— Это был Андер?
Вопрос этот прозвучал, словно гром среди ясного неба. Она вздрогнула всем телом, приоткрыв рот, а затем снова сомкнула губы. Ответ ему больше был не нужен.
— Я понял, — она была уверена, что он поднимется и уйдет, однако, Поло продолжал сидеть на краю ее кровати, смотря в одну точку. Пазл в его голове мгновенно сложился, и всё: странное поведение Андера, их драка, ее реакция на пост в Сплетнице, всё легко объяснилось.
Трис не представляла, что чувствовал сейчас Поло: произошедшее было двойным ударом, предательством и лучшего друга, и девушки. Она не решалась заговорить первой.
— Почему ты на самом деле ушла с бала?
— Я приревновала, — честно призналась Трис. — Вы с Каэтаной вели себя как пара, и это вывело меня из себя.
Только сейчас, спустя столько времени, они оба были готовы разговаривать начистоту. До этого мешали эмоции: обида из-за предательства, боль, злость, стыд, горечь. Они возвели стены, сквозь которые было не пробиться, и это свойственно людям. Мы всегда возводим стены, чтобы защититься. И чем старше мы становимся, тем выше становятся стены. Чем выше становятся стены, тем сложнее другим людям видеть нас настоящих. Мы стараемся не подпускать никого к своей душе, ведь еще неизвестно, вылечат ее или искалечат еще сильнее.
— Трис, я ненавижу эту ночь, — он, наконец, посмотрел ей в глаза. — Я не знаю даже, как объяснить тебе, почему я сделал то, что сделал.
Ему было интересно с Каэтаной, они всегда веселились на репетициях, и бал сильно сблизил их. И было в ней что-то, чего не было в Трис, именно это тем вечером очаровало его. Все усугубил алкоголь и таблетки.
Но с Трис — это было что-то необыкновенное, чистое, настоящее. С ней он не чувствовал себя неправильным, фриком, с ней он начинал верить в себя.
Однако главный вопрос, крутящийся в голове, Поло так и не решился задать.
Что ты чувствуешь к Андеру?
— Давай попробуем снова, — он перебрался на ее сторону кровати и взял девушку за руку. Она неуверенно взглянула сначала на свою ладонь в его руке, а затем в его глаза. — Я хочу этого больше всего на свете.
Трис в своих желаниях совершенно запуталась. У них с Поло была своя эмоциональная связь, и ей были близки его слова о прощении, и в глубине души она хотела простить, но каждый раз, когда она смотрела на его губы, думала о том, что он целовал другую.
Он знал, что она сомневается, а потому он осторожно коснулся ее щеки пальцами, притягивая девушку к себе. Поло хотел поцеловать ее, но не позволил себе, зная, что сейчас это может ее оттолкнуть.
— Я не хочу тебя торопить, — прошептал он, стараясь как можно дольше сохранять с ней физический контакт, надышаться ее запахом, впитать тепло ее кожи. — Давай начнем с дружбы, хорошо?
Это звучало правильно. Звучало так, словно должно сработать. Она улыбнулась уголками губ и едва заметно кивнула.
— Хорошо, друг, — она выделила интонацией последнее слово. Было странно называть его так. — Давай попробуем.
Комментарий к Глава 17.
как и обещала))
========== Глава 18. ==========
Трис почти дописывала эссе, с которым должна будет в среду появиться на консультации. Настроение у нее было как никогда хорошее, силы вернулись, и она быстро скользила ручкой по бумаге. Тема была интересная, глубокая, а благодаря недавним переживаниям в голове у Трис было много мыслей.
Вариантов, как раскрыть Сплетницу, у Трис и Лу было несколько. Девочки договорились действовать по ситуации, потому что было неизвестно, сколько человек будет на консультации, как они будут реагировать на провокации, и не помешает ли им учитель, вечно лезущий не в свое дело.
На первом этаже раздался грохот, что-то разбилось, затем послышался голос Гусмана и разборчивые громкие ругательства. Трис отложила ручку и быстро спустилась по лестнице вниз, по пути встретив Марину: она тоже выглядела ошарашенной.
— Что там такое? — спросила рыжеволосая, но Трис только пожала плечами.
