— Я не ожидала вас здесь увидеть, — нет, это было практически неприлично, но она промолчала, крепко сжав челюсти. — Вы от моих родителей? Передайте им, что я не буду шпионить для Юга.

— Я не поддерживаю связь с вашими родителями, ведь они в кой-то мере предали меня. Как и вас, я полагаю.

— Каким же образом?

— Я не уверена, что вы осведомлены, но на Юге я уже отошла от грязной работы, а заведовала собственным борделем, который имел определенный успех. И война этому способствовала, однако этот гадкий мирный договор… И меня как рабыню отправляют на Север.

— Я полагаю, вам хорошо за это заплатили, — Иззи наконец прошла вглубь своей спальни и присела в кресло, пригласив Мэри сесть напротив. — Но понимаю ваши чувства. И все же зачем вы здесь?

— Послезавтра состоится рыцарский турнир, я думаю, вы будете там с королевой Викторией, — Изабель, не совсем понимающая, что происходит, кивнула. — Вас здесь не любят, принцесса, но сердцами северян легко завладеть, когда внутри тебя течет южная кровь.

— Я вас не понимаю.

— Вам нужно набрать популярность среди северного народа, проявить отвагу, смелость и верность, но вряд ли это сможет сделать фрейлина, на которую положил глаз молодой король, — у Изабель вспыхнули щеки. — В турнире будет участвовать Адриан Морис, единственный сын самого уважаемого военачальника Севера. И представьте, он вдруг упадет с лошади, едва все начнется. Поднимется паника. Он начнет задыхаться, врач не сможет понять, в чем причина, и только юная южная девушка, собрав волю в кулак, снимет с него доспехи, разорвет на нем рубашку и сделает кинжалом надрез на его грудной клетке. И, о чудо, молодой человек начнет дышать и выживет.

Перед глазами Изабель ярко вспыхнула картина задыхающегося молодого мужчины, что едва сел на коня и взял в руки массивное копье. Но это был не Адриан Морис. Это было когда-то давно.

— Такое случалось однажды… — Мэри видела, как понимание происходящего медленно появляется во взгляде голубых глаз принцессы. — О боже, он ведь умер тогда! Герцог Пайн умер, что вы с ним сделали?

Мэри рассмеялась.

— Его должна была спасти эта глупая девчонка Стэйн, однако она в последний момент испугалась, но было уже поздно менять планы. Так что она лишилась мужа, а ваш отец одного из самых верных своих дворян. Такое случается.

— Вы только что признались мне в совершении убийства!

— Не это важно. Важно, что механизм уже запущен, и я думаю, что Вы, Изабель, сделаете правильный и мудрый выбор, в отличие от той неотесанной дуры. Вы спасете Адриана и позволите северянам падать вам в ноги, — последнюю фразу она произнесла почти сквозь зубы, и глаза ее загорелись каким-то страшным огнем, отчего у Изабель пошли неприятные мурашки по коже.

— Зачем вам помогать мне?

— Потому что мы женщины, брошенные в чужой стране на произвол судьбы. Потому что мы южанки и должны стоять друг за друга горой. Запомните это, Изабель, я ваш друг. И я надеюсь на взаимную дружбу, — она изящно поднялась с места и, больше не сказав ни слова, направилась к двери, словно совершенно не боялась быть пойманной здесь в такой час.

Светловолосая проводила ее взглядом, отражающим ее внутреннюю тревогу, и приняла естественное положение лишь когда дверь за Мэри мягко закрылась. На кресле, в котором сидела женщина, остался конверт с целой печатью.

У Иззи дрогнуло сердце. Она тут же взяла его в руки, узнавая силуэт, отраженный на печати. Воин сражает копьем льва. Дядя Феликс. Единственный член ее семьи кроме Питера, которому она могла доверять, по которому скучала, с которым хотела бы поделиться тяжестью на своей душе. Пальцы дрожали, Изабель как никогда быстро открыла конверт и жадно впилась в написанные строчки взглядом.

Волна разочарования разорвала ее сердце и разлилась по телу. На плотном листе бумаги было всего два слова.

Верь ей.

Следующий день пролетел для Изабель слишком быстро, утром она встала поздно, нежась в кровати до последнего, затем в покои забежал Питер, и они бегали по ее спальне, смеясь так громко, что наверняка было слышно на улице.

