Кабар, который вовремя спрятался под телегой, едва дождь начался, и не вышел из своего укрытия, даже когда с неба спустился человек с серебряными волосами, отделался лишь небольшими ожогами. Кожа на открытых участках тела успела покраснеть, скорее всего, потом появятся пузыри, но, по крайней мере, огонь не проел ему плоть, как у некоторых. Кабар видел, что мужчина и две женщины ушли, а второй мужчина остался сидеть подле странного молодого человека. Из-за криков вокруг Кабар мало что слышал, но он понял, что это и есть тот самый властитель магии, о котором говорила грешница с огромной птицей. Кабар также, как и Ратмир, подивился тому, что он был явно моложе своей жены — в Союзе такое вообще было немыслимо. При всем при том, что жен каждый мог иметь несколько, в зависимости от того, насколько богатым и знатным он был.

После того, как дождь закончился, Кабар еще около часа сидел под телегой, и только потом вышел из укрытия. Никто не обращал ни на кого внимания, все были заняты только собой, своими ожогами, почти все кричали, но многие, как могли, начали обрабатывать свои раны. Взглянув на несколько особо глубоких ожогов, Кабар почувствовал тошноту, вид обожженной живой плоти, резкий неприятный запах паленой кожи едва не лишили его трезвости сознания, он быстро пошел прочь, лишь бы убежать отсюда. Кабар перелезал через поросшие мхом развалины, преодолевая их одну за другой, но все равно продолжал слышать крики и стоны, которые уже начинали сводить его с ума, он пошел еще быстрее, но в какой-то момент не удержался и соскользнул вниз. Он съехал по камням, как по горке и провалился в щель в земле, летел он не долго, но и этого хватило, чтобы вырубить его на несколько минут после удара о землю.

Придя в себя, Кабар огляделся, ничего кроме темноты и маленького, идущего сверху клочка света, он не увидел. Кабар боялся даже пошевелиться, он лежал, жадно вслушиваясь в окружающий звуковой фон. Но вокруг было тихо, абсолютно тихо, Кабар слышал только, как бьется его сердце. Наконец, он решился встать, на четвереньках он отправился исследовать место, где очутился. Он чувствовал досаду и злость, страх и ужас, так как знал, что кричать бесполезно, никто не придет ему на помощь, даже если услышит: все люди отряда слишком озабочены собственными проблемами. О том, что и он сам убежал из лагеря, не выдержав напряженности обстановки, что он сам никому не помог, Кабар не думал: это было сверх его понимания. Ощупав близлежащее от него пространство, молодой человек, не нашел ничего, кроме земли и каких-то камней. Скрипя зубами, он продолжил исследование территории, иного выбора не было, и чем дольше он на четвереньках практически полз, удаляясь от того клочка света, тем больше Кабар начинал понимать всю бессмысленность этого. Что это даст? Он, что может найти какой-то выход? Или он надеется найти что-нибудь полезное? Ну да, например, лестницу! Почему нет? Разве мертвые жители взорванного города не подумали о том, что кто-то может спустя тысячу лет, потеряться среди развалин и провалиться в земляную яму? Причем именно в эту! Поняв, насколько все это глупо, Кабар сел и схватился за голову. Что же делать?! Он ведь погибнет здесь! Не выдержав, Кабар заплакал. Но и это было лишь временным недолгим утешением. Кабар долгое время сидел неподвижно, не зная: что делать, куда идти. Решив, что лучше вернуться хоть к какому-то клочку света, он пополз обратно. В какой-то момент, молодой человек наткнулся рукой на что-то твердое и холодное, округлое по форме. Кабар замер, убрать руку он не решался, но и дальше осматривать через осязание найденный предмет, боялся. Ему показалось, что этот предмет вибрирует, и чем дольше он его держит, тем сильнее становится вибрация. Да, именно так! Или ему только так кажется? В панике Кабар отшвырнул от себя предмет, тот с характерным звуком бьющегося стекла ударился о что-то твердое. Вдруг все вокруг озарил яркий свет, от неожиданности, Кабар зажмурился, в нос ему ударил резкий удушливый запах, сбив дыхание. Он судорожно хватил ртом воздух и задохнулся еще больше, почувствовав что-то едкое и горькое во рту. Кабар закашлялся, но чем больше он вдыхал этот воздух, тем тяжелее ему становилось, и тем глубже проникал в него яд. Уверенно захватив все его тело за считанные мгновения, яд заставил Кабара замереть, его полностью обездвижили, лишив способности не только двигаться, но и мыслить. С ужасом молодой человек понимал, что не может ничего с этим поделать, он словно стал сторонним наблюдателем: видя свое тело, видя пещеру, в которой он очутился, он смотрел как полупрозрачная масса замерла над ним. Кабар ощущал силу, идущую от нее, знал, что это чье-то сознание, он словно видел мысли этого существа. И оно собиралось проникнуть внутрь его тела. А как же он? Кабар захотел крикнуть, рвануться с места, чтобы силой защищать свое тело, но он смог лишь на краткое мгновение вновь ощутить собственную беспомощность, потому что в тот миг, когда душа мага, заключенного в капсуле, окончательно завладела новым телом, естество Кабара растаяло, навсегда покинув этот мир. В тот же миг раздался крик, крик отчаяния: душа мага поняла, что ей досталось тело простого смертного, лишенного способностей к магии.