На полу в гостиной лежали осколки любимой папиной вазы, которую он привез из какой-то командировки. Девочки аккуратно, стараясь не наступить на острые куски фарфора, пересекли комнату. В коридоре, распластавшись, лежал Андер, а Поло и Гусман старались поднять его пьяное расслабленное тело.
— Его сейчас стошнит, — Гусман сделал усилие, подняв друга, и они ловко подхватили Андера подмышки. — Принесите воды и побольше. И что-нибудь от отравления.
— Сегодня же понедельник, — Марина недовольно покачала головой. — Что с ним вообще творится? — не дождавшись от сестры ответа, она развернулась и, минуя осколки, быстрым шагом пошла на кухню.
Трис, замерев, продолжала смотреть на удаляющихся в туалет мальчиков, и в груди у нее неприятно защемило. Муньос даже не мог перебирать ногами, а времени было всего лишь десять вечера. Вскоре послышался характерный звук: Андера вырвало.
Чтобы не создавать толкучку (она просто боялась видеть Андера в таком состоянии), Трис не пошла в гостевой туалет и оставила функцию медсестры Марине, сама она принялась убирать с пола осколки. Мама ненавидела эту вазу, наверное, будет рада, что ее больше нет, если вообще заметит ее отсутствие. В последнее время Лора стала сама не своя и даже ходила к психологу два раза в неделю.
— Сплетница писала, что он слетел с катушек, — Трис обернулась на голос Поло, от одного упоминания о Сплетнице у нее дрожь шла по телу. — Помочь?
— Нет, я сама. Будь осторожен, осколки мелкие, — она проигнорировала его первую фразу и тут же включила пылесос, чтобы не продолжать этот диалог.
— Гусман говорит, что он опять подсел на наркотики. Но невозможно накуриться до такого состояния, — Марина обеспокоенно нахмурилась.
— Говорят, он не просыхает с субботы, — ответил ей Поло.
— Может, позвонить его маме?
— Мы сами все решим, — Гусман сам показался в гостиной, парень устало размял шею. — Пусть поспит у нас, утром разберемся. Поло, — позвал Нуньер, и тот нехотя оторвал взгляд от Трис: до этого момента он все пытался понять, обеспокоена ли она, что она чувствует. — Идем, поможешь дотащить его.
Трис вернулась в свою комнату и закрыла дверь на замок. Перед глазами настойчиво стоял образ Андера, его пустой взгляд и обмякшее тело. К эссе она больше не притронулась.
***
Всю ночь Трис спала неспокойно, ворочалась, часто просыпалась, мучилась то от жара, то от холода. В итоге сон окончательно пропал около шести утра, и она встала с постели.
Вчерашние эмоции немного забылись, и, несмотря на бессонную ночь, Трис чувствовала себя достаточно бодрой. В доме еще была тишина, но солнце уже осветило безмолвные комнаты.
Умывшись, она спустилась на первый этаж, чтобы выпить любимого сока. Не глядя, Трис щелкнула выключателем, и вздрогнула, едва не вскрикнув, обнаружив за столом чужой силуэт. Андер сидел совершенно один, лицо его было нездорового цвета: под глазами пролегли темные круги, а взгляд стал каким-то потерянным.
— Привет, — произнесла она, хотя они перестали здороваться после того разговора.
— Привет, — он коротко взглянул на нее. — Прости, напугал.
— Ничего. Будешь кофе? — перед ним стоял лишь пустой стакан воды, Андер кивнул, и Трис подошла к кофемашине.
На кухне воцарилось молчание, Андер чувствовал себя отвратительно как физически, так и морально, время то тянулось слишком медленно, то летело с невероятной скоростью, мысли совершенно спутались. Наркотиками, алкоголем, людьми с одинаковыми лицами, Андер заполнял пустоту внутри, а она все равно возвращалась каждое утро.
Хотя ее появление взбодрило его, сердце привычно совершило кульбит. Трис была по-домашнему одета и выглядела очень мило в пижамной майке и длинных розовых штанах. Он почти улыбнулся ей, но затем вспомнил, что они вроде как в ссоре.
Пока варился кофе, она быстро сделала пару тостов и поставила перед ним тарелку с бутербродами.
— Поешь, станет лучше.
— Спасибо.
— Тебе не стоит употреблять наркотики, Андер. Ты теряешь контроль, — она произнесла это прежде, чем успела подумать. Зажмурившись, Трис резко отвернулась. Сердце волнительно заколотилось в груди.
