Айседора встала с дивана, шарф сполз с ее плеча, запутавшись в руке Алексея. Она скинула его с себя на спящего мужчину и направилась в спальню.

* * *

…Алексей стоял посреди дороги, осматриваясь по сторонам. Он не знал этой местности, не узнавал дома вокруг, не знал, где он. Но вот вдали он увидел Айседору. Ее алый шарф развивался на ветру посреди всего этого – ставшего вдруг черно-белым, серым, холодным.

Дора села в машину, помахала кому-то рукой, завела двигатель. Алексей ощутил холод, страх от предчувствия чего-то непоправимого и ужасного. Он крикнул Доре, желая, чтобы она остановилась, но она не слышала его. Алый шарф змеился в воздухе, трепыхал на ветру. Автомобиль Доры набрал скорость. Алексей бросился на встречу к ней. Шарф взвился вверх, затем кинулся под колеса. Голова Доры резко дернулась назад…

Алексей проснулся. С трудом открыл глаза. Шея затекла и болела от того, что он так и проспал, сидя на диване.

Глебов потер шею ладонью. Заметив на себе алый шарф, сбросил его в сторону. И тут услышал сладкий голос Айседоры.

– Милый, ты уже проснулся? Может быть, кофе?

Алексей взглянул на нее, пытаясь что-либо вспомнить, но ничего не получалось.

– Я… – Он не знал, что сказать. Потер виски кончиками пальцев. – Черт, я ничего не помню.

– О, ты был великолепен!

– Так между нами что-то… – Глебов осекся. – Так, минутку.

Пытаясь собраться с мыслями, он встал, осмотрелся. Пятерней провел по волосам, пытаясь хоть что-либо вспомнить. Тщетно.

Дора, понаблюдав за ним, пожала плечами и расположилась на диване, где только что спал Алексей.

– У тебя такой вид, будто ты проглотил муху, – сказала она.

Глебов посмотрел на нее:

– Между нами ничего не было, ведь так?

– Это ты так хочешь думать. – Она взяла в руки шарф и, игриво прикрыв им нижнюю часть лица, кокетливо заморгала.

Шарф в ее руках вызвал неприятные ощущения.

– Так ты будешь кофе, дорогой? – Ее голос отвлек его от тревожных мыслей.

Она явно издевалась.

– Нет, лучше я попью его у себя в номере. – Он направился к выходу. Затем остановился, обернулся и сказал:

– Прости меня, Дора. Я не хотел тебя обидеть.

Когда он был уже возле двери, она окликнула его. Алексей обернулся.

– Ничего не было, – произнесла она.

Глебов помедлил на выходе, затем вернулся, подошел к ней. Она по-прежнему держала шарф в руках, наслаждаясь его шелковистостью.

– Дора, я прошу тебя, – он наклонился к ней и посмотрел в глаза, – если ты дорожишь жизнью, не носи это. – Он стянул с ее шеи шарф и положил на диванчик. – Поверь мне.

Она озадаченно захлопала пушистыми ресницами. Алексей бережно поцеловал ее в лоб и вышел.

Пару минут Дункан смотрела на закрывшуюся дверь, думая о том, какие же странные эти русские, затем посмотрела на длинный шарф, улыбнулась и взяла его в руки.

* * *

Вернувшись в свой номер, Глебов оделся и вышел на улицу. В раннее зимнее утро еще было сумеречно, но ему не сиделось на месте. Тоска и боль в груди гнали его куда глаза глядят. Он не мог простить Лизу. Он не хотел сейчас о ней думать. Но тщетно, мысли о ней безудержно лезли в голову.

Алексей поежился от холода и приподнял воротник пальто. Возникло огромное желание явиться к Шмитам и покалечить воздыхателя супруги. Лишь бы только сгоряча не придушить «любимую»!

Глебов зашагал по тротуару, за ночь покрывшемуся снегом. Прийти к Шмитам, неплохая идея!

В какой-то момент Алексей ощутил, что за ним опять слежка. Он скрежетнул зубами. Что за напасть! Не подав виду, что обнаружил преследователей, Глебов продолжил идти дальше. Один слева, другой справа. Держались они на почтительном расстоянии, но старались не упустить его из виду.

