Бандитизм еще больше возрос, когда в страну вернулся Миколайчик с другими лидерами эмиграции. По его указанию бандиты истребляли руководящих деятелей рабочего движения, представителей народной власти. От руки бандитов пал и мой незабвенный друг Кароль Сверчевский.

Это произошло в марте 1947 года. Сверчевский, в то время вице-министр национальной обороны, совершал инспекционную поездку по гарнизонам. В районе Балигрода он попал в засаду бандеровцев. В бою был ранен, но отказался перейти в безопасное место. Вторая пуля оборвала его жизнь.

Но ни выстрелы из-за угла, ни другие козни реакции не могли запугать народ, вставший на путь новой жизни.

19 января 1947 года состоялись выборы в сейм народной Польши. Впервые в истории страны право избирать и быть избранными получили военнослужащие. Польский народ удостоил и меня высокой чести, избрав депутатом сейма от Вроцлавского воеводства.

Сейм заседал в разрушенной Варшаве. Однако среди депутатов были и враждебные нам люди, такие, как Станислав Миколайчик. При содействии западных союзников он занял пост заместителя премьер-министра республики. Высокий, широкоплечий, с большой лысиной на голове и тщательно причесанными редкими волосами, Миколайчик, выступая с высокой трибуны, держался надменно, всем своим видом напоминая ясновельможного пана, попавшего в чужое для него общество. Завзятый демагог, он ловко жонглировал словами "демократия", "свобода", "прогресс", "цивилизация", "братство", резко выражая при этом свое недовольство новыми порядками в народной Польше.

Однажды я не выдержал и бросил ему, когда он выступал с речью:

- Вы тянете Польшу к капитализму, а кричите о демократии. Народ уже проголосовал за социализм оружием в годы борьбы с фашистскими захватчиками.

Миколайчик смолк на мгновение, сверкнул гневным взглядом в мою сторону:

- Раньше, чем спорить, научитесь без акцента говорить по-польски. Вы неполноценный поляк.

Приняв его вызов, я поднялся с кресла и ответил, сдерживая волнение:

- Пан Миколайчик! Когда вы бросили свою страну на произвол фашистов, а поляки из России пришли ее защищать, тогда вас не беспокоил наш акцепт. Почему же он режет вам ухо сегодня? Главное не в том, как человек произносит слова, и даже не сами слова. Важнее его дела. Да, по-польски я говорю хуже, чем вы. Но я - сын польского батрака и стою на стороне трудового народа. А вы защищаете помещиков и фабрикантов.

Много лет прошло со времени памятного для меня заседания. Давно сбежал из народной Польши Миколайчик. Его опять приютила Англия, потом он перебрался в США, где до конца своей жизни не переставал клеветать иа новую Польшу.

* * *

В 1956 году закончилась моя служба в Польше{32}, и я уехал в Москву. Возвратились в Советский Союз Кеневич и Зайковский, Шейпак и Бевзюк, Стражевский и Каракоз, Цуканов и Модзелевский, Дейнеховский и Никулин, Викентьев и Керп. Еще в начале пятидесятых годов в связи с болезнью вернулся сюда В. Корчиц, занимавший в Войске Польском пост начальника Генерального штаба. Все они, как и я, постарели, многие ушли на заслуженный отдых. Корчица, Роткевича, Радзивановича, Кеневича, Цуканова и Шейпака уже нет среди нас. Нам выпал печальный долг проводить их в последний путь.

О своей тринадцатилетней службе в Войске Польском я вспоминаю с большой гордостью и теплотой как об одном из самых интереснейших периодов в моей военной жизни. Это были трудные годы - годы ожесточенной борьбы с фашизмом, а затем - с внутренним классовым врагом. В то же время это было время, когда каждый из нас, советских поляков, надевших форму польских военнослужащих, особенно остро сознавал свою сопричастность к великой интернациональной миссии, возложенной на нас Советской Родиной и Коммунистической партией, свою ответственность за освобождение и послевоенное укрепление Польши.

