяжелое дыхание, и быстрый стук сердца.

Такое не забывается, такое остается в памяти навсегда.

«Кара…»

Начал молодой человек, опустившись на колени, и перебирая рыхлую землю.

«Мне так жаль.… Так искренне жаль. Жаль, что я не делал первый шаг, жаль, что так всё получилось…. Я до конца своих дней буду винить себя за то, что произошло…»

Ему было сложно, его плечи затряслись, но он продолжил.

«Я влюбился в тебя, и сделать уже, ничего не могу. Я люблю тебя, и буду любить тебя до последнего стука сердца, до последнего вздоха, и за мгновение до смерти, я увижу тебя. Знаешь почему?»

«Почему?» — Машинально спросила я, словно он сейчас услышит. Слезы щипали глаза, холодными линиями стремясь до подбородка, и приземляясь где-то в земле.

«Потому что ты всегда будешь в моем сердце. Никто и никогда не займет его, потому что именно ты, та девушка, которая подарила мне надежду…»

Тяжело поднимаясь на ноги, словно к ним были привязаны камни, он тыльной стороной руки вытер глаза и выдохнул, словно открылся для боли.

Боль.

Именно она приходит неожиданно, не стуча в двери и, не предупреждая. Она сбивает с ног, окатывает ледяной водой, вонзает острейший нож, в самую глубь подсознания. Лишает способности думать о чем-либо другом, она поражает, словно молния, испепеляя внутренний мир…

Я не думала о последствиях своих дальнейших действий, я просто должна была это сделать…

«Алекс» — После щелчка, произнесла его имя, а после почувствовала тупую боль в затылке.

Щелчок

Алекс обернулся, в его глазах читался страх и ужас, словно он не верил собственным ушам

Я оказалась на холодной земле, а сбоку от меня, стояла Мария.

Александр рухнул на землю, смотря по сторонам, пытаясь усмирить рыхлые вздохи. Держась правой рукой за землю, он не переставал вертеть головой туда-сюда, пытаясь выискать того самого человека, точнее меня…

Обратив внимание на задний план, я увидела приближающегося капитана, который с испуганным взглядом несся к Алексу на всех парах. Он осторожно подхватил его за руки и помог встать.

— Эй! Господи, Алекс, ты как? — Отряхивая его спину от земли, спросил начальник.

— Я-я, что-то слышал. Кара, она…

— Пойдем, мальчик мой, пойдем…

Опустив голову на холодную землю, я всмотрелась в плывущие облака, которые так и манили, своей безмятежностью, и покоем.

— Ты думаешь своей головой? — Крикнула Мария, быстро хватая меня за руки и ставя на ноги. — Ты и представить не можешь всю серьезность данного нарушения. А если бы меня не было? А если бы Александр увидел бы тебя? А если бы остальные увидели? — Она толкнула меня в грудь, а я попятилась назад, смотря в землю.

— Ты глупая девчонка!

Она снова толкнула.

— Глупая!

Еще толчок.

— Ты… — Уже очутившись около меня, крикнула она, но я не позволила ей прикоснуться и, увернувшись, ударила её в ответ.

— Я не хочу умирать, только из-за твоих глупых поступков. — Срывая связки, словно зверь, прорычала девушка и отвернулась в сторону, где ранее стоял Александр.

Я не стала продолжать ссору, не стала кричать в ответ, отстаивать свои чувства и объяснять ей то, что происходит у меня на душе. Я лишь телепортировалась, подальше от неё, а именно, на крышу собственного дома, где и нашла тишину и покой, которые приняли меня, в свои объятия.

Звёзды, такие далекие и таинственные начали заполнять черное небо, и блистать, словно подмигивая. Облокотившись на руки, я откинула голову назад, пытаясь рассмотреть каждую. Приятный, холодный ветер игрался с волосами, разбрасывая их в разные стороны, гуляя по телу, успокаивая душу, словно передавая сообщения, которые я не в силах перевести.

Алекс!

Только мысль о нём, вводила меня в горькое пространство, из которого я не была готова выпутаться.

Я обещаю, мы увидимся с тобой…. Я готова получить тридцать ударов — нет, сто — нет, четыре тысячи ударов, лишь за несколько минут с тобой…

— Прости! — Шепотом проговорила Мария, оказавшись около меня.

— За что? — Не видя её лица, спросила я, продолжая рассматривать созвездия.

— За то, что было сегодня днем на кладбище.

Трёхминутная пауза, проползла словно черепаха.

— За нарушение законов, Жрецы получают «Адскую Плеть», которую они в силах вытерпеть, а вот Проводники могут умереть от неё.

— Я понимаю.

Горечь застряла в гортани, и ответ выдался хриплым.

— Я просто…. Я не заслужила смерти, — шептала я, словно боясь, что нас кто-то услышит, — я не-не готова была умереть. Я ничего не сделала в жизни, не успела поблагодарить друзей за то, что они есть в моей жизни, не успела увидеть мир, не успела подержать руку любимого человека, и почувствовать его поцелуй… Я даже пиццу с ананасами не ела. — Слезы и смех вырывались, словно у сумасшедшего. Странное сочетание, но оно реально.

Я чувствовала взгляд Марии, и скорее всего, она улыбнулась, на сказанное мной.

— Я не хочу тебя успокоить, дать надежду, или еще что-нибудь. — Начала она. — Время будет идти. Пройдет день, за ним другой, — я встретилась с ней взглядами. В её глазах читалось сожаление и жалость, скорее к сложившейся ситуации, нежели ко мне. — Пройдет неделя, месяц, год, потом ещё-и-ещё но, больно будет всегда. От боли ни куда не деться, от неё спрятаться, не убежать. А со Жрецами, боль идет нога в ногу. И такова жизнь, жизнь Жрицы Смерти и, к сожалению, ты Жрица Смерти, и ты должна бороться изо всех сил. Я верю в тебя. Ты сможешь.

— Но я не хочу чувствовать боль.

— А «боль хочет, чтобы её чувствовали»*

Поднявшись на выступ, девушка коснулась моего плеча, и мы снова встретились взглядами.

— Кое-что, я могу исправить! Только, жди тут, никуда не уходи, договорились?

— Хорошо. — Ответила я, расслабляя спину.