Кабинка подъемника не была типовой, как в обычных многоэтажках. Сразу бросался в глаза совсем другой уровень. Ну что сказать? Дорого-богато. Чисто, красиво, с зеркалами от пола до потолка. Еще бы какую-нибудь изящную скамеечку и камни Сваровски для полного антуража, тогда бы я впечатлилась. А так, просто констатирую факты. Тем более, кто-то не позволил мне долго любоваться.

- Заткнись лучше, виктимная жертва. Сама напросилась, – выполнил свою давнюю угрозу, заткнув мой открытый рот поцелуем, и я охотно ответила ему.

Уже даже не рыпаюсь. Я уже сколько на сухом пайке, а тут такое чудо само плывет ко мне в руки? Это не значит, что я обрадовалась, решив: «и жили они долго и счастливо». Вовсе нет. И слова о любви меня нисколько не впечатлили. Скорее, вызвали недоумение. Фиг его знает, может Годе моча в голову ударила, и он легко разбрасывается такими словами? Или реально соскучился по нашим пикировкам, все-таки кто так еще над ним будет насмехаться, кроме меня? А его прёт и возбуждает моё показное сопротивление. И ежу ясно, что нас тянет друг другу.

Как тот листок, доверюсь пока течению. А потом видно будет. Пусть порадуется мой пенсионэр легкой добыче. Пусть думает, что я забыла его душевный прошлогодний «пендель». Я не злопамятная, отнюдь. У меня просто хорошая память.

Губы опухли и покраснели, когда Его Величество Годя соизволил оторваться, наконец, от моего лица. Он снова потянул меня за собой, проведя по роскошной квартире, даже не дав мне как следует оглядеться.

- Твоя хата? – спросила все же я.

- Что за жаргон, чертовка? – усмехнулся Королевич, блин. – Квартира, моя.

- В спальню тащишь? О, как тебя плющит, – нервно хмыкнула, на бегу.

- Кто о чем, а Ритка все о мой кроватке мечтает, да? – заржал Змеёныш. Так и хотелось пересчитать ему все пупырышки, чтобы не бесил меня больше.

- А что, ты мне только серенады петь собрался? Как жалко. Эх ты, дедок потасканный.

- Рита, мля! Ты задрала уже с дедулей, дядей, Годей и Величеством! – тряхнул меня оскорбленный пижон. – Я пионер, а не пенсионэр, понятно? – выпятил грудь колесом.

- Так отлюби уже, наконец, чтобы не доставала, – смело заявила ему. – А то только и знаешь, что по чем зря язык свой чесать.

- Охренеть, мелкая, – выдохнул в мои губы, прижавшись теснее. – Ты осознаешь, что я тебя так сейчас отлюблю, забудешь мать родную.

- Пустобрех, – прикусила ему нос.

- Так-с, ведьма. Мы ушли с маршрута, – рванул он в противоположную сторону. Теперь то точно наш путь лежал в Гордеевскую спальню. – До рассвета еще есть время. Успеем.

- Так ты рассвет хотел со мной встретить? – удивилась я.

- Встретим. Не переживай, чертовка моя.

Глава 6

- Что-то у меня поджилки затряслись от твоего решительного настроя, – разоткровенничалась я, пока Годя буксировал меня в свою опочивальню. Вот, чесслово, заколбасило от предвкушения увидеть «святая святых».

- Маргоша, как подозрительно быстро меняется твой настрой, – хмыкнул Королев, открывая передо мной дверь и пропуская вперёд. – Прошу.

- Благодарю, Годя, – кивнула с достоинством королевы, не меньше, и прошла в комнату. – Вау!

Да-а, личная спальня Величества была роскошной. Не в том смысле, что здесь все было вычурно, словно в покоях Людовика четырнадцатого. Скорее, необычно. И совсем не строго, стильно и со вкусом. Я-то рассчитывала увидеть эдакий современный минимализм, но точно не то, что лицезрела сейчас перед своими глазами. Озадаченно обернулась к Горынычу и вопросительно посмотрела, ожидая пояснений.

- Стимпанк, дорогая, – ответил он на мой немой вопрос. – Кроватка – подарок деда, кстати. Зачетная, правда? И, к твоему сведению, раз, я – Годя, но ты Гоша, – усмехнулся Змей, закрывая за собой дверь. (Прим. Автора: кто читал 1 книгу про Мачо, там упоминался дед Дима, кузнец и вообще умелец на все руки, сейчас Гордей говорит о подарке, именно от него)

- Какой, на хрен, Гоша? – сразу же взбрыкнула я, недовольная таким положением дел. –Кроватка, безусловно, прелесть, но ты… ты…гад чешуйчатый!!! Годя, не зли лучше меня!

