– А Далин тут испереживался весь, – улыбнулся он наконец. – Всё гундел, как там наш Артём? Веришь, нет?
– Ага-ага, – не поверил было я, но тут Арчи сунул меня в объятия гнома, и пришлось поверить.
– Ну, ладно, – наконец подвёл черту под приветствиями механик. – Поужинаем заодно.
Подлетевшая официантка с ходу назвала Далина дядей и попыталась что-то ему посоветовать, но тот, внимательно выслушав её, молча принялся самостоятельно разбираться в меню, демонстративно перевернув его гномьей стороной вверх. Тогда она переключилась на Арчи, искренне заулыбавшись ему, и пока всё это тянулось, я успел выхлебать половину тарелки.
– Подожди, – остановил меня гном, – что за манера в одно рыло жрать. Сейчас наше принесут, выпьем вместе, закусим и поговорим.
– Лады, – не стал спорить я, с сожалением отодвинув тарелку в сторону, – рассказывайте, как вы тут без меня.
Как оказалось, у них тут без меня всё было нормально. Ангар для нашей «Ласточки» на территории аэропорта сняли, и жили в нём же, во внутренних помещениях. Там же обустроили конторку, склады под ЗИП для дирижабля и расходники, мехмастерскую, а жилуха с душем и сортиром там уже была. Летать никуда не летали и фрахты никакие не брали, скажите спасибо, что смогли перегнать кораблик наш без меня. Всё-таки три члена экипажа для среднетоннажного грузопассажирского дирижабля это самый что ни на есть минимум, по регламенту надо бы шесть.
Занимались тем, что Арчи потихоньку зарабатывал денежку малую, подновляя руны и мастеря амулеты всем желающим, а Далин так же потихоньку эту денежку тратил, ремонтируя нашу «Ласточку». Неплохо устроились, в общем, нашли себя что маг, что механик.
Тут на стол выставили графин-сороковку и три стопки, борщ, картошку, отбивные, ещё какие-то салаты и соленья, и Далин уверенной рукой набулькал нам всем троим по полной.
– Ну, будем! – гном первым схватил свою стопку и посмотрел на всех по очереди.
Мы дружно тяпнули, отдышались и принялись за еду. Мне гномский самогон вкатил не очень, пусть он и хорошо очищен, и гномы им прямо гордятся, но всё же не то, очень уж крепок и вонюч, тем более на почти сытый желудок. Я судорожно схватился за морс, под насмешливым взглядом Далина в несколько глотков выхлебал половину стакана, занюхал хлебом и начал таскать ложкой ещё горячий борщ с новой силой, стремясь не опозориться.
Но понемножку мне захорошело, отпустило, я расслабился и тишком облегченно выдохнул. Мы молча, поглядывая друг на друга, добили первое, за ним второе с салатами, и перешли к чаю и пирожкам.
– Ну и как тут у нас дела? – сыто откинувшись на спинку сиденья, спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Довольны новым местом?
– С чего вдруг? – хлопнул ладонью по столу чуть захмелевший больше от еды, чем от самогона Далин. – В Новониколаевске я все ходы и выходы знал, а тут с каждой собакой придётся заново знакомиться.
– Плешь он мне успел за эти две недели проесть, – покосился на него Арчи. – Ностальжи, блин, замучала его тонкую натуру. Вот уж никогда бы не подумал.
Гном засопел было, но маг не унимался: – Да ладно тебе, Далин! Не с той стороны ты на жизнь таращишься. Гляди – это же самый большой город во всех окрестных княжествах, а может, что и на всем континенте. Сто пятьдесят тыщ населения – это тебе не кот начихал, это понимать надо! Пусть не столица, но всё же. Я вот, например, в театр успел сгонять. А вас теперь, наверное, и в цирк выманю.
– Меня агитировать не надо, – гном спокойно долил горячего чая себе в кружку и серьёзно посмотрел на Арчи. – Я сам кого хочешь сагитирую. Театр, блин, с цирком. Да здесь, если хочешь знать, самый лучший станочный парк во всех княжествах, вот это реальное дело. Просто неуютно мне всегда на новом месте, вот и всё. Хлама родного не хватает. Мы даже домового нашего сюда перетащили, если хочешь знать. И вот уж эта козья морда недовольна по-настоящему.
– Кстати, – заинтересовался я наболевшим, – о хламе. Много бросить пришлось? Сильно по деньгам потеряли?
