Лиан грустно улыбнулся.

— Я сам не знал, что он мой сын до сегодняшнего утра, — вполголоса ответил Лиан, подумав, он добавил, — иначе я ни за что не поставил бы его на эту должность.

— Почему? — удивился Изяслав. — Насколько я знаю, он неплохо справлялся со своими обязанностями.

— Да, но это как-то неправильно, давать сыну должность своего зама. Он же не царевич, чтобы учить его с юных лет с целью передать ему престол, служба в мэрии — это не какое-то семейное дело, чтобы передавать ему тайны мастерства. В обществе данная ситуация была бы расценена как попытка пристроить сына, а не найти подходящего человека для исполнения определенного списка обязанностей.

— В чем-то вы правы, господин Нисторин, но в чем я с вами здесь не соглашусь. В частности…

Договорить ему не дали, так как прибыл господин настоятеля Храма: в приемной послышались голоса и шаги. Господин Броснов вошел в кабинет без стука, с некоторым огорчением отметив, что дверей ему никто перед ним не открыл, как было предписано правилами этикета, но Лиан и Изяслав сделали вид, что этих правил они не знают, однако встали, когда вошел настоятель Храма и поклонились ему. «Хоть об этом они еще помнят!» — раздраженно, с обидой подумал Гай. Окинув оценивающим взглядом обстановку кабинета, он отметил стопки бумаг на столе и две чашки на столике с недопитым чаем, при этом у царя и мэра были свои чашки, значит, здесь был кто-то еще. Нетрудно догадаться, кто именно, но зайти Гай решил несколько с другого конца.

— Как мило, что вы решили угостить нас остатками кем-то недопитого чая.

— О! — спохватился Лиан, я мигом это улажу!

— Ну что вы, господин Нисторин, не стоит так беспокоиться.

Лиан виновато улыбнулся и позвонил в колокольчик, в дверь просунулась голова патрульного.

— Распорядись, чтобы принесли чай для наших почетных гостей.

— Почетных! Как это мило звучит! Особенно если учесть, что незадолго до нас здесь были очень именитые гости, во всяком случае, один из них. Второй, я так понимаю, была питающая к нему симпатию местная девушка.

Изяслав едва не рассмеялся, картинно сдержав смех.

— Что вы нашли в этом смешного, ваше величество?

— Да, нет, ничего, просто я подумал, насколько сильной может оказаться симпатия 16-ней девушки и мальчика подростка, которому на вид где-то лет 13–14.

— Что? — почти брезгливо спросил у него Гай. — Вы смеетесь надо мной?

— О, нет, что вы! Я даже склонен предполагать, что между ними и впрямь есть некая симпатия, но претендовать на какие-то серьезные чувства она пока не может. Впрочем, я уверен, что сами ребята могут считать иначе, но мы то с вами взрослые люди, и понимаем, что это пока только детские впечатления, которые, повторюсь, могут перерасти в нечто большее со временем, даже если разлучить их. Но я не специалист в подростковом миропонимании, сам я подростком был довольно давно, так что даже не знаю, повлияла бы тут разлука или не повлияла.

— Что за чушь вы несете? — процедил сквозь зубы Гай. — Какие еще измышления о симпатии в подростковом возрасте?

— О, да, точно — измышления! А реальность такова — Драгомир Дэ Шор всего лишь мальчик-подросток, который ничего помнит. Подчеркиваю, он ребенок, который ничего не помнит.

— Я знаю правила не хуже вас! Но заставить меня поверить в то, что ребенок, которого вы хотите выдать за другого человека, не подставное лицо, вы не сможете.

— Но, — вмешался в их разговор Лиан, — в Рувире сохранились многие древние книги, и господин Гарадин, настоятель нашей библиотеки, нашел свидетельства того, что Драгомира Дэ Шора пытались убить и перед тем, как он уснул на много лет, его превратили в ребенка. Мы хоть сейчас можем поехать к Вителлию и попросить предоставить более подробные свидетельства и показать те книги. Просто я знаю об этом очень поверхностно, и не могу уточнить детали.

— Да уж давайте поедем к господину Гарадину! — заявил Гай, подымаясь с дивана, в этот момент как раз принесли чай для него и для Юрия, но оба не удостоили вниманием девушку-курьера.

