Иша вся напряглась, встретившись с незнакомкой взглядом.

А девушка из кшатриев только усмехнулась.

– А кто это тут к нам пожаловал? – высунулся из соседнего дома парнишка.

Но, взглядом встретившись с незнакомкой, застыл и напрягся весь.

Подождав несколько мгновений, да взгляда тяжёлого глаз светло-карих от него не отводя, кшатрийка всё же отпустила взгляд его, повернулась к испуганно сжавшейся Ише, присела возле неё – сестра моя отползла невольно, ещё больше рис просыпала – и вдруг сказала приветливо, улыбнувшись:

– Я просто хотела купить ещё немного риса. У братьев моих вышел. А ехать нам ещё далеко.

– Так что же вам в деревне-то не отдохнуть? – спросил Манджу, выходя из дома ближайшего, во дворе которого Иша сидела.

И с ним ещё старик вышел. И мальчик лет семи.

– Да я и сама могу сходить, – серьёзно ответила девушка с мечом. – Так продадите? Двойную цену отдам.

– Да мне много и не нужно, – сказал старик. – Чего уж лишнее брать? Но у нас не так-то и много лишнего риса.

– А сколько есть, – улыбнулась незнакомка, но улыбка у неё была холодной. – Да, если ещё у кого есть – скажите.

– Пусть внук вам поможет донести, – сказал серьёзно хозяин дома.

– Не надо, – серьёзно возразила девушка. И улыбнулась вроде, а улыбка по-прежнему была холодной, – я и сама справлюсь.

А пока ждала, лениво осматривалась. Но, впрочем, взгляд её часто останавливался на лице и фигуре Ишы.

– А звать-то тебя как? – спросила, чуть погодя.

– И-иша, – ответила девушка, запинаясь.

Незнакомка прищурилась, всматриваясь в неё пристальнее. И на двух серьгах – разных, из пары сестры и моей – на миг задержала взор.

– Защитник?.. – спросила кшатрийка уже насмешливо и засмеялась, громким, резким был её смех.

– Родители мечтали сына родить. Хотя бы вторым ребёнком, – потупилась девушка.

Чуть погодя, воительница осведомилась – взгляд железный её был таков, что в умении владеть мечом её сомневаться как-то и не приходилось:

– И родили?..

– Нет… – сказала девушка едва слышно. – Быть может, так и не простила их семья. Что поженились самовольно. И что наследника не родили. Но… то есть, было два сына. Но не долго они жили.

– Это грустно, – серьёзно заметила кшатрийка.

И корзину с рисом приняв, золотую монету отдала хозяину. И пока тот отчаянно говорил, что денег-то и нет, чтобы отдать сдачу, повернулась, не слушая.

И вроде ходила в несколько домов, пока корзину доверху не заполнила. И тащила её, тяжёлую, ничуть не напрягаясь, а в другой руке – ножны с мечом. Но, впрочем, взгляд её нет-нет да и возвращался к Ише, торопливо собиравшей рис. Словно взгляд охотника на охоте. Цепкий, внимательный взгляд, подмечавший каждую деталь. Но, впрочем, Манджу да хозяин дома не ругались на Ишу, а только рядом присели, чтобы собирать было быстрее.

Хотя Манджу всё же обернулся, словно почувствовав, очередной пристальный взгляд незнакомки. Та, взгляд его поймав, корзиной качнула и голову склонила, будто благодарно к вырастившим часть её будущей еды. И деревню совсем покинула. Легко шла, спина ровная, плечи расправлены, голову гордо подняв. Изящная и опасная, словно королевская кобра. И шла она в сторону леса. Шла одна и совершенно спокойно…

***

Я проснулась, тяжело дыша. Сердце билось взволнованно. Вроде сон был обычный. Только почему-то меня что-то напугало в нём. Нет, не что-то. Взгляд её. Внимательный, изучающий взгляд незнакомки на мою сестру. Кто она?..

Прислушалась – и тишина. Только тяжёлый аромат цветов вокруг, давит на меня, душит. Но мой муж…

Приподнялась. Вот, Мохан и Поллав стоят возле меня. Садхира ещё нет.

Старший муж, на шорох обернувшись, сердито край гирлянды швырнул мне над лицом. И я замерла, глаза прикрыв. Значит, Садхир ещё не вернулся. О, был бы живой!

А сон жуткий ещё долго не шёл у меня из головы. Та девушка. Взгляд её страшный, цепкий. То, как она кружила вокруг моей сестры, как приглядывалась. Будто не с добром пришла. Будто к ней. Но… нет, всё просто ночь. Просто страшная ночь, полная волнений. Дорога сквозь ночной лес, то, что мы заблудились, шутки Поллава, что здесь водятся тигры, страх Мохана, ещё и мои страхи, что отец старосты видел где-то в наших краях демона или даже нескольких. Это страхи виноваты, что мне приснился кошмар. Да, впрочем, в кошмаре том сестра моя была рядом с Манджу. И муж Саралы, и друг его тепло к ней относились, не ругались, что рис она просыпала в грязь. Вместе собирать ей его помогали. И верно. Сестра моя рядом с почтенным отшельником. Он её защитит.

Но Садхир… почему Садхира так долго нет? О, только бы ничего не случилось с этим добрым достойным мужчиной! С тем, кто ради спасения моей сестры в реку с крокодилами смело полез. Мохан за мной кинулся. А Поллав влезть за нею не захотел. Старший муж расчётливый и осторожный. Это средний брат его добросердечным родился. И повезло мне, что хотя бы один из них такой. Но… где же он?.. Что с ним?.. Что там внутри? В пещере? О, только бы живым вернулся Садхир! Только бы вернулся он невредимым!

Мы долго ждали в темноте, вслушиваясь. Но было до ужасающего тихо.

Но только после этой страшной тишины мы смогли ощутить такую большую радость, когда лианы раздвинулись – и Садхир сам вышел обратно. Живой. Невредимый. Ну, если не считать небольшого пореза, когда кинулся удерживать оружие рукой, чтобы не пустить младшего самому исследовать пещеру.

Даже я села, когда лианы раздвинулись, чтобