- Моя сестра рассказывала, что её муж в первую ночь продержал её в спальне целый час, - вспомнила Клара, многозначительно вскинув бровь. – Мы уже начали волноваться, все ли у них в порядке, но потом они вышли вместе и присоединились к пиру. Она говорила, что он долго целовал её в живот и шею, а потом медленно сорвал цветок. А Габриллион тебя не целовал? – вдруг спохватилась она.

- Ни разу, - хмыкнула я, стараясь не концентрироваться на чувстве горечи, которое поедало меня, как плесень поедает хлеб.

- Сестра убеждала меня, что все рассказы про боль – это глупость, и она почти ничего неприятного не испытывала.

- Наверное, к твоей сестре боги были более благосклонны, - безрадостно ответила я. – Я лежала и мечтала, чтобы он поскорее оставил меня. Не представляю, как я переживу это снова. До сих пор болит.

- Больно только в первый раз, - махнула рукой подруга. – Не бойся, к следующей ночи все заживет. Твой муж так много пьет, что я вообще сомневаюсь, захочет ли он навестить тебя в ближайшие дни. Адель, а ты сама-то как к нему относишься? Нравится он тебе?

- Не знаю, - пожала плечами я, вспоминая крупную, плечистую фигуру Габриллиона, его блестящие глаза-пуговки и рваные, сильные толчки. – Он мой супруг, и я уважаю его.

- Да, это понятно, - махнула рукой Клара. – Но как мужчина он тебе нравится? Вызывает желание? Тебе хочется к нему прижаться, потрогать?

Мысль об объятиях вызвала в моей душе только одну эмоцию – страх. Если мой муж начнет обнимать меня, то только с одной целью – вновь сделать попытку зачать ребенка, а я пока не готова к этому. Нет уж, пусть пока без объятий обойдется.

- Нет, - мрачно призналась я, не желая развивать эту тему.

- Плохо, - цокнула языком Клара, - но не смертельно. Твой отец долго добивался этого брака, так что твоя главная задача – родить мужу здорового сына, а лучше нескольких. Уверена, как только это случится, ваш брак станет намного приятнее.

- Как ты думаешь, я могла забеременеть после первого раза? – с надеждой спросила я. – Может, я уже ношу ребенка?

- Глупая, - рассмеялась Клара. – Это станет известно только через месяц. Потерпи, Адель, - она ободряюще потрепала меня по плечу. – Помнишь, что написано в Священной книге?

- «Боль – неотъемлемая часть жизни каждой женщины», - процитировала я, - «ибо через боль познает она этот мир. С болью в первый раз принимает мужа, с болью рожает и с болью истекает кровью каждый месяц».

- Да, Священную книгу ты учила хорошо, - с завистью протянула подруга.

Около получаса мы провели в купальной комнате, болтая о всякой всячине. Я старалась смыть со своего тела все следы брачной ночи, а разговоры Клары помогли отогнать неприятные воспоминания о ней. Когда я вылезла из остывшей воды и завернулась в чистое полотенце, на душе уже не скребли кошки, а общество лучшей подруги прогнало гнетущие мысли об одиночестве. Особенно радовало то, что Кларе разрешили остаться и погостить в Северном царстве три месяца. Её отец пошел на это с расчетом на то, что дочь найдет себе жениха в соседнем государстве и таким образом расширит возможности семьи.

Слуги проводили меня из покоев Габриллиона. По традиции, мне предоставили отдельные комнаты, правда, не рядом с мужем, а в другом конце коридора. Между мной и им я насчитала три двери. К счастью, это не сказалась на качестве покоев. Две просторные комнаты, в которые уже перенесли мои вещи, которые я привезла из дома. Хорошие ткани, удобная двуспальная кровать, такого же размера, как у Габриллиона. Здесь уже не было никаких шкур, чучел и прочей мертвечины. Всё чисто и довольно уютно, несмотря на темные тона в интерьере.

- Скажите, а почему покои моего супруга находятся так далеко? – спросила я у главной служанки, которая и занималась моим переселением. – Разве нам не положено жить рядом?

