— Твой отец писал рассказы в молодости.

— Правда? — Трис была приятно удивлена, сердце ее екнуло.

— Да, он был очень талантлив, — по ее глазам было видно: она предается воспоминаниям. — Хочешь почитать?

— Конечно! — она умолчала о том, как совесть мучает ее за то, что в свое время из-за глупой гордости Трис потеряла шанс узнать своего настоящего отца.

— У меня где-то остались его зарисовки, я отдам их тебе. Ах, да, у меня есть его фотографии с собой, — пока женщина искала снимки в сумке, Трис взяла в руки телефон, чтобы ответить Андеру.

Трис: Да, не волнуйся

Андер: Я могу встретить тебя

Трис: Знакомство с родителями?))

Андер: Хах

Андер: Почему бы и нет

Андер: И сейчас раньше темнеет, лучше, если я провожу тебя до дома

Трис: Хорошо, уговорил. Я напишу, когда мы будем заканчивать

— Твой парень? — Трис удивилась такому вопросу, и, видимо, это отразилось на ее лице, ведь Эстела тут же объяснила: — Ты улыбаешься. И глаза горят, как у влюбленной.

— Да, — ответила она, и коротко рассмеялась. — Мы недавно вместе. Его зовут Андер.

— Хороший? Или плохиш?

— Нет, очень хороший.

— Правильный выбор. Мне тоже всегда нравились хорошие. Как твой папа, — женщина протянула ей небольшую стопку фотографий, и Трис с жадностью начала вглядываться в лица.

На самом первом фото были изображены Эстела и Мурило на фоне неоновой вывески «ночной клуб». Молодые, красивые, со странными прическами из конца девяностых, но самое главное — очень счастливые. Он нежно обнимал ее, смотрел в камеру, а Эстела, чуть приподняв голову, не сводила взгляд с любимого. Трис внимательно разглядывала лицо отца, узнала свой подбородок, заметила, какие добрые у него глаза. В носу защипало. Она постаралась скрыть это от Эстелы и глубоко вдохнула, успокаивая себя.

— Мы можем съездить к нему на кладбище, если ты захочешь.

— Я была там однажды, — Трис винила себя за отсутствие эмоций в тот день, винила себя и за то, что после этого пошла к Поло и напилась. — Но я бы хотела съездить снова, — она была уверена, теперь, когда вся история ее настоящей семьи была ей известна, все будет иначе.

— Трис, — Эстела, будто почувствовав то, что съедало дочь изнутри, сжала ее ледяную ладонь. — Это очень тяжело, но прошу, не вини себя ни в чем. Здесь нет правых и виноватых, так сложилась судьба. Он любит тебя, несмотря ни на что, и я это знаю.

— Я бы хотела его узнать. Очень.

— Я расскажу. Все, что захочешь. У нас теперь много времени, правда?

— Да, — она сжала ее ладонь в ответ. — Фотографии чудесные.

— Забери себе. У меня есть копии, — Эстела была готова все ей отдать, все письма, все фото, все воспоминания, все время, всю жизнь. Только бы заполнить пустоту в душе этой потрясающей девочки, которая сама еще не осознавала силу внутри себя.

— Я рассказала Лоре, что мы встретились, — призналась Трис, и увидела в глазах матери мелькнувший страх. — Она была рада, что ты нашла меня, — девушка коротко взглянула на улицу, где все было раскрашено рождественскими украшениями. Она очень любила этот праздник.

— Я не знаю, как отреагировала бы на ее месте… — Эстела соврала, ведь знала: она бы запретила своей дочери видеть женщину, бросившую собственного ребенка, несмотря на любые обстоятельства.

— Она очень хорошая, очень понимающая и заботливая, — поспешила заверить Трис. — Когда-нибудь, я вас познакомлю.

Эстела тепло улыбнулась, посмотрев на дочь: Трис выросла добрым человеком, никакие деньги, никакие грязные дела ее приемного отца, о которых ходили слухи, не испортили ее.

— Можно спросить? — Эстела кивнула. — Как ты нашла меня?

— Деньги, Трис. В этом мире все решают деньги. К сожалению.