Неожиданно Алексей нырнул в проулок и бросился наутек. Позади раздался топот преследователей – пустые улицы звонко оповестили об их приближении. Глебов, сворачивая из проулка в проулок, ускорил бег. Морозный воздух обжигал легкие. От дыхания иней нарос на воротничке пальто коркой. Алексей на миг остановился, тяжело дыша, огляделся по сторонам и нырнул в одну из парадных дома. Поднялся этажом выше.

Преследователи были рядом – он слышал их разговоры и шаги – они искали его. Следы на свежем снегу выдали – преследователи остановились возле входа. Глебов глянул себе под ноги, вытер подошвы ботинок об коврик возле одной из дверей квартир и поднялся выше. Быстро достал самодельную отмычку и осторожно вскрыл замок одной из квартир. Тихонько вошел и прикрыл бесшумно дверь.

Оказавшись в полутемном помещении, он несколько секунд постоял, привыкая к убогому освещению. В углу комнаты стояла кровать и на ней кто-то спал. Стараясь не шуметь, Алексей прошел к вешалке, снял с нее ротонду30 и накинул ее на себя. Затем вынул несколько бумажных купюр из портмоне и положил их на столик. По сдержанному дыханию хозяйки квартиры (в том, что это была женщина, Глебов не сомневался) он понял, что она проснулась и с ужасом наблюдает за «ночным гостем». Он вернулся к двери, прислушался, тихонько ее приоткрыл и вышел в коридор. Преследователи, по всей видимости, поднялись выше.

Алексей вышел из дома и быстро зашагал прочь.

Через пятнадцать минут он был на вокзале и сел в первый же проходящий поезд.

_9

* * *

Январь 1905 г. Петербург

Алексей, отхлебнув из стакана горячий ароматный чай, – благо подстаканник не позволял обжечься пальцам, – развернул газету и пробежался глазами по статьям.

Несколько дней назад он вернулся в Петербург и явился к Алексею Пешкову. Не вдаваясь в подробности, он попросил его об услуге: найти ему на несколько дней жилье. Писатель не отказал в помощи и поселил его на квартире своего знакомого, уехавшего на воды в санаторий.

Несколько раз Глебов попытался пробраться в свой дом, но постоянно замечал филеров, ожидающих его возле подъезда. Знал он и то, что Лиза вернулась и проживает в их квартире. По-видимому, Лиза совершенно не осознала серьезность того, о чем он ей говорил. Видеть ее он не желал, но не хотел, чтобы она подвергалась опасности. Поэтому попросил Пешкова передать ей, быть осторожной – за домом и за ней следят.

Алексей отложил газету на край стола и задумчиво отхлебнул чай. Встал, прошел в спальню, сложил вещи в чемодан. Затем вернулся в гостиную, застегивая на ходу запонки на рукавах. И тут скорее почувствовал, чем заметил, ее присутствие. Поднял глаза и столкнулся с подавленным сокрушенным взглядом голубых глаз.

Глебов плотно сжал губы и отвернулся. Сердце неприятно заныло.

– Зачем пришла?

– Между мной и… господином Шмитом ничего не было, – произнесла Лиза с трудом.

Алексей не выдержал.

– Как официально – «господин Шмит»! – фыркнул он. – Хватит, не будь лицемеркой!

– Был всего лишь один поцелуй! – воскликнула она, делая шаг в его сторону.

– Ты жила в его доме!

– И что? Я гостила у своей подруги, а не у него.

– Но ведь никаких гарантий нет, что все именно так?

Лиза побледнела.

Глебов осознавал, что теряет над собой контроль, но ничего поделать с собой не мог, и от этого еще больше злился.

– Тем более, мне ли не знать, какая ты «горячая штучка». Я помню времена нашего знакомства! Приличные девушки так себя не ведут!

Бледность на лице Лизы сменилась красными пятнами. Она сжала кулачки, подалась вперед.

– Приличные девушки себя так не ведут, говорите? Откуда вам, господин Глебов, знать, как ведут себя приличные девушки! Вините меня в измене, которой не было, а сами! Помните, что произошло после нашей свадьбы? Это мне не забыть тот бордель, в котором я нашла вас среди… всех этих…падших женщин! – Голос Лизы задрожал, как и ее губы. Она готова была разрыдаться. Показаться слабой перед ним в этой ситуации ей было неприятно, но взять себя в руки она не смогла.

– Ненавижу! – слетело с ее губ, прежде чем слезы брызнули из ее глаз. Лиза резко развернулась на каблучках и бросилась к выходу.