Кто он?
– Мне тоже снятся плохие сны, – он пожал плечами, и глаза его тускло сверкнули.
– Ты… ками? Дух?
Он рассмеялся глубоким искренним смехом. Щеки Юкико вспыхнули от смущения, но вскоре она обнаружила, что и ей становится смешно, и она, немного помявшись, рассмеялась вместе с юношей.
– Прости, это было глупо, – улыбнувшись, она поправила волосы за ушами.
– Ничего страшного, – покачал он головой. – Но я не дух, Юкико-чан.
– Тогда кто ты?
– Одиночка, – он снова пожал плечами. – Как и вы.
Юноша глубоко поклонился, опустив глаза на покрытый лаком пол. Потом выпрямился, неуверенно улыбнулся и, кивнув головой, повернулся и ушел. Он шел, стараясь не попадать в свет вольфрамовых прожекторов, держась в тени, как будто и сам принадлежал миру теней. Облакоходы были слишком заняты игрой в кости, чтобы заметить его.
Юкико наблюдала, как он исчезает, спускаясь по лестнице. Ветер играл прядями волос, закрывая ей глаза.
Все это было странно…
– Ну, ты-то понимаешь, что все это, черт побери, бессмысленно.
Выругавшись, Акихито вытер пот со лба. Он хмыкнул и поднял еще один железный прут, вставляя его в отверстие на тяжелом паяном основании. После двух дней работы клетка была почти готова.
Касуми пожала плечами и закрепила еще один болт и попробовала расшатать прутья рукой, чтобы убедиться, что резьба затянута. Она встала и прокашлялась, немного задыхаясь из-за разреженного воздуха. Над очками болтались пряди влажных волос, прилипая к стеклу. Она достала платок, чтобы стереть пот с губ.
– Ну, служба Йоритомо Могучему – это не только красотки и дешевый алкоголь, – вздохнула она.
– Сёгун будет разочарован, если мы вернемся с пустыми руками, Кась. А Йоритомо не любит разочарований. Помнишь, как генералу Яцума так и не удалось прорвать осаду гайдзинов у Железного хребта?
– Помню. Его детям не было и пяти лет.
– А Яцума был благородных кровей. Железный самурай. Представляешь, что он…
– У нас нет выбора.
– Поговори с Ямагатой. Он окажется в дерьме вместе с нами, когда весь этот фарс закончится. Может, мы уговорим его высадить нас в городе Йама?
– Да они будут преследовать нас, как собаки, – Касуми покачала головой. – Что с того, что земли Лиса далеко от столицы? Даймё[12] Кицунэ все равно пляшет под дудку сёгуна. Если мы нарушим приказ, Йоритомо будет искать нас по всей Шиме – как бы далеко мы не убежали. Кроме того, Масару и слышать об этом не хочет. Убежать – значит опозорить всех нас, наши семьи.
– Ну и что ты предлагаешь, черт возьми? Нам все равно не удастся поймать арашитору. Давайте уж просто совершим сэппуку[13] прямо здесь и сейчас – сэкономим проклятую чи.
Он пнул ногой по клетке, и в ответ раздался глухой металлический звук. Касуми огляделась – вокруг копошилось множество облакоходов. В основном, это были молодые люди. Они ползали по воздушному шару, настраивая пропеллеры и двигатели, регулируя высоту и курс в соответствии с меняющимся направлением ветра. От вони горящей чи саднило горло, а голова казалась неприятно легкой.
– Не надо так говорить здесь, – проворчала она.
Акихито нахмурился, словно в доказательство правоты Касуми, из-под палубы появился политехник и, позвякивая, двинулся к ним. Акихито прикусил язык, сделав вид, что проверяет крепления каждого прута, когда гильдиец остановился рядом.
– Очень большая клетка, – прожужжал он, как злобная лотосовая муха.
Это было явным преуменьшением. Клетка была огромной и в ширину занимала площадь от борта до борта – двадцать футов и столько же в высоту. Худощавым облакоходам, направлявшимся по своим делам, приходилось протискиваться между прутьями. Более упитанные были вынуждены пробираться по перилам судна, чтобы попасть на другую сторону.
– Мы не знаем, какого размера будет этот зверь, – Касуми фальшиво улыбнулась. – Пусть лучше будет слишком большая клетка, чем слишком маленькая.
