–Присоединяйся, земеля!
Так сказал, словно они его и ждали. Глушков не хотел пить в среду самогон или что там у них, но отказываться было неудобно – все же они на своей земле, а он нет. Он подошел, пожали руки, налили, стали знакомиться.
–Валерий.
–Егор.
–Саня.
Глушков почему – то представился именем покойного отца, умершего тринадцать лет назад, – сам не зная почему. Водка (вроде не паленая) подействовала плохо – он сразу опьянел, стало тяжело в голове, он хотел извиниться и пойти домой, думая поспать пару часов перед ужином для выведения из своего организма алкоголя – он вообще почти не пил. Но тут, словно принесенная извне, ему пришла в голову мысль, а не плохо бы если бы Егор отдал ему все свои деньги. Сидящий напротив него мужик зачем – то полез во внутренний карман куртки и достал пару тысяч рублей мелкими купюрами и молча протянул Глушкову. Тот спросил:
–Что это?
–Деньги, ты ж просил.
Друг Егора Саня спросил:
–Ты долг ему отдал?
–Ну да…типа.
По второй накатывать Виктор Глушков не стал – случилось что – то приятное, необыкновенное и чудесное – то, что еще придется осмыслить. Окрыленный Виктор Валерьевич пошел, почти побежал домой. Он как и хотел поспал пару часов перед ужином – сон был необыкновенно яркий, но, проснувшись, Глушков его уже не помнил. Поужинали, легли спать – завтра на работу: может быть удастся убедить еще кого – то отдать мне свои деньги – думал Виктор Валерьевич.
В 2010 году Пасха наступила 4 апреля. На само ночное пасхальное богослужение Виктор не пошел, но в Великую Субботу присутствовал в храме. Он стоял в одном из задних рядов молящихся христиан не очень внимательно слушая священника и хор – ему было как – то странно, так, словно он толи спить наполовину, толи не может проснуться – иногда сняться такие сны, в которых пытаешься проснуться, просыпаешься во сне, а потом просыпаешься на самом деле и понимаешь что вот оно – реальное пробуждение. А еще в храме было очень шумно – болтали.
Стоящие сзади, спереди, с боков христиане что – то постоянно обсуждали, говорили, не в унисон и невпопад. Вот тебе и христианский праздник, вот тебе и православные! Глушков уже развернулся, чтобы сделать замечание стоящей рядом старушке и обомлел – та говорила не раскрывая рта – говорила о какой – то внучке, которая ведет себя плохо, и причем было такое ощущение, что она обращается сама к себе. Когда первая волна шока прошла, Виктор Валерьевич стал присматриваться к другим «говорящим» – те действительно говорили довольно громко, но стоящие рядом это игнорировали и сами говорили; у некоторых был закрыт рот, у некоторых приоткрыт – видимо из – за простуды, но все равно губы не двигались и этого не могло быть.
В панике и шоке, Глушков просто вывалился из храма даже не перекрестившись трижды как полагалось – он счел все случившееся в храме наваждением от бесов – исконных врагов рода человеческого. Но такая же история повторилась в троллейбусе, который вез бухгалтера домой – он стал слышать голоса сидящих сзади пассажиров и спереди и вообще все люди вдруг заговорили, как – то громок и в унисон. Глушков уже хотел было убегать на ближайшей остановке сойти и дойти до дома пешком, но что – то его остановило – возможно, здравый смысл – он понимал, что на улице тоже много людей и они тоже…думают. Да, да – именно это объяснение – он читал мысли! Либо надо было допустить, что те сто грамм водки вызвали у него экзогенную шизофрению, чего быть не могло – хотя бы потому, что в роду Глушковых были алкоголики и некоторые дургие болезни, но шизофреников вроде не было. «Значит я буду первым!» Подумал Виктор Валерьевич и вышел за две остановки до дома – может быть он и чокнулся, но, когда болеешь психическими болезнями, все равно вес прибавляется, так что надо больше ходить. Представляя себе как будет ходить по коридорам желтого дома в виде пациента, он шел и злость закипала в нем. «Столько лет жил, работал и вот накрыло горе, причем не где – нибудь, а в церкви, храме Божием.. Виктор увидел стоящего возле дороги курящего парня и переключился на него. Вот урод! Стоит и курит. Сколько ему? Двадцать два, двадцать пять? Вся жизнь впереди. Мысли стали злыми, накатывали как бушующее море, как злой гром – он сказал, мысленно приказал парню у дороги: Кинься под машину!» Сначала Виктор Валерьевич ничего не понял – парень, которому он приказал убиться, так и не выпустил сигарету, а просто сделал шаг под едущий автомобиль и легковушка протаранила его в области поясницы – нелепо вздернулось тело, вскрик и парня отбросило бесформенной куклой вперед на дорогу, заскрипели тормоза, закричала какая – то женщина. Глушков постарался убраться подальше – в голове билась одна единственная мысль. «Я убийца – я убил этого парня, я приказал ему и он повиновался, я его убил, причем перед самой Пасхой! Ужас!» Придя домой, он рассказал жене о попытке суицида, виденном им, но умолчал о тайных мотивах, истинных мотивах, которые иногда открываются лишь в самом конце. Почему – то Виктор знал, что этот его грех не отпустит ни один священник – даже если ему заплатить, – и старался не думать о будущем Суде, хотя и знал, что на исповеди человеку отпускается любой грех, какой бы не назвал. Но Глушков вовсе и не хотел останавливаться – кто он, кто он по сути? Обычный трудяга, рабочий муравей, на котором все катаются когда и сколько захотят; сын его не любит – жена хоть, слава Богу, любит пусть и много лет они в браке: но остальные, брр. Он признался сам себе в том, что он – неудачник; и пускай есть работа – которая, как не странно тоже нравиться, – и достаток и прописка не в самом бедном городе Федерации, но все же все же – хотелось чего – то большего. Славы, богатства, успеха, может быть свою фирму и, да, миллион долларов. С такими способностями как у него, Виктор Валерьевич прижмет к ногтю весь мир и никто его не остановит. Наступила Пасха, но этот праздник праздников Виктор Глушков встретил уже совсем другим человеком.
Все же перед важным делом, мутант – телепат Глушков много тренировался – учился контролировать чтение мыслей и приказывание другим, людям воздействие на их сознание, разум и даже память; учился вкладывать свои мысли в головы других людей и заставлять, не открывая рта, делать других то, что он хочет. Конечно, подобного рода практика очень похожа на шизофрению в ее обостренной стадии, но шизофренику не отдают денег и не кормят бесплатно обедами в самых лучших кафешках (рестораны Глушков пока обходил); каждый день Виктор Валерьевич возвращался домой в приподнятом настроении с несколькими тысячами рублей в кармане, которые ему – абсолютно добровольно – отдавали незнакомые люди. Спустя месяц подобных тренировок он уже вполне овладел своими новыми способностями – как чтением мыслей, так и управлением другими людьми, – правда управлять больше чем двумя – тремя людьми он пока не мог, но надеялся, что в будущем эта способность будет прогрессировать; он был готов для большого дела – дела на миллион долларов.
Он пришел на работу в свое обычное время в легком костюму серого цвета и красном галстуке под синюю сорочку, зашел в свой, довольно маленький кабинет, и стал делать обычные бухгалтерские дела. Сначала Виктор Глушков хотел отложить дело до вечера, но потом понял, что не удержится, не сможет ждать так долго, и пошел в кабинет начальника фирмы, в которой работал.
Ипполит Семенович, маститый еврей, сидел в своем дорогом кожаном кресле и делал вид, что интенсивно работает, хотя на самом деле просто лодырничал – всю работу делали его сотрудники – он лишь давал цу; заходить к нему без приглашения было нельзя, но, когда открылась дверь и вошел Глушков, которого почему – то впустила секретарша босса, Мурзаев внимательно осмотрел вошедшего. Они смотрели друг дружке в глаза и каждый видел свое – Ипполит видел синее море, которое превратилось в огонь, его куда – то влекло, он пытался сопротивляться, но упал в черную, спиральную яму и уже не мог сопротивляться мозгу телепата. Виктор Валерьевич вышел, оставив Ипполита Семеновича в сильной прострации, хотя не сказал тому ни единого слова. После работы они встретились в парке, и босс отдал своему бухгалтеру полиэтиленовый пакет, в котором были деньги – все его свободные деньги и все деньги фирмы. Глушков взял пакет из рук зазомбированного им человека и почувствовал необыкновенную власть над миром – телепат понимал, что если захочет то может вполне заставить этого, столь властного, человека совершить мужеложство – настолько безгранична была его власть над мозгом человека. Но мутант просто повернулся и пошел домой, где пересчитал деньги – около миллиона рублей и двадцать тысяч долларов пополам с евро. На первый раз это была неплохая поклевка, и Глушков решил внедряться в фирмы бухгалтером и, ломая чужую волю, заставлять отдавать ему все деньги – тогда ему казалось, что это хорошая затея.