После вчерашнего шумного праздника, который продлился до глубокой ночи, многие встали только к обеду, в том числе сами виновники торжества. Как и предполагал Лукаш, его господину было не до чего, однако едва выйдя наружу и переговорив с Агнием, он набросился на своего ронвельда, требуя сказать, что именно ему передал Сайдара. Оказывается, Агний, встав раньше всех, поднял на ноги нескольких своих людей и отправил их на поиски Вария, Лады и Сайдары. А что было известно Лукашу?

«Что?! Что ты пообещал ему не говорить мне?!»

Сбиваясь и путаясь в словах, Лукаш повторил: «Сайдара попросил не отвлекать тебя из-за его проблем, то есть их проблем, он сказал, что опасности уже нет, а они не хотят портить тебе праздник».

«Лукаш, — требовательно сказал ему Дан, — дай слово, что это больше не повторится!»

«Конечно, господин, если только ты не собираешься жениться второй раз», — не очень удачно пошутил Лукаш.

«Конечно, нет! И речь сейчас не обо мне, а о том, что ты промолчал, утаил важную информацию. Дай слово, что это не повторится!»

«О! Конечно, господин, клянусь, что больше никогда не скрою от тебя подобное!»

«Так-то лучше. Узнай, как они и что с Варием».

«Да, я мигом!»

Тем временем Дан рассказал о произошедшем Агнию. Веточки, образующие его лицо стали более темными на вид. Он очень расстроился, испугался за Вария, и, что немаловажно, за дальнейшую судьбу его народа: похоже, нынешний мир ненамного безопаснее того Стороннего мира, ужасные обитатели которого убивали их, растаптывая останки, чтобы древень не мог восстановиться. Словно читая его мысли, Дан сказал.

Я думаю, вам не обязательно покидать это место, в конце концов жертвенная сеть все еще накрывает поселение.

А те люди, что напали на Вария, кто они?

Это все те же гости из Союза Пяти Мужей, у которых вы забрали Амалию. Видишь ли, после взрыва Чудограда образовалась Пограничная река, она отделила южные земли, там и раньше-то жили не очень дружелюбные племена, но часть земли хотя бы принадлежала Истмирре, а теперь только Союзу Пяти Мужей. Берега реки очень скалисты, фактически она отрезала южные земли и наши от возможных контактов, но, говорят, что есть по меньшей мере две переправы. Скорее всего, одна из них где-то поблизости и люди из Союза перешли там реку. Это ведь Юрьевский лес… Сейчас это дикие места, они даже не в составе Истмирры, формально, это территория ничья. Так что жители Союза вполне могут охотиться здесь или заготавливать дрова, к примеру. Говорят, у себя они там вырубили все, что можно.

Услышав это, Агний потемнел еще больше, а Дан продолжал рассуждать.

Я намерен возродить Велебинский Посад и Чудоград, значит, и Чудоградский, и Юрьевский леса должны вновь стать частью Истмирры. Что касается посягательств со стороны Союза, то, думаю, это лучше прекратить, а значит переправы надо разрушить.