Мы сели за прямоугольный стол, и я то и дело косилась на отца. Кажется, он нервничал не хуже меня.

— Весело, да? — шепнула мне Женя, накладывая в тарелку салат.

— Одинцова, я тебя прибью! — пригрозила я в ответ так, чтобы меня услышала только она.

— Девочки, вы будете вино? — спросил папа, поднимая вверх бутылку.

— Вась, ну какое им вино? — воскликнула Вера, а я уже начала терять надежду на благоприятный исход вечера.

— По бокальчику всего, спать крепче будут! — отец все же налил вино в наши бокалы, и я выдохнула с облегчением. Женя тоже.

За столом чувствовалась напряженная обстановка, один лишь Пашка уплетал еду за обе щеки. Малышу было все равно, что взрослые молчат, не зная, с чего же начать разговор.

— Как в школе дела? — спросил папа, пытаясь разрядить обстановку.

Я сглотнула, вспоминая физику. Да, лучше об этом умолчать. Женя, видимо, поняла из-за чего я нахмурилась, и прыснула в кулак.

— Все хорошо, — ответила она, бросая на меня лукавый взгляд. — Тасю только физичка замучила у доски!

— Евгения! — воскликнула Вера Ивановна, со звоном уронив вилку в тарелку, а я сделала большой глоток вина из бокала. — Я не мучала Тасю, а спрашивала домашнее задание. Которое, она, кстати, рассказала на отлично. Ты можешь гордиться, Вась, у тебя очень умная девочка.

— Да, Таська умница, — согласился он, подмигнув мне. — Все успевает.

Я натянуто улыбнулась отцу и с силой пнула под столом Женину ногу, чтобы сильно так не лыбилась.

— Где вы познакомились? — задала я вопрос, который меня уже давно интересовал. Взрослые переглянулись и обменялись ухмылками.

— В школе, где я раньше работала, — пояснила «просто Вера», с нежной улыбкой поглядывая на отца. — В моем классе мальчишке плохо стало, я вызвала скорую, а на смене как раз Вася был. Мне не разрешили с ним поехать, но твой отец пообещал, что будет держать меня в курсе.

— И это все? — удивилась Женя.

— Конечно нет, — махнул рукой отец и продолжил вместо Веры Ивановны. — позже мы встретились в метро, совершенно случайно. Разговорились. Как оказалось, нам было ехать до одной и той же станции. Тогда я проводил Веру до дома в первый раз.

— Ну, а после уже, как у всех все пошло: цветы, прогулки, кафе и рестораны, — Вера Ивановна легко улыбнулась, вспоминая прошлое. — Кстати, Вась, мы с тобой уже сто лет никуда не выбирались!

— Выберемся, — он подмигнул ей и вернулся к трапезе.

Дальше разговор легче пошёл. То ли от выпитого вина, то ли от того, что я сама стала проще к ней относиться. Женщина вроде неплохая, мне с ней делить нечего. Отца она уже и так забрала.

Когда наши родители ушли проверить Павлушу, который не пожелал сидеть на кухне со взрослыми, Женя плеснула нам ещё винишка.

— За предков? — предложила она, протягивая мне бокал.

— За них, — согласилась я, разом осушив осушив свой бокал. — Жень, а почему ты мне сразу не сказала, что физичка, — я глянула на дверь, удостоверившись, что Вера Ивановна не слышит меня, — это твоя маман?

— Мне было… стремно? — она пожала плечами, не найдя лучшего объяснения. — Да и к слову не пришлось.

— К слову не пришлось, — передразнила я её, за что получила меткий удар в плечо. — Ауч!

— Евгения, ты дерёшься? — в этот момент в проеме двери появились наши родители с Павлушей, который забрался к отцу на спину.

— Нет, — протянула она, невинно хлопая глазами, и пнула меня ногой под столом.

Они сели за стол и разговор возобновился. Папа взялся за бутылку, чтобы разлить по бокалам остатки, но обнаружил лишь пару капель на дне. Он метнул в Женю удивленный взгляд, но не стал выдавать юного алкоголика Вере Ивановне.

Я почти выпала из разговора, лениво ковыряясь в тарелке, когда услышала знакомое имя. Я невольно выпрямилась и поджала губы, прислушиваясь к разговору.

— Да, он неплохой учитель, — согласилась с Женей Вера Ивановна. — Мои восьмиклассники от него в восторге, да и ты о нем хорошо отзываешься.