Изяслав и Лиан тоже встали. На этот раз Лиан решил вспомнить о принятых и утвержденных веками правилах, он быстрыми шагами прошел вперед и открыл дверь Гаю. «Надо же! Решил исправиться!» — злорадно произнес про себя Гай и даже не взглянул на него и вышел из кабинета, следом за ним Юрий и царь. Лиан вышел последним, оставив ничего не понимающую испуганную девушку, которая даже не успела забрать старые чашки, не то, что заменить их новыми, одну.

Чем дальше, тем больше Гай начинал нервничать: от его первоначальных устремлений практически ничего не осталось, и он прекрасно понимал, что это чревато последствиями. Совет Светлейших ему так просто полностью выбившийся из под контроля процесс разрушения порядка, данного властью Алина, не простит. Все пункты позиции Гая таяли один за другим. Едва ли не последним его козырем был Драгомир Дэ Шор. Гай мог бы выставить в совете следующую позицию: магия была едва не уничтожена Драгомиром Дэ Шором, с которым боролся Великий и Всеблагой Алин, логично предположить, что Алин не был против существования магии как независимой силы и наказывал тех, кто вершил неправедные дела, таких как, например, Драгомир Дэ Шор, взорвавший целый город. И сейчас, когда он пробудился, после тысячелетнего сна, и освободились скованные им силы магии, у последователей Алина появилась возможность довершить начатое Алином дело. И даже выдав все таким образом, Гай все равно столкнулся бы с проблемой толкования дневников Алина, где тот говорил о вреде магии и предполагал, то мир был бы лучше и проще без нее. Значит, ему предстояла нелегкая задача: убедить совет в том, что Великий и Всеблагой Алин сказал не совсем то, что сказал. И даже если бы они поверили, то предстояло еще убедить в этом остальных священнослужителей и простых людей, а это очень и очень непросто. Но теперь у него было даже Драгомира Дэ Шора!

Гай в компании Юрия следовал в своем экипаже за едущими впереди верхом царем Изяславом и Лианом Нисториным, Гай уже пожалел, что согласился сначала увидеть бумажные свидетельства, а не самого Драгомира Дэ Шора.

— Что он за человек, этот настоятель библиотеки?

— Вителлий Гарадин, — отвечал ему Юрий, — брат покойной Есении Гарадиной, первой жены царя Тусктэмии Вячеслава.

— Что?! Но почему он здесь, в Рувире?

— Он родился здесь, и сравнительно недавно вернулся в родной город. Он настоящий книжный червь, ученый, помешанный на изучении древнего языка, которым в совершенстве владела Руяна Смолина, его предшественница, она не случайно именно его выбрала настоятелем библиотеки.

— Постойте-ка, значит, дочь Есении живет с ним?

— Да, ее зовут Анна, ей шестнадцать лет и она учится в местной академии. Очень неординарная девушка.

— Какой интересный провинциальный городок! Властитель магии, Драгомир Дэ Шор, Анна Гарадина и все здесь!

Гай нервно вздохнул и, сложив на груди руки, зло посмотрел в окошко. Этот городок уже доставил море проблем и хронической головной боли, от которой вряд ли найдется лекарство, и потому Гай уже начинал ненавидеть его.

— Если книжный червь, то это плохо, — тихо сказал он.

— Почему?

— Затем что лгать ему незачем, значит, все это правда и Драгомир Дэ Шор в данный момент всего лишь мальчик, который ничего не помнит! Конечно, мы это проверим, но…, - Гай покачал головой, — шансов мало!..

— И что же тогда делать? — осторожно, тем же тихим голосом, что и Гай, спросил Юрий.

— Не знаю! — резко ответил Гай. — Но лучше нам придумать ответ и как можно быстрее, иначе полетят наши головы!

Юрий глубоко вздохнул и задумался, но в оставшиеся пять минут до дома Вителлия, так ничего определенного и не придумал, ни он, ни Гай.

Взяв на себя инициативу, Лиан первым спешился и пошел к дому. Подойдя к двери, он постучал. Не сразу ему открыл Кейдра и испуганно посмотрел на мэра, которого он впервые видел в такой близи.

— Господин мэр! Чем могу помочь вам?