– Почему бы вам просто не усыпить его наркотиком? – Палящий свет солнца преломлялся в единственном сияющем глазу Политехника. – Он бы проспал до Кигена.
– У нас может не хватить черносна. Кроме того, надеяться только на наркотик – глупо.
– Лучше занимайся своим делом, гильдиец, – прорычал Акихито. – И не лезь в наше.
– Надеешься, что отыщешь зверя? – политехник бросил светящийся взгляд на великана, и любопытство инсектоида сквозило в каждом его слове. – Который давным-давно вымер?
– Сёгун так не думает, – осторожно ответил Акихито.
– Уверены?
– Пожар!
Крик несся с такелажной оснастки. Акихито замер. Касуми побледнела. Пожар на борту неболёта предполагал только два варианта действий: рвануть в спасательную шлюпку или погибнуть в пламени на земле в сотнях футов ниже.
– Боги всемогущие, – прошептал Акихито. – Беги за Юкико, а я…
– Не на борту, – в голосе гильдийца послышалась легкая насмешка. – Там.
Он вытянул металлическую руку, указывая в сторону горизонта. Акихито повернул голову и посмотрел на горы на северо-западе. Вдали, за холмистыми равнинами клана Рю, внизу, далеко-далеко на землях Кицунэ, на фоне темных камней мерцала яркая точка. Она была слишком мала, чтобы заметить ее сквозь дымку, – крошечный оранжевый факел, тонкие струйки вьющегося в небо дыма, которые, растворяясь в воздухе, превращались в ничто. Они были слишком далеко от земель Лиса, и, если они заметили пожар, значит, он был огромным.
Часть экипажа собралась у перил поглазеть. Касуми и Акихито присоединились к ним, пытаясь разглядеть происходящее. Облакоходы ворчали и бросали друг на друга мрачные взгляды, не предвещавшие ничего хорошего, некоторые ругались так изощренно, что произвели впечатление даже на Акихито. Касуми повернулась к одному из облакоходов и увидела гнев в его глазах.
– Что происходит?
Из своего укрытия между бочками чи Юкико мрачно наблюдала за матросами, топтавшимися на одном месте, не задаваясь вопросом, что происходит. Она уже два дня отсиживалась на носу, стараясь не встречаться с отцом и едва перекидываясь парой слов с Касуми. Попытки Акихито развеселить ее были встречены угрюмым молчанием, и она даже отказалась от обычных тренировочных боев по утрам. Странного юношу она больше не встречала.
Юкико увидела, как капитан Ямагата вышел из своей каюты на нос неболёта, держа механическую подзорную трубу в мозолистой руке. Упершись ботинком в перила, он нажал кнопку на приборе, который, выдвигаясь, загудел моторчиками и пружинами. Прищурив один глаз, он смотрел в подзорную трубу на пожар, тихо ругался сквозь стиснутые зубы и качал головой. Завибрировав и щелкнув, подзорная труба удлинилась, ее линзы сдвинулись при наведении фокуса на стену огня.
– Кагэ, – прошептал он.
– Тени? – спросила Юкико, оживляясь.
Капитан удивился, услышав ее голос. Ему стало не по себе. Он бросил взгляд через плечо в сторону политехника, затем снова посмотрел на Юкико, которая ждала ответа.
– Разрази меня гром, – глупо усмехнулся он. – А я тебя не заметил.
– Это я, Кицунэ, – напомнила она ему. – Что вы сказали о Кагэ?
– Ты не должна была это слышать, – Ямагата провел рукой по затылку. – Пожалуйста, не говори никому, что я произнес это слово. Иначе меня сварят живьем в кипящем котле.
– Почему? – Юкико заговорщицки понизила голос, пристально следя за гильдийцем.
Ямагата явно боялся, что его услышат.
– Мы не должны говорить о Кагэ. Формально их не существует.
– Но они годами нападают на лотосовые поля на севере.
– Откуда ты знаешь? Об этом никогда не сообщают по радио.
– Они обитают в стране Кицунэ, – пожала плечами Юкико. – А мы жили там, когда я была маленькой. Всякий раз, когда горели поля, деревенские женщины шептались о Кагэ и чертили в воздухе охранные знаки. Матери там даже пугают ими своих детей. Говорят, что Кагэ приходят ночью и утаскивают непослушных в ад.