— Тасе он тоже нравится, — выпалила Женя, а я едва не подавилась горошком от неоднозначности ее фразы. Она подняла брови, словно не поняла, что сейчас сказала, и продолжила. — Да и за наш класс он впрягается.

— Я его, кстати, видела сегодня после школы, — Вера Ивановна мягко улыбнулась. — С девушкой и ребёнком был. С женой, скорее всего. Хотя, поговаривают, что он не женат, но как же тогда ребёнок?

— Вера, мы с тобой тоже не женаты, но у нас есть ребёнок, — напомнил отец.

— И то верно, — согласилась она. — Хорошенькая такая девчушка у них, чуть старше Павлуши нашего…

Дальше я уже не слышала. Извинилась перед всеми и ушла в ванную комнату, держа в себе слезы до последнего. Как только дверь захлопнулась за мной, они побежали по щекам горячими струйками, теряясь за воротом платья.

С женой, скорее всего.

Такая хорошенькая девчушка.

Её слова оседали пеплом в голове, и я смотрела на своё жалкое отражение в зеркале. Вспоминая резинку для волос, которую он мне отдал, когда мы были на турбазе. Розовая, с фигуркой божьей коровки. Ещё тогда я задалась вопросом, чья она, предположила, что он женат. А потом это вылетело из головы.

Но как же он тогда со мной целовался? Да и вообще…

Странная ситуация вырисовывается. В которой он либо изменщик, либо…

Мне не хотелось додумывать, строить теории. Не я ли решила от него отказаться? Так чего сейчас слезы лить? Это его жизнь и его… «девчушки».

Но только от этой мысли все внутри сжалось в комок, словно мне за ужином подсыпали яд. Он разрушает изнутри, отрезвляет. Сводит с ума.

Нашептывает, что проник в меня гораздо глубже, чем я думала.

И имя этому яду — Андрей Викторович Суворов.

========== Глава 19. ==========

Бытует мнение, что в период новогодних праздников люди больше подвержены депрессивным состояниям. Кто-то отчаянно бегает по магазинам, пытаясь на последние деньги купить подарки всем родственникам, кто-то переживает, что не выполнил и половины из того, что планировал сделать за год. У каждого своя причина нервозности.

У меня она тоже была.

— Пап, я не хочу встречать Новый год с Одинцовыми! — воскликнула, в спешке собирая сумку на работу. — Это семейный праздник, а они не моя семья! Ладно Женя, она моя подруга, но Верочка твоя… — я не смогла подобрать слов, поэтому издала странный звук, похожий на рычание.

— Вера всего лишь хочет тебе понравиться! — он гнул своё уже пятнадцать минут, за которые я успела пообедать и переодеться.

— Я не хочу, чтобы она мне нравилась! — я громко протопала в коридор, надевая на ходу тёплую куртку. — Мне хватает её взглядов на физике! Правда, пап, хочешь иди к ним, а я посижу дома. Мне не хочется сидеть там полночи и выслушивать, что мы выпили на бокал больше нормы.

— Но тогда вы сами допили остатки, — напомнил он, когда мы с Женей втихушку допили вино. — Пожалуйста, подумай ещё раз. Впереди ещё три дня, за которые ты сможешь, я надеюсь, изменить своё мнение.

— Не думаю, — я тяжело вздохнула и посмотрела на отца уставшим взглядом. — Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю!

Я вышла в подъезд и попыталась унять злость. Как я уже говорила, я ничего не имею против его Веры. Мне все равно, чем они там занимаются, когда он сутками пропадает в их квартире. Пускай хоть переедет к ней уже, только меня в покое пусть оставят.

Папа как-то пытался ещё раз заманить меня к ним на ужин, но я наотрез отказалась туда идти. Это странно, но мне казалось, что этим я предаю свою маму. Поэтому всячески избегала контакта с ней, а в школе ограничивалась сухим «здрасьте».

На улице уже успело стемнеть, и тротуары освещали лишь жёлтые фонари. Сегодня я решила пройтись пешком до работы, а то в последнее время совсем обленилась со своей машиной. Благо погода располагала к прогулке, хоть я и была ограничена по времени.

На работе все шло как обычно. Сегодня спортивный комплекс работал последний день, после чего он закроется на новогодние праздники. Я была очень рада этому, ведь это означало, что у меня будет намного больше свободного времени. Только вот куда я его буду девать — это уже другой вопрос.