Сергей, возвращаясь в номер спать, представил эту иронию: возможно ли, что первый Бог тоже сделал подобное, предположив рождение в просторах космоса похожих на него людей? А после него сколько таких было, учитывая, что космос бесконечен в относительности? Эти мысли не отпускали Сергея даже во сне. Первая раса людей, возникнув в должных условиях первыми не забыли, чем были созданы, став Богами для последующих своих представителей.
Однако люди, включая Сергея, не были в курсе, что стать Богом может стать в тяжбе и обычный человек. Только, в отличие от Бога его душа, преисполненная боли и мучений будет для живых мором. Неважно простил обидчиков при этом человек или нет – его память генов просто стала сильнее, пока он страдал и получилось несоответствие: он в муках, умирая, адаптировался к непригодным для жизни условиям, а те, кто над ним издевались или просто не были в этих условиях этого не имеют. А его душа ведь человеческая: он кошкой не сможет родиться, потому что у всего живого характерная форма нервной системы, через которую души потом и воплощаются – душа на природном инстинкте будет дальше циркулировать в своём виде.
Это маленькая и вполне обыденная история, как бомж на улице умер мучительной смертью от жажды и голода: у него от какой-то инфекции начали гнить руки и он, испугавшись, перестал пить и просить что-либо, чтобы выжить. Он умер в муках, неведомым даже святым мученикам, после чего его тело сгнило в месте, где общество хоронит таких, как он – чуть ли не на помойке, чтобы сэкономить. Когда тело сгнило душа воскресла в пространстве и времени и стала циркулировать по виду, породив в тысячах суму, бесноватость, суициды, а также аллергию и сифилис у тех, кто не соблюдал генетические правила выбора полового партнёра. Все эти люди не были виноваты в его смерти, да и он, будь он жив им бы даже царапины не оставил, но природа жестока: душа вынуждена воплотиться в своём виде вновь. Она так и порождала смерти и инвалидность у людей до тех пор, пока он вновь не родился в какой-то семье самим существованием – так воскресает человек.
Каждый страдающий в муках плодил вымирание вида, копя и копя в себе опыт медленной смерти, словно в боли эмоций гниющий труп. Люди игнорировали это, придумав молиться мученикам. Они не понимали, что молитва от добра их не спасёт…
Ночь прошла и наступил новый день, полный подобных событий: миллионы людей, сидя в квартирах чего-то боялись, иногда искренне плача в агонии своего одиночества. Каждый видел лишь свои страдания, не замечая, что не одинок: все они, словно загнанные звери стремились отнять у тех, кто ещё не был исключён из экономической работы общества те копейки, что они зарабатывают. Одни в непонимании осуждали тех, кто пытался выживать в этом положении, презирая, а у тех, кто выживал, выбора уже не было. Потенциальные мертвецы гнобили фактических, не понимая, что все они в одной лодке: просто, кто-то из них ещё с краю и его не вытолкнули в воду.
В этот день Земля напоминала на территории многих стран Ад медленных мучений каждого человека: кто-то в сердечке ощущал эту крутящуюся ужасную картину, что к нему приходят коллекторы и за долги забирают все его вещи, которые он так любил; кто-то трясся в ожидании скорой смерти, болея неизлечимой болезнью, получив отказ от врачей вообще признать его больным; кто-то просто мучился от старости, брошенный детьми, которым из-за работы некогда было с ним даже встретиться; многие же жили лишь завтрашним днём своего успеха, который никогда не наступит для них по-настоящему. Этот успех завтрашнего дня просто ниточка людей, заставляющая каждый день просыпаться на работу, которую все они так ненавидят. Такие злые и измученные они, жители Земного реального Ада…
Именно так Сергей всегда знал о людях всё. Он не был одинок: таких как он на всей Земле были миллионы, но они не испытывали нужды общаться физически, потому что могли посмотреть друг на друга, стоя на одном месте с опущением фактора расстояния. Сергей знал, что и среди природных Богов были случаи попадания за социальные борты, но они иначе реагировали, умея общаться с естественной природой. Если обычные люди потеряли адаптацию к жестокости реальности, Боги это в себе сохранили и не умерли бы даже в диком лесу в одиночестве. Но никто из них не мог научить этому остальных: они вообще не видели других вариантов, пребывая в неких трансах: основу этих трансов всегда составляло желание доминировать ад другим человеком в любой форме – алчность, желание богатства, жажда власти, скупость, просто желание издеваться над теми, кто их ниже… Люди цеплялись за это, не понимая, что это их клетка со смертельным исходом в конце, а жизнь в этой клетке – лишь Ад с временным облегчением эмоциональных страданий. Никому из них не было суждено достичь того, чего они жаждали на самом деле. Все природные Боги, ощущая их страдания просто молчали, потому что их никто бы не послушал – все верили в Бога, не зная, кто это был в реальности. Если бы даже Сергей попытался рассказать об этом людям, его бы всеми силами выставляли сумасшедшим, чтобы просто массы остались послушными марионетками в забвении – система есть, зачем её ломать? Пусть хоть все перемрут…
Дима, Сергей и Ольга заказали с утра кофе и разной еды, расслабившись немного. Конечно, повода расслабляться не было, потому что Керимов, хоть и не мог их достать пока, явно не приказывал своим отступать от поисков Дмитрия с результатами исследований технологии эксплуатации андронного коллайдера.
