Раньше я несколько раз бывала у него на исповеди. Он тщательно записывал имя, чтобы потом помолиться еще раз о нас, грешных, и в алтаре, и дома. Поражало и то, как он, как бы ненароком, подводил тебя к осознанию и раскаянию именно в твоем грехе. Несколько его слов – и ты вдруг так ясно и четко осознаешь свое прегрешение и радуешься, что батюшка поможет чистосердечно раскаяться в нем.

В беседах отец Григорий большое внимание уделял режиму дня, а также чтению молитв: Иисусовой, Богородичной. Советовал, как лучше и удобнее совершать Богородичное правило. Даже сейчас, когда у меня не идет это молитвенное правило, я мысленно восклицаю: «Помоги же мне, батюшка, не отвлекаться житейскими делами, не забывать творить этой нужной молитвы!».

К сожалению, я нечасто бывала в доме у отца Григория, боясь его беспокоить. Я знала, что здоровье у него уже слабое, а поток людей к нему на прием – нескончаемый, но он принимал всех, пока у него были хоть какие-то силы. Так и догорел, как Божия свеча, давая всем тепло и свет.

Вспоминает Плюхина Валентина Васильевна

Дорогой наш пастырь, дорогой наш батюшка, отец Григорий! С тех пор и доныне печаль на душе. Порой бывает так тяжело, даже тяжко – большая у нас потеря случилась, не знаем, куда причалиться и как разрешить душевную печаль…

Когда в 1975 году я вышла на пенсию, то стала ходить в церковь почти на каждое богослужение. Была я неграмотная (в первые годы советской власти нашу семью раскулачили, меня выгнали из первого класса), но память у меня была хорошая, знала наизусть много молитв, псалмов.

Однажды на исповеди отец Григорий, расспросив меня, с кем я живу и какое у меня образование, предложил мне:

– Вы бы не могли у нас поработать?

– Здоровье у меня неважное, отец Григорий.

– У нас у всех со здоровьем неважно, но, с помощью Божией, работаем, – ответил он.

Так я стала работать в просфорне Свято-Духовской церкви в Смолино, прислушиваясь к каждому слову, к каждому наставлению отца Григория.

Когда из Смолино отца Григория перевели в Усть-Миасс, я поехала туда вместе с другими клириками.

Храм был сильно осквернен. Раньше в нем размещался зерносклад: везде – грязь, стекла в окнах выбиты, печные дымоходы завалены галочными гнездами, в алтаре – всякий хлам и птичий помет.

Церковь приводили в порядок своими силами, ремонт делали по молитвам батюшки во славу Божию – лишь бы Богу угодить. Послушник Федор Николаевич вычистил дымоход, подправил печи, вставил стекла в окнах. Женщины мыли, скребли, белили. Александра Александровна Верченко сшила омофорики на иконы. Много было труда положено на благоустройство Усть-Миасского храма. Только купол в храме оставался грязный, не смогли помыть – высоко.

В праздник Крещения Господня отец Григорий служил первую после многих лет запустения всенощную в этом храме Божием.

Как-то раз, еще во время ремонта храма, отец Григорий поставил у правого клироса большую темную икону старинного письма. Икона была настолько темна, что невозможно было различить изображенного на ней святого.

Божественную литургию тем временем начали уже служить. Служил отец Григорий один, без дьякона, без алтарника.

Однажды захожу рано утром в храм, смотрю – темная икона, что была поставлена отцом Григорием у правого клироса, стала обновляться, а через несколько дней ясно выступил на ней образ святителя Николая. Икона была написана в золотистых тонах.

А через некоторое время засверкала яркими красками и заблестела под куполом храма большая икона «Рождества Христова». Она тоже обновилась.

– Отец Григорий, иконы в храме обновляются, – говорю я с большим волнением батюшке.

– Это оттого, что стали топить. Тепло стало в храме, – ответил он, хотя всем было ясно, что по молитвам отца Григория благодать Божия снизошла к нам. Ведь купол-то мы не смогли отремонтировать, а иконы стали обновляться именно там.

