Литмир - Электронная Библиотека

Она кинула встревоженный взгляд на сына, нехотя встала и открыла дверь. На пороге стояли господин в черном и два довольно хмурых типа.

– Катарина Хмельницкая?

– Да, это я, – растеряно ответила она.

– Собирайтесь. Пройдемте с нами…

* * *

Мужчина в пенсне налил ей бокал вина. Катарина машинально взяла его в руки.

– Мне сообщили, что у вас есть сын. Это правда?

– Д-да. – Голос Катарины дрогнул.

– Вы воспитываете его одна?

– К чему все эти вопросы?

– В жизни случаются всякие неожиданности, госпожа Хмельницкая. Страшно представить, что будет с мальчиком, если с вами что-то случится.

Руки Катарины задрожали, и часть вина выплеснулась на руки и платье. Она поставила бокал. Спрятала руки под столом.

– Что вы хотите?

– О, сущую малость! Вам ведь хорошо знаком Алексей Глебов?

Катарина напряглась.

– Нет, я совсем его не знаю.

– Не нужно меня обманывать, госпожа Хмельницкая. Мои люди слышали ваш с ним разговор в гримерной. Так что, вот вам бумага, перо, чернила и пишите все, что о нем знаете.

Катарина уставилась на письменные принадлежности, которые перед ней положил Лопухин. Она думала о Пашке, которого ей пришлось оставить одного в гримерной. А еще, он боится оставаться один в темноте. А если она не вернется, о нем некому будет позаботиться.

Она пристально посмотрела на господина в пенсне.

– Если я напишу, вы отпустите меня?

Лопухин оперся руками о стол и наклонился к ней.

– Конечно же. Вы сможете вернуться к сыну.

Катарина посмотрела на письменные принадлежности. Затем взяла перо, придвинула лист бумаги. И стала писать.

* * *

Глебов вернулся домой лишь утром. Убедившись, что слежки за домом нет, он пробрался в квартиру.

Алексей не знал, что сказать жене, чтобы убедить ее в необходимости уехать из Петербурга. Каково же было его удивление, когда жены не оказалось дома – ни ее, ни ее вещей. Первоначально он испугался того, что ее схватили, но тут же отмел это предположение.

Глебов позвонил в колокольчик, и вскоре явилась их приходящая рано утром прислуга Арина.

– Моя жена просила что-нибудь мне передать? – спросил он женщину.

– Да, Алексей Петрович, она оставила вам записку. – Арина передала Алексею небольшой согнутый пополам листок.

Глебов развернул его. Всего четыре слова. «Я уехала в Москву».

– Вам что-нибудь угодно? – неуверенно спросила прислуга, выводя его из ступора.

– Нет. Можете идти.

Когда Арина удалилась, Глебов смял листок и швырнул его в угол комнаты. Все отношения свелись к каким-то паршивым четырем словам! Он плеснул в бокал коньяк и залпом выпил. В записке Лиза даже не указала к кому едет и зачем. Значит, она не хочет его видеть. Как все некстати! Алексей встал, подобрал с пола записку Лизы, положил в камин и сжег. Скидал необходимые вещи в чемодан. Выглянул наружу и, убедившись, что слежки нет, вышел из квартиры.

_6

* * *

Москва

Алексей, увидев Айседору Дункан, остановился как вкопанный. Третий день он безуспешно разыскивал жену по многолюдной Москве, а встретил американскую танцовщицу!

Она приветливо помахала ему рукой, «перепорхнула» дорогу и оказалась возле него.

– О, это вы! Я поражена!

– А я-то как поражен! – Он поцеловал ее ручку. – Как давно вы здесь?

– Я прибыла вчера. Составите мне компанию? – скорее попросила, чем спросила Айседора, приглашая его прогуляться.

Глебов мгновение поколебался.

– С удовольствием. Как вам Москва?

Дора шла рядом с Алексеем и улыбалась. Москва казалась ей солнечной, пестрой и крикливой. На фоне голубого неба высились многочисленные золотые купола. Деревья были окутаны воздушными облаками инея, а веточки покрыты снежной коркой. Московские люди же были шумными, нарядными…

– О, это сказка! Солнечная, легкомысленная и совершенно не страшная сказка, которую во всем мире могли придумать только русские люди. – Айседора глубоко вдохнула морозный воздух. – Россия… Вот, оказывается, она какая!