Люди тоже расслаблялись, читая разные книги в домах, чтобы сбежать от реальной жизни вокруг, веющей кошмаром. Настоящим кошмаром, предстающим перед ними в разных тонах и красках жизни. Читая книги о приключениях никто е мог осуществить себе даже маленькой приключение, потому что или было нельзя, или не было ни денег, ни поддержки соотечественников.
На фоне людей, верующих в добро, отстаивающих в своём сердце последние остатки любви к людям только озлабливались на своих, мутируя в человеческое чудовище. Люди не видели этот процесс, но его видел Керимов. Он постоянно спрашивал своих людей, как идут поиски Дмитрия, так как он стоял между ним и его мечтой спасти Россию этим открытием.
Сулейман Керимов, испытав возможности андронного коллайдера руками своих исследователей уже давно питал мечты о мире без убийств, где люди будут жить в равенстве. Он искоренит их свободу, чтобы достичь того мира, о котором мечтали даже его предки. Сидя в богатом кресле за столом из красного дерева он даже помолодел, осознав, что с этой технологией он получит возможность заставить всю Госдуму принять должные меры по защите населения, так как одного коллайдера бы не хватило на то, чтобы управлять массами безоговорочно. Результаты опытов безусловно говорили о такой возможности, но люди всё равно бы сохраняли свободу. Он давал возможности исцеления даже рака, так как с его помощью был способ перепрограммирования тонких частиц и их движения в пространстве. Его цель сейчас была: любой ценой вернуть результаты работы, так как без вклада Дмитрия проект не был рабочим. Керимов намеренно приказал своим людям следить за сохранением его жизни и действовать, не привлекая лишнего внимания.
Как Сулейман устал от новостей и историй о простых людях в этой стране: как и все люди своего круга он постоянно следил за их смертями, строя модели о реальном количестве людей, умерших или совершивших суицид сегодня. Читая комментарии пользователей о суицидах, сидя под ником, о котором никто не был в курсе, он открыто смеялся над ними: не имея ничего они предпочитали унижать и топтать тех, кто не выдержал жизнь. Он часто благодарил судьбу, что не у власти и не занимается почти политикой, потому что в этих мнениях он не мог ни в ком разглядеть человека – это были обглоданные остатки людей, но они уже не могли так называться. Что им бы стоило хотя бы друг другу помогать, если у них ничего и нету в жизнях? Неужели человек мёртв в живых людях? При этом лицезрении для Керимова, что любил Россию, эти исследования были последней надеждой усмирить в обществе зверя, которого они натравливали друг на друга в жажде превосходства друг над другом. Когда никто не видел, он мог и пролить скупую слезу, ощущая ещё живым сердцем боль от этого медленного гниения родного общества, на вершине которого он находился, не имея власти его исправить. Да и не нужна ему была власть – его бы удовлетворило и то, если бы его послушало действующее правительство. Однако никто его не слушал, если он пытался что-то предлагать, ссылаясь на загруженность действующими гражданскими проектами. Ему оставалось только спросить их об объёме требуемого финансирования и закрыть глаза на происходящее: они выбрали доработать составом страны в качестве ресурсодобывающей колонии США, закрыв даже возможности восстания. Все круги Керимова были в курсе об этом, готовя резервы бежать отсюда побыстрее, но он, хоть и поддержал тенденцию, решил быть здесь до последнего. Просто потому что это его родина.
