Но тут ветер чуть сменил направление: во вкусный рыбный аромат вкралась вдруг вонь благовоний, и Хако чихнул, раз, другой, третий, и увидел зеленоватые стены деревянного дома, мимо которого как раз пробегал, крашеные синим оконные ставни...
Он остановился на перекрестке, оглянулся: Варт довольно сильно отстал, и теперь нагонял, свирепо сжав в кулаке карту. Похоже, стремление к потрошкам завело пса и его человека куда-то не в сторону гостиницы.
Хако отошел к столбу, прислонился к нему спиной и разве что не ухватился руками. У любого дара есть и обратная сторона, нет дара, который не несет с собой слабости, и слабость эта может обернуться смертью или болью, ибо дар - это оружие, а оружие одинаково остро, куда его не направь; и потому нет чести в том, чтобы отвергать помощь, когда ты не способен удержать оружие, и бесчестья - в том, чтобы помощи просить; нет бесчестья в том, что ты протянул руку, и славен тот, кто поможет тебе подняться...
Даже если это бешеный хорек-манипулятор вроде Варта.
Да.
Хако вздохнул.
Может, повторить вслух вот это все? Оно не звучало убедительно даже в младшей школе, когда это изречение неизвестного древнего философа еще только начинали вдалбливать в подкорку. Но всегда очень успокаивало, если пробормотать раз сто, как молитву.
И все же... Это огневики взрываются, а Хако всего лишь... заставил Варта прогуляться? Он может управлять псом! Иногда он... увлекается, как расшалившийся щенок, но никогда - надолго!
Но конфуз помнится едва ли не дольше, чем трагедия. Потому что это смешно.
Хако всегда был источником всяких забавных историй. Ничего не мог с собой поделать.
- Мы заблудились! - рявкнул Варт, подлетая к Хако и взмахнув у него перед носом путеводителем, - ты куда ломанул вообще?
Хако лениво щелкнул зубами, и только потом осознал, что стоит перед Вартом с полной пастью бумаги.
Нет. Сегодня не его день.
Он осторожно выплюнул обрывки листов себе в руку и протянул Варту, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Р-р-рыба. - коротко пояснил он.
Челюсть застыла в той неудобной трансформации, с которой очень сложно было выговаривать хоть что-то.
Варт брезгливо убрал обслюнявленный комок в карман куртки Хако, обтер руку о его плечо и ласково потрепал его по голове.
- Рыба, да. - задумчиво сказал он, - повело тебя, дружок? Это что же, придется искать гостиницу, куда пускают с собаками?
- Хр-р-рам. Воняет. - Хако постучал себя по лбу рукой с укоротившимися пальцами - уже почти лапа, ее неудобно по-человечески сгибать в локте. - Пр-р-роясняет.
- И лучше подальше от рыбы... - пробормотал Варт, - и чтобы что-нибудь вонючее...
Он задумался.
Варт очень не любил храмы. Хако вообще не помнил, чтобы тот туда заходил - если речь, конечно, не шла о свадьбах, на которые его приглашали регулярно. Варт вообще старался обходить по широкой дуге публичные места и места, где люди испытывали сильные эмоции. Когда собиралась компания в кино, Варт всегда отказывался...
Помнится, давно, еще в школе, когда патронажный мясокомбинат предлагал желающим сходить на экскурсию, Хако тоже всегда отказывался, не желая терять себя посреди уймы копченостей...
Они оба многое чуяли, но опасны для них были разные запахи.
Не будь Хако зверозыком-полукровкой, он бы куда лучше мог такое контролировать... В общем-то, в этом и крылась причина, по которой он все еще не откусил Варту руки за его привычку тянуть их куда не следует, и не отгрыз нос, который тот вечно совал не в свое дело: Хвостатые должны держаться вместе.
Где-то там, в конце дороги, взметнулась белая стена. Она клубилась, надвигалась и пахла водой, пометом и грязью. И немного песком.
В Орехене зима наступала раньше, чем в других частях Кетта. Эту погодную аномалию традиционно связывали с большим количеством людей с даром Олы: люди силой льда ведь не могут не притягивать лед? Косвенно эту теорию подтверждало и то, что в остальные времена года здесь было влажно и дождливо. Даже слишком влажно и дождливо, Орехен задерживал воду, как губка.
Хако смутно помнил историю, как сын какого из их Верховных жрецов приручил облака, и пешком прошел через полстраны, чтобы избавить поля от засухи. Хотя это и был скорее миф, но в любой сказке есть доля правды.
Здесь стояло одно из крупнейших водохранилищ Кетта.
А еще здесь уже было полно снега.
И стена приближалась, приближалась, и Хако замер, зачарованный, и не думая предупредить Варта, пытавшегося найти хоть что-то полезное в остатках путеводителя.
Тот старичок, что дремал в повозке, в самом сердце белой стены, на самом деле таким образом очень эффективно расчищал тротуары от выпавшего за ночь снега, оставляя за собой аккуратные сугробы по двум сторонам дороги. Так эффективно, что сначала и Хако, и Варту прилетело комьями в спины и за шиворот. Это немного прояснило голову.
Челюсть с щелканьем встала на место.
- Эй! - прорычал Хако.
А старичок очнулся от дремы и коротким "ну", остановил ослика, впряженного в повозку. Тот, кажется, так и не проснулся, задрых уже стоя.
- Живы-здоровы? - ворчливо спросил старичок, некрасиво кривя рот, - Ледышкой в бошку не прилетело? Чо стоим поперек дороги? Не видим, повозка едет?!
Разгорался скандал.