– Да нихрена, – немного хвастливо отозвался Далин. – Ещё и заработали. Спервоначалу, конечно, перекупы налетели, хотели на копейку пятаков купить. Да только у меня этот номер не пройдет. Я, когда их рожи мерзкие увидел, сразу сказал, продаём всё на двадцать процентов ниже рыночной цены. А что за неделю не продастся – запру в амбар и сожгу к чертям. Ждите, сволочи, централизованных поставок на оленях по бездорожью. Ну, они враз и осели, они же меня хорошо знают, я бы сжёг и не поморщился. В итоге всё по хорошей цене хорошим людям и ушло.
– Ну и ладушки, – облегченно выдохнул я. – Ты, Далин, сам не знаешь, какой ты молодец. Хотя насчет поставок это ты верно.
Не только в наших княжествах, но и вообще везде, где жили люди, главная проблема была одна – слишком мало народа жило на слишком больших территориях. Город с населением в пятьдесят тысяч человек считался уже столичным, княжеским, но контролировать и защищать мог только окрестные деревни и хутора. Между такими городами прокладывались дороги – и больше нигде, слишком много сил тратилось на их содержание и защиту. Какой смысл князю строить дорогу через лес, полный нечисти, к какой-нибудь деревушке на берегу, если любой малый обоз гарантированно не доедет, а большие посылать можно только если хочешь быстро разориться. Люди ставили свои поселения в основном по берегам рек, потому что река по нынешним временам была лучшей дорогой. Полгода навигация, полгода зимник – передвигаться можно почти круглый год, за исключением ледохода и ледостава.
Но самый большой плюс заключался в том, что проточную воду нечисть не переносила, и даже в холода на льду зимника путники могли опасаться только лихих людей. Но зимой на речном открытом пространстве им прятаться негде, засаду не устроишь, без следов на укромную базу в какой-нибудь неприметной протоке не уйдешь, да и патрулировалась ледяная дорога и все подходы к ней с воздуха дирижаблями постоянно, так что раздолье бандюганам было только летом.
А вот в навигацию река оживала. Баржи, пароходы, катера, казённые расшивы с бурлаками из заключённых, плотогоны, купцы, рыбаки, бандиты под видом купцов и рыбаков – в общем, мифический Бродвей на воде.
Больше того, все мало-мальски пригодные острова были под кем-то. На самых центровых сидела княжеская дружина со своим невеликим флотом, на них же селились по коттеджным поселкам те, кто побогаче, ради безопасного житья, и были раскиданы невеликие производства из тех, что больше зависели от транспорта, чем от сырья. Остальные использовались под посевы, на островах картошке никакая магическая тля была не страшна.
В общем, люди на реке отнюдь не грустили, и держали себя по отношению к тем, кто жил в лесной стороне как городские к деревенским. И всё было бы хорошо, если бы из реки можно было добыть то, в чем отчаянно нуждались княжества – руду, уголь, нефть, лес, и всё остальное – ну, кроме речного песка и рыбы. На местах разработок возникали посёлки, иногда большие, как наш Новониколаевск, но в основном поменьше, куда стекались люди в поисках длинного рубля. Хотя ссыльнопоселенцы и прочие лишенцы всё же составляли основу.
В уголовном праве у нас имелось всего два вида наказания: или виселица за крупные подвиги и рецидив, или ссылка на поселение. Поэтому порядку в таких городках было мало, а иногда и не было вовсе – а как прикажете его держать, если власть князя по факту на местах являлась чисто номинальной, всё из-за тех же дорог и малочисленности. Сил хватало только на то, чтобы выпереть ссыльного на поселение, а дальше делайте что хотите. Кто не работает (добывает руду, пашет землю, торгует, грабит на большой дороге, ворует – да все равно что), тот не ест. Новониколаевску платили только за руду, остальное добывали сами. Бежать некуда, в лес – пожалуйста, если жизнь недорога, а на реке поймают и отправят обратно, предварительно выпоров, если вообще не утопят сгоряча.
Вольному человеку в таких местах можно было заработать, если есть голова на плечах. Руда у нас ценилась не сильно, зато всё остальное – очень даже. Большие обозы прибывали в Новониколаевск три раза в год, из них два раза летом. В навигацию вывозили на баржах рудный концентрат, который безостановочно заготавливали и стаскивали за два десятка верст к ближайшей пристани, а зимой гнали поселенцев.