Алексей засмеялся, а Дора улыбаясь, посмотрела на него.

– Здесь, в Москве, кажется невозможным предаваться мрачным мыслям.

– Вы уже выступили Москве?

– Да.

– Не сомневаюсь, концертные залы были переполнены восторженной публикой.

– Да, так и было. И мне аплодировали известные представители художественного мира Москвы! Я познакомилась с самим Станиславским20!

– Станиславским?

– Да. Он – талантливейший человек! В нем природа соединила все лучшие качества человеческой натуры: благородство, талант, интеллект, нравственную чистоту и величественную красоту.

– О, я вижу, вы очарованы им!

– Вы ревнуете?

– Немного.

– Ах, Алекс! Я очарована, околдована совершенно иным мужчиной. – Танцовщица многозначительно посмотрела Глебову в глаза. Он выдержал ее взгляд, лишь улыбаясь в ответ. Айседора вздохнула, отворачиваясь. – Я с радостью приняла дружбу Константина Сергеевича. Я познакомлю вас. А вот и он!

Алексей взглянул на высокого усатого мужчину, идущего навстречу к ним. Он, улыбаясь, сделал шаг к нему на встречу и они пожали друг другу руки.

– Так вы знакомы! – догадалась американка.

– Да, и довольно давно, – подтвердил Станиславский. – Алексей Петрович брал у меня уроки актерского мастерства.

Глебов улыбнулся:

– Да, и частенько слышал твою излюбленную фразу…

– «Не верю»! – в один голос произнесли Алексей и Айседора, и все дружно рассмеялись.

– Давно в городе? – поинтересовался Станиславский.

– Несколько дней.

– Один или с супругой?

– Пока что один. Мы должны встретиться на днях, – уклончиво ответил Глебов.

– Обязательно приходите в наш театр. Я знаю, что ей очень понравится новая постановка.

– Непременно.

Айседора взяла Станиславского под руку.

– Мы с Константином Сергеевичем едем кататься по Москве. Он обещал показать мне город. Составьте нам компанию.

Алексей хотел отказаться, но Дора и Станиславский его уговорили, и он отправился с ними на прогулку.

* * *

На главных улицах Москвы, как всегда, было жуткое движенье: транспорт несся в различных направлениях, не признавая никаких правил, и только лишь трамваи двигались по рельсам. Айседора впервые оказалась на знаменитой русской тройке с бубенцами и радовалась как ребенок. Их извозчик – тот еще лихач – мчал их по улицам, ловко управляя лошадьми. Айседора вскрикивала при опасности столкновения, а когда столкновения удавалось избежать, тут же восхищалась виртуозностью возниц.

Их тройка выехала по направлению к Воробьевым горам, где можно было насладиться панорамой Москвы. Тройка летела по заснеженной дороге, из-под копыт взметались комья снега, которые тут же рассыпались в серебристую пыль, бубенцы весело звенели. Айседора, расставляя руки в стороны, смеялась, наслаждаясь свободной ездой.

На Воробьевых горах – свысока – заснеженная Москва казалось чудным зимним миражом. Яркие купола с крестами, длинная белая лента Москвы-реки, сизый густой дым, поднимающийся столбом из труб домов, – и все на фоне белоснежного ландшафта и чистого голубого неба… А потом вновь мчались на лихой тройке под звон бубенцов, возвращаясь в Москву.

Московские торговые ряды были самым шумным и многолюдным местом. Здесь было настоящее столпотворение – однако это место посещал только простой народ. Айседоре же было любопытно наблюдать за ними, находиться среди них. И господа ее сопровождали.

Торговцы и торговки громогласно расхваливали свой товар. Купчихи, и кухарки, укутанные поверх шуб яркими платками, и мужики в теплых тулупах присматривались к предлагаемому товару, торговались, что-то приобретали. Краснощекие от мороза бабы, восседая верхом на коробах со стряпней, голосисто зазывали отведать горячие аппетитные пирожки.

вернуться

20

Константин Сергеевич Станиславский (Алексеев) (1863, Москва – 1938, Москва) – русский театральный режиссёр, актёр и педагог, реформатор театра. Создатель знаменитой актёрской системы.

11
{"b":"689399","o":1}