– Егорушка, милай, проснулся уже? – засюсюкала она.

– Ну, ба! Чего ты как с маленьким, – обиделся Егор. – Вон, одна за грибами ходила. Я бы помог.

– Ладно тебе. Я раньше солнышка встаю. Куда тебе в такую рань? – Бабуля махнула рукой. – Это я грибочков по дороге собрала. В деревню соседскую бегала. Там на одном дворе коровка молоко давать перестала. Думали, захворала. Я к ней и так и эдак, к корове-то. Оказалось – испуганная она. Два дня назад из леса прибежала, дрожит вся.

Егорке невольно вспомнилось, как на них с царевной из леса глядел кто-то и ещё сон это. Неприятный холодок пробежал по спине.

– Ну, чего вылечила корову?

– Конечно, – сказала бабуля, гладя по голове подбежавшего козлёнка. – Через пару дней, как и прежде будет.

Бабуля Ягодка хитро улыбнулась и поманила внука в дом.

– Ну-кась, Егорушка, покажи, какими бы снадобьями коровку лечил.

Тот, подойдя к полкам, чтобы бабушку успокоить ткнул наугад в несколько травок. Бабушка расплылась в довольной улыбке.

– Молодец! Правда, молоко посинеет ненадолго у коровки, но вкус не поменяется.

Представив себе синее молоко и сметану на блинах, Егор поморщился и подумал, что его свежеприобретённый дар не совсем хороший.

– Бабуль, а кто корову испугал-то? – спросил он.

– А кто ж её знает, – бабушка пожала плечами, вываливая в корыто грибы. – Может медведь или волк. Да мало кто?

– А, может, это что-то из Тёмного леса пришло к нам? – сказал Егорка наигранно страшным голосом.

Бабушка насторожилась.

– Ты, это про что, Егорушка?

Он собрался с духом и рассказал ей о том, что кто-то из леса смотрит. Бабушка улыбнулась, но улыбка вышла какая-то натянутая. Она прищурилась и посмотрела мимо внука на темнеющую стену леса. Ноздри её крючковатого носа затрепетали. Потом взгляд бабули Ягодки смягчился, и она взъерошила волосы Егору на затылке.

– Нету там ничего, Егорушка. Показалось, милай.

Мальчик пожал плечами.

– Это, может, сейчас нету.

– Егорушка, я чужаков издалека чую.

– А если это колдовство какое? – не унимался внук.

– Нету в нашем царстве колдовства, – отрезала бабуля и тихо добавила. – И быть не может.

Егор сжал губы. Ну, и ладно – нет, так нет. Но какая-то тревога всё равно осталась.

Бабуля засуетилась, забормотала под нос. Видно, что этот разговор ей неприятен, и она пытается сменить тему.

– Ты вот что, Егорушка а, походи-ка ты по лесу. Пособирай травки лечебные.

– Ба, ну я же не знаю трав. Как я их искать буду? – заныл он.

– Вот глупый. У тебя же дар. Не нужно знать травы. Нужно болезнь себе представить, которую излечить хочешь.

– Какую болезнь?

– А вот три штучки, для начала – от “чесуна подмышкового”, от “скрип ноги” и “зубного нытья”.

Как выглядит “чесун” Егорка и представить боялся, но согласился идти. Не дома же сидеть.

– Вот и молодец, Егорушка, – расцвела бабуля и сунула внуку котомку.

Егор завернул с собой краюху ржаного хлеба и побрёл обучаться травознанию. Хорошо в лесу летом, да и всегда хорошо. Солнце сквозь листву бросает изумрудные блики. Птицы щебечут на разные голоса. Легко шагать по тропинке. Весело на душе, от того, что ещё все лето впереди. И ничего, что бабуля учить травы заставляет. Ведь это и не ученье даже, а так – прогулка. У Егора же талант! И никто его не поругает и не скажет, что не выучил урок. Сам себе учитель, сам себе ученик. Ходи и запоминай, как травушка – муравушка выглядит.

Так широко шагая и размахивая веточкой, добрался Егор до небольшой полянки. Решил здесь будет искать. Вдохнул он аромат ярких мелких цветочков и огляделся. Так, что там? “Скрип нога”. Смешная, наверное, болезнь. Главное – чтобы не заразная. А то, как представишь, что весь город ногами скрипит, то не до смеху. Так, и чем болезнь эту лечить? На глаза Егору попался цветок, красный с чёрной серединкой. К скрипящей ноге, вот, ну никак не подходит, а взять всё равно хочется. Наверное – оно. Вот, ещё трава – повитель с листьями, на сердечки похожими, что девчонки в своих берестяных свитках рисуют. И, пожалуй, вон ту серую былинку, что в стороне ото всех стоит. Хватит. Вот какая из этих трав неправильная? Если бабуля всё верно угадала про Егорову шалость нечаянную, то лишняя должна быть. Ладно, дома бабуля разберётся.