— Вентура тоже так говорит, — вырвалось у нее, и девушка с грустью вспомнила отца. — У нас не лучший период, они разводятся, Гусман его ненавидит… — Трис вздохнула. — Скоро рождество, а все трещит по швам. Не знаю, что делать. Прости, — девушка одернула себя. — Мне не стоило…

— Нет, все нормально. Знаешь, может звучать глупо, но даже в самое тяжелое время достаточно просто поговорить по душам. Расскажи им, что чувствуешь, что думаешь, чего боишься. Поговори с ними обоими. С братом и с отцом. Я думаю, ты и твоя сестра — вот, кто сможет их примирить.

— Спасибо…

Трис не успела договорить, ее телефон навязчиво завибрировал, и внутренний голос подсказал: посмотри, что там. Девушка извинилась и взяла в руки мобильный, легким движением разблокировав экран.

Что мы знаем о любви?

Она сильнее всего на свете. Она сводит людей с ума. Ей покорны время, расстояния и… Ориентации.

Да-да, я не ошиблась с формулировкой. У меня для вас сенсация. Самый неожиданный союз года, встречайте — Трис и Андер (фотографию страстного поцелуя прикреплю ниже).

Говорят, они едва не переспали во время благотворительного бала, получается, Поло не единственный, кто в ту ночь неплохо проводил время. Ай-ай-ай, Трис, а сколько ненависти было вывалено на голову бедному Поло, тебе не стыдно? Сама хороша.

Но это все дело прошлое, забытое. Будем думать о настоящем.

Гусман, как тебе такая парочка? С твоим вторым лучшим-другом-бывшим-геем Трис будет счастливее?

Порадуйте меня, дайте жару перед рождественскими каникулами,

ХОХО, Ваша Сплетница.

— Трис? Все хорошо? Ты побледнела.

Она не могла даже заставить себя оторвать взгляд от экрана. Мысли, словно молнии, искрились в ее голове одна за другой, и угасали. Кто это сделал? Кто рассказал про бал? Что сделает Гусман? Как отреагирует Андер? Пальцы Трис задрожали, и она, широко распахнув глаза, смотрела на фото, сделанное вчера ночью у дома Карлы. Это была катастрофа…

========== Глава 24. ==========

Трис: Ты слил Сплетнице новость про бал?

Поло: Нет

Трис: Врешь. Никто не знал, даже Лу

Ответа долго не было, хотя он прочитал ее сообщение. Трис злилась, но старалась не подавать вида, рядом был Андер. Если он узнает о том, что Поло сделал это — им снова не избежать рукоприкладства.

Поло: Я не хотел, чтобы так вышло. Я был зол на тебя

Поло: Мне было больно

Поло: Зато у тебя, кажется, все налаживается

Трис: Знаешь, Поло, я надеюсь, когда-нибудь ты тоже доверишься человеку, как я тебе, а он предаст тебя

Трис: Желательно дважды

— Все в порядке?

— Да, просто устала

Андер крепко держал Трис за руку, когда они подошли к ее дому, уже смеркалось, и вся улица была залита мягким светом фонарей. Не было слышно детских голосов, никто не катался по узким тротуарам на велосипедах и самокатах. Это наводило тоску. Она с опаской взглянула на горящие окна и, неловко переминаясь с ноги на ногу, вздохнула. Ее ждал тяжелый вечер, особенно если Марины не было дома, ведь ей придется столкнуться с братом один на один.

— Я зайду с тобой, — Андер не спрашивал. — Не хочу, чтобы Гусман злился только на тебя.

— Думаешь, стоит?

Андер кивнул и уверенно потянул девушку в сторону входной двери, она крепче сплела их пальцы и подчинилась. Едва они зашли внутрь, девушка встрепенулась: дома пахло яблочным пирогом и корицей, Трис нахмурилась и подозрительно огляделась. В последний раз мама готовила свой фирменный яблочный пирог еще до того, как они узнали о болезни Марины.

Из гостиной слышалась ненавязчивая музыка, включенная как бы фоном.

— Странно, — прошептала она в прихожей. — Еще рано для праздничных блюд.

— Может, у нее хорошее настроение?

— Может и так. Ладно, идем.

Когда они с Андером, держась за руки, вошли на кухню, у Трис от удивления приоткрылся рот, она растерянно захлопала глазами, обводя помещение взглядом, и на лице ее медленно расцветала улыбка.

— Мы только вас и ждем. У тебя сел телефон, Трис, — Лора едва заметно подмигнула ей, а затем указала рукой на свободные места за столом.

— Папа… — Вентура встал из-за стола, со своего обычного места, которое так долго пустовало, и обнял ее крепко-крепко, а затем поцеловал куда-то в волосы.