В рядах Войска Польского нас сменили наши боевые товарищи и друзья по фронту и службе в мирное время, лучшие представители офицерских кадров, выпестованных Польской объединенной рабочей партией. Уезжая к себе на Родину - в Советский Союз, я был спокоен за судьбу польской армии: ее воины высоко сознают свои священные обязанности по защите возрожденной народной Польши.

И действительно, ныне Войско Польское - это современная, отлично организованная, хорошо вооруженная и обученная армия. Она бдительно стоит на страже социализма и является важным звеном Варшавского Договора - могучего социалистического оборонительного содружества.

* * *

Я часто бываю в Польше - тянет в те места, где было столько пережито, тянет к людям, с которыми тебя связывают самые прочные сердечные узы. Ведь Польша не только страна моих предков, но и страна моих братьев, с которыми я воевал за общее дело.

Я люблю бродить по Варшаве, где на каждом шагу встают картины былого. А рядом с минувшим - замечательное настоящее. И невольно возникают сравнения перед глазами словно проплывают кадры из двух кинолент, снятых на одном месте с интервалом в 20-25 лет.

Вот одна из главных артерий города - Ерозолимске аллея, бурлящая жизнью днем и светящаяся радугами неона ночью. 19 января 1945 года здесь состоялся первый парад польских войск, освобождавших столицу.

А вот и гостиница "Варшава". Это семнадцатиэтажное здание среди высотных домов столицы ныне выглядит весьма скромно. А ведь в январе 1945 года оно одно возвышалось над городскими руинами. И так - на каждом шагу: здесь, где теперь раскинулся сквер, была схватка с отступавшими фашистскими танками, тут, на берегу Вислы, мы обнаружили минное поле, а чуть подальше наши саперы возводили первый понтонный мост...

Не только Варшава, но и многое другое на польской земле вызывает у меня воспоминания, хотя иногда и трудно "сориентироваться" на местности. Стоишь озадаченный и недоумеваешь: здесь это было или нет? По карте вроде бы здесь, но как все изменилось! Там, где была разбитая, вся в рытвинах и колдобинах дорога, проходит асфальтированное шоссе, вместо разрушенного батрацкого дома, который почему-то врезался в память, видишь новую школу, а на месте пустырей - аллеи зеленых деревьев, рассекающих на квадраты новый поселок городского типа.

Да, мне никогда не забыть этих мест и всего того, что было с ними связано: освобождения Быдгоща, сражения за Померанский вал, боев под Надажыце, у озера Добре, под Мирославцем, штурма Колобжега, форсирования Одры... Никогда не забыть и боевых друзей, с которыми я шагал в победоносном сорок пятом по этим фронтовым дорогам.

Вспоминаешь и тех, кто по воде судьбы очутился в те годы в разных уголках мира, но сердцем всегда оставался с нами, с польским народом. Помню письмо, полученное воинами 1-й армии от поляков-антифашистов, сражавшихся в рядах бельгийского движения Сопротивления. Мы были тогда очень тронуты глубоко патриотическим содержанием письма. И вот много лет спустя в беседе с первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии Эдвардом Гереком я напомнил об этом письме.

Товарищ Э. Герек тепло говорил о бельгийских и польских коммунистах, о польских патриотических организациях, их борьбе с немецко-фашистскими оккупантами на территории Бельгии, где в то время он, участвуя в движении Сопротивления, был ответственным за выпуск польской подпольной печати.

Посещая Польшу, я встречаю бывших воинов 1-й армии. Иные из них занимают высокие посты в партийном и государственном аппарате, вооруженных силах, трудятся в сфере материального производства, в области науки и культуры.

Петр Ярошевич, в годы войны заместитель командующего 1-й армией, ныне член Политбюро ЦК ПОРП, председатель Совета Министров Польской Народной Республики.

Членом Политбюро ЦК ПОРП, министром национальной обороны ПНР является генерал армии Войцех Ярузельский. Как уже говорилось, в годы войны он был разведчиком высокого класса, командовал взводом разведки во 2-й пехотной дивизии.

Участник боев, командир взвода автоматчиков 1-й Варшавской танковой бригады имени героев Вестерплятте Анджей Верблян ныне член Секретариата ЦК ПОРП, вице-маршал сейма ПНР.