Теперь от “нытья зубного” надо снадобье поискать. Егорка окинул взглядом полянку, но ничего, что хотелось бы сорвать, не увидел. Махнув рукой, он пошёл в лес в сторону от тропинки. Заблудиться мальчик не боялся. Главное, слово заветное знать, да и Лешего знакомого иметь. Позовёшь хозяина лесного, и любая зверушка или птица тебе путь укажет.

Лес был не слишком густой. Хоть ветра и не было, деревья где-то вверху шелестели, поскрипывали, перестукивались ветками. Леший говорил, что деревья так разговаривают друг с другом на своём деревянном языке. Впереди показался раскидистый дуб. Не такой, как у бабули возле избушки, но тоже не маленький. Под его широкой кроной, размером с целую поляну не росли другие деревья, даже молодые побеги держались на расстоянии. Видать это важная персона в их лесном мире, раз так его все сторонятся или бояться, подумал Егор. Но именно к дубу его и тянуло. В растрескавшейся коре дерева притаился мох. Хитрый такой, почти незаметный. Мальчик вырвал пучок и бросил в котомку. Искать, что-то ещё от зубного недуга не хотелось. Может же быть такое, что всего одно растение помогает излечиться.

Подумав немного, решил Егор идти на озеро купаться, а потом, со свежими силами, снова за добычу снадобий. Но вдруг, совсем недалеко послышались голоса. Разговаривали двое. Вот и развлечение! Можно поиграть в следопытов. Говорят, что есть такие мастера, что сзади к медведю подкрадутся, а он их не чует. Сказки, наверное. А, ну, как медведь обернётся. Просто так. К такому умению надо уметь ещё и быстро бегать. Медведь – он на вид только неуклюжий.

Егор сунул котомку под куст, скинул лапти и, пригибаясь к траве, покрался к кустам. Пока ничего не было видно, но голоса были не взрослые. Разговаривали мальчишки. Послюнявив палец, Егорка попытался определить, откуда ветер дует. Неизвестно как к людям, а к зверю надо подходить с подветренной стороны. Но ветра не было, и мальчик, махнув рукой, решил, что всё же с правильной стороны крадётся. За сплетениями веток мелькали силуэты. Слов было не разобрать, но там о чём-то спорили. Вытянув шею, Егор змеёй протиснулся через листву и, зацепившись за ветку штаниной, замер.

За кустами была ещё одна полянка. Голоса-то были мальчишечьи, но те двое на детей не походили. Они походили друг на друга, как две капли воды. Братья, наверное. Рослые, плечистые, с копнами всклоченных рыжих волос. Даже одежда у них была одинаковая, длинные рубахи, расшитые в красный горох и портки, порваны на коленках в одинаковых местах.

– Ну, давай. Теперь моя очередь,– крикнул один рыжий.

– Чего это опять – твоя? – возмутился другой.

– А того. Тебе чего конюх сказал? Голова – твоё самое слабое место. Надо силу головы тренировать.

Рыжий детина вздохнул, чуть наклонился вперёд, упершись руками в колени и вытянул вперёд голову. Его брат выудил из кустов деревянную лопату и, примерившись к его лбу, размахнулся. И в это время, ветка, которая зацепила Егора за штаны, не выдержала, хрустнула, и тот на коленях вывалился на поляну. Рыжий, который силу головы тренировал, обернулся, а его брат остановить полёт лопаты не успел, и влепил брату по уху. Егорка бы такого удара точно не выдержал. Но рыжий только качнулся, потёр ушибленное место и засопел. Оба брата смотрели на Егора, и было в их взгляде что-то недоброе. Мальчик попытался уползти назад, но предатели кусты не пускали. Тогда он встал, натянул лапти и отряхнул траву с колен.

– Ты кто такой есть? – произнёс детина с лопатой, перекинув её из рук в руки.

Вот сейчас Егору захотелось бежать. Никого в лесу он не боялся. Все зверушки, птицы и козявки его не трогают, а вот человека в чаще лесной редко встретишь. Тем более – двух. Тем более – дубасящих друг дружку лопатой по голове.