- А то, что? – приблизился ко мне, аки хищник. – Гошан, в гневе, ты еще прекрасней, – с чарующей хрипотцой, поведал мне сей индивид.

- Ах ты, Змеёныш! – подпрыгнула к нему, чтобы дать лещей по самодовольной Горыньей морде.

Только он, разумеется, перехватил мои руки, прижал сопротивляющееся тельце к себе и поцеловал. От досады, я только и могла бессмысленно лягаться и пинаться, и даже сделала попытку, укусить Гадюшу, так как этот паразит знал о моих способностях в восточных единоборствах и блокировал все  приёмы. Однако, подготовился. Огурец-молодец, в пупырышках!

Наша борьба завела не только его, но и меня, конкретно, так возбудила. От схватки горячих языков, плавился даже не мозг, а между ног подозрительно быстро всё увлажнилось. Очуметь! И ведь это, он еще ничего такого со мной не сделал, а я уже пылаю без всяких предварительных ласк.

- Успокоилась, чертенок? – осторожно прошептал Королёв, выпуская из плена мои губы и тут же ухватив за мочку правого уха, лаская ее своим языком.

- Вот, как только тебя поимею, так сразу успокоюсь, – пообещала ему, нагло усмехаясь.

- Чертовка! – ухмыльнулся гад, продолжая ласкать моё ушко, потом опустился с поцелуями на шею, провел языком по ключице, одновременно проворным движением расстёгивая змейку на платье и оголяя грудь. – Ничего не попутала? – посмотрел мне в глаза, и тут же со смаком всосал в рот затвердевший камушек левой груди, а правое полушарие стиснул широкой ладонью.

- Не-е-ет, – выдохнула упрямо, чуть не захныкав от нарастающего удовольствия, цепляясь руками за плечи Годи.

- Упрямая, дерзкая, желанная, – продолжал он ласкать мою грудь, освобождая окончательно от выпускного платья.

Оно беспрепятственно свалилось к ногам, и проводив его взглядом, я вцепилась в белую рубашку Короля, чтобы поскорее добраться до желанного тела. Картинка вышедшего после душа Змеёныша очень часто вставала перед моими глазами и все полгода, что мы не виделись, не давала мне ни нормального сна, ни покоя. Мой личный сорт героина, твою мать! Наваждение, да и только.

- Сними её быстрее, – злилась я на свою неуклюжесть, не сумев справиться даже с пуговицами.

- Слушаюсь, моя королева, – хмыкнул в ответ, послушно срывая с себя одежду, на радость мне оголяя плечи, грудь и пресловутые кубики. Мням.

- Так и хочется съесть, – прямолинейно заявила я, лизнув коричневый сосок мужчины, который оказался ближе к моим губам.

- Рита, что ты творишь? – судорожно задышал Величество, пока я целовала его тело, а правой рукой гладила  по животу, все ближе и ближе опускаясь к ремню.

Бедром ощущала его возбуждение через ткань брюк, улыбнулась, дразня и царапая кожу мужчины.

- Я не творю, а вытворяю, Гордей, – хрипло рассмеялась, целуя его в губы.

- Прогресс. Наконец ты назвала меня нормальным именем, чертенок, – улыбнулся он, отвечая на поцелуй, а потом неожиданно развернул меня к себе спиной. – Смотри, Марго и не смей закрывать глаза, поняла?

- Что? А? – не поняла я, чего это он от меня хочет.

- Рассвет, – прошептал, опаляя горячим дыханием шею и подталкивая в спину.

До меня с трудом дошло, что надо смотреть в огромный проём раскрытого окна, в котором было видно, как появлялись первые лучи солнца. Машинально посмотрела на циферблат часов на руке. Время 3-17 утра. Раннее июньское светило мягко выплывало из-за горизонта.

- Годя, да ты романтик, – не преминула подколоть Королёва, когда он вывел меня на высотную террасу.

Моя обнаженная натура меня нисколько не смущала, потому как я наслаждалась открывшимся, взору, видом. И вдобавок, Горыныч дарил потрясающие тактильные ощущения, лаская руками мое тело. Откуда у него столько выдержки?

- Еще какой, Гошан, – хмыкнул паразит за спиной. – Что-то ты разговорилась много, надо исправлять, – пробухтел недовольно он и тут же принялся за правку ситуации, проведя языком по позвонкам снизу вверх, с удовлетворением заставляя, задержать дыхание от восторга.