Почти весь день Иззи провела в библиотеке, потому что королева предпочла уединиться в церкви. Среди многочисленных полок, толстых корешков книг, запаха бумаги и тысячей рассказанных историй, Изабель пряталась от короля Эдварда, посторонних взглядов, своих страхов и чувств.

Ей предстояло совершить, наверное, самую большую аферу в своей жизни. Это не шло в сравнение с детскими шалостями дома, чтобы позлить мать и нянек, это даже не могло встать в один ряд с тем, что она позволила Эдварду красть свои поцелуи и касаться себя так, как этого прежде не делал никто.

Она знала основы медицины, потому что отец на этом настаивал, он был буквально помешан на своем здоровье, наверное, боялся умереть слишком рано. Изабель могла обработать рану, знала свойства растений, однажды она даже смешивала змеиный яд с водой под четким руководством придворного лекаря, который был уверен, что в нужных количествах он может быть полезен. И она знала как правильно пускать кровь, но то, что ей предстояло сделать завтра… Одно неверное движение, и Адриан умрет, хотя ведь он умрет практически точно, если верить Мэри.

— Чем только ни занимаются эти шлюхи, — фыркнула она вслух, а затем одернула себя, по привычке озираясь по сторонам, но в ее покоях конечно же никого не было.

Стук в дверь через некоторое время снова вырвал ее из мыслей, на пороге стоял молодой человек, которого она не раз видела при короле.

— Добрый вечер, миледи, — кажется, сотни веснушек рассыпались на его лице, он улыбнулся ей мягко и немного неуверенно. — Мне велено передать вам кое-что, — дрожащими руками он отдал ей небольшой конверт без печати, а затем достал из-за спины маленький букет цветов, что росли в саду.

— Мне нужно написать ответ? — сердце волнительно билось в груди, и ей уже не терпелось поскорее прочесть письмо.

— Нет, Его Ве… — он громко кашлянул, заглушая собственный голос. — Он просил сказать, что этого не требуется. Простите, миледи, я должен идти.

— Спасибо, — она улыбнулась ему на прощание, получив еще одну смущенную улыбку в ответ, после чего парнишка опустил глаза и быстро исчез.

Я думал о Вас весь день. Старался занять себя делами, развлечениями, снова делами, но бесполезно. Вы овладели каждой частичкой моего сознания и будто проникли прямо под кожу. Перед глазами лишь Вы, я чувствую Ваш запах, мечтаю о Вашей улыбке и о Ваших поцелуях. Я понимаю Ваш страх и знаю, что прошу слишком многого, но я не могу контролировать свои чувства. Не когда дело касается Вас. И завтра на турнире я буду драться в Вашу честь, и я хочу видеть, что Вам не все равно в ваших небесного цвета глазах.

Я умоляю Вас о встрече. Завтра ночью. Но не в саду, а в более уединенном месте, я просто хочу поговорить с Вами и может быть в последний раз украсть Ваш поцелуй.

Чарльз Вас сопроводит, но только если Вы сами этого пожелаете. Ответ я хочу видеть в Ваших глазах завтра на турнире.

Ваш покорный слуга

Эдвард.

Изабель жадно вчитывалась в строчки снова и снова. Сердце горело в груди, и голова кружилась от эмоций. Ваш покорный слуга. Эти слова не давали покоя больше всего, в голове вспыхивали слова матери, что мужчина не любит признавать чьей-либо власти над собой, но если он говорит, что женщина им владеет…

Это значило многое. Если он не врал. Если не писал подобных писем каждой, на кого падал его взгляд. Нет, фрейлины бы о таком молчать не стали. Может быть только Пенни, потому что она слишком умна, однако недостаточно красива, Эдвард не обратил бы на нее своего внимания.

Почти два месяца они играли в кошки-мышки взглядами. Эдвард улыбался ей иногда, еще реже они разговаривали, в основном он лишь смотрел, будто изучал ее наизусть. От этого взгляда всегда дрожь шла по коже. Однажды они столкнулись в дверном проеме, она едва не упала, запутавшись в собственных юбках, и он придержал ее за талию, прижав к себе слишком крепко и слишком надолго, что не вписывалось в рамки приличия.