Однажды к нам в Усть-Миасс приехал Владыка Платон. Он знал, в каком состоянии была эта церковь раньше. А тут такая благодать – чистота, уют. Блестят и сверкают обновленные иконы. Владыка Платон радуется, ходит по церкви, поет, благодарит Бога.

Отец Григорий был мудрый наставник, добрый и в то же время строгий и требовательный. Он давал нам духовные наставления по христианскому уставу. Советовал ежедневно читать Святое Евангелие, Псалтирь Давида и Псалтирь Божией Матери. В Великий пост советовал прочитать полностью Святое Евангелие и весь Псалтирь Давида, а в Успенский пост – Псалтирь Пресвятой Богородице. От Святой Пасхи до Святой Троицы благословлял обязательно прочитать Деяния Апостолов и Послания святых Апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды (кроме Посланий святого апостола Павла). Сейчас мне уже девятый десяток лет, но я все это соблюдаю и по сей день.

Отец Григорий всегда интересовался, как идет молитвенное правило, как идут дела с чтением. Говорил, что очень полезно читать Псалтирь на церковнославянском языке. У меня было очень большое желание научиться читать на церковнославянском языке. Перед тем, как осваивать его (мне было тогда почти семьдесят лет), я попросила благословение у отца Григория. Он ответил:

– Слава Богу, что Он дает такое желание. Да благословит тебя Господь.

Отец Григорий всегда советовал читать Псалтирь за новопреставленных: «Если кто-то умер, кто бы он ни был, свой или чужой человек, грешный или негрешный, не ждите, пока вас пригласят, берите Псалтирь и читайте сорок дней подряд, сколько можете – по одной-две “Славе” или одну кафизму. И своей душе приобретешь, и душе усопшего поможешь».

Навсегда в памяти у меня останутся наставления отца Григория:

«Где бы ни находилась, где бы ни была, помни о Господе и читай 50-й псалом (“Помилуй мя, Боже…”)»;

«Едешь в автобусе, не в окно смотри, а опусти очи вниз и читай 50-й псалом»;

«Чтобы легче было бороться с лукавым, читай 90-й псалом (“Живый в помощи Вышнего…”) – утром, в полдень и на ночь, перед сном»;

«Никогда не гордись, считай себя хуже всех, и тогда пойдет у тебя все, как положено у христианки. Никогда не возвышайся, это подвиг очень хороший для христианина»;

«Удерживай язык свой».

Отец Григорий учил всегда избегать многоречия, уметь управлять своим языком. Однажды он подарил мне своей рукой переписанные «Духовные наставления святого Дмитрия, архиепископа Херсонского». Крепко мне запомнились слова из этой тетрадки: «Язык – скопище неправды… Ни в чем так часто и так много не согрешаем мы, как языком». В конце духовных наставлений о воздержании языка батюшка переписал стихотворение «Слово»2 . Его я выучила наизусть. Автора, правда, не помню.

Как много в жизни слово значит,

Простое слово, без прикрас.

Оно в час горькой неудачи

Из бездны поднимает нас.

Оно больных на ноги ставит,

В делах спешит нас поддержать.

А злое слово душу ранит

Порой коварней, чем кинжал.

Со словом будьте осторожны.

И взвесьте, прежде чем сказать.

Сказав, потом уж невозможно

Нам возвратить его назад.

Пусть будет слово в человеке

Лишь выраженьем добрых чувств,

А злоба никогда, вовеки

Пусть не коснется наших уст.

В те годы не было в продаже духовной литературы. Даже молитвослов было трудно достать. Для своих духовных чад отец Григорий печатал на пишущей машинке и писал от руки духовные наставления святых отцов, акафисты, каноны, молитвы. Он дарил свои книжечки не только верующим и нам, своим духовным чадам, но и всем нуждающимся. Он знал, кому и какую книжечку или тетрадку подарить. Часто сам просил переписать кого-либо духовные наставления святых отцов и даже многотомные исторические книги про древних христиан-мучеников или про земную жизнь Пресвятой Богородицы.

Много разных книг у святых отцов, но батюшка выбирал, писал и печатал самое для нас необходимое.