- Это решение Государя, моя царица, - с почтением ответила она. – В покоях рядом с Государем проживает графиня Серпента вместе с сыном.

Мы с Кларой мрачно переглянулись. О том, что царь Габриллион имеет бастарда от графини, знали все. Он так и не признал ребенка, так что мальчик не имеет никаких прав на престол, но это лишь формальность. Дети, рожденные в законном браке, имеют преимущество перед бастардами. Даже если царь признает этого мальчика, он все равно будет идти последним в очереди на трон после всех детей, которых родила законная жена, то есть я. Однако, графиня Серпента имеет огромное влияние на Габриллиона, и тот факт, что я живу от мужа дальше, чем она, лишь подтверждает её могущество.

- Понятно, - спокойно кивнула я.

- Вас ожидают на празднике, царица, - напомнила мне служанка. – Прикажете принести платье?

- Да, неси, - кивнула я.

Согласно традициям, возвращаться на свадьбу после брачной ночи нужно вдвоем, но мой супруг не пожелал дожидаться, пока я приведу себя в порядок. Такова его воля, спорить с ней никто не смеет. Кроме моего отца, конечно. Он имеет право спрашивать с мужа за все, что происходит в нашей семейной жизни. Таков закон.

Мне принесли бальное платье и уложили волосы. Служанки работали быстро и ловко, стараясь сделать все как можно быстрее. Свадебный наряд испорчен, поэтому пришлось переодеться в обычный праздничный. Плотный корсет, подчеркивающий мою стройную и миниатюрную фигуру. Пышная юбка с блестящим напылением, добавляющая нежности и воздушности. Красный цвет платья идеально сочетался с золотистыми волосами, в отличие от белого, который затенял все мои достоинства. Удовлетворенно кивнув своему отражению, я развернулась и приказала слугам проводить меня на свадьбу.

Я привыкла к веселым праздникам и шумящей толпе. В Южном царстве часто проходят гуляния и празднества, особенно весной и летом. Однако, та вакханалия, которая разверзлась передо мной на первом этаже дворца, не была похожа ни на один праздник. Я даже притормозила, увидев издалека, как эти демоны беснуются. В главном холле дворца творилось что-то невообразимое: в центре образовалась бесформенная куча из человеческих тел – массовая драка. До моих ушей доносилась брань, ругань, угрозы и прочие гадости. Один из мужчин отделился от общей кучи, и я смогла увидеть на его лице множество кровоподтеков, выбитые зубы и начавший заплывать глаз. Больше всего меня поразила улыбка на лице побитого молодого человека. Счастливая, довольная, будто ему выдали годовое жалование. Однако, пройдя с десяток шагов, он рухнул на пол и захрапел. Я в немом изумление смотрела на это безумие, не веря, что такое может происходить во дворце царя.

Глава 4

Вдруг холл огласил довольный пьяный хохот. Едва услышав его, я поморщилась, настолько противно он звучал. Повернув голову, увидела в восточной стороне накрытые столы, за которыми расположилось около ста человек. В центре, конечно, сидел Габриллион, справа от него – мой отец, а слева расположилась незнакомая молодая женщина довольно привлекательной наружности. С такого расстояния мне сложно рассмотреть все в подробностях, так что мы начали медленно продвигаться к столам.

Чтобы не подвергать меня опасности, которая явно исходила от двух десятков пьяных мужчин, с упоением бьющих друг друга, служанки решили идти по-над стенкой, за спинами гостей. Мне пришлось протискиваться между широкими стульями и стеной, но ничего не поделать. Это единственный безопасный путь.

- Рад видеть тебя, Аделия, - поприветствовал меня отец, но даже не взглянул. Все его внимание было сосредоточено на драке, которая, похоже, шокировала его не так сильно, как меня. Я бы даже сказала, что отец был заинтересован в исходе. – Садись, - он указал на свободное место рядом с собой. Таким образом, я оказалась сидящей слева от своего мужа, да ещё и через одного человека, в то время, как на моем законном месте расположилась незнакомая женщина. Я послала отцу вопросительный взгляд, и он терпеливо кивнул мне. – Зять, - обратился он к Габриллиону, - почему на законном месте моей дочери сидит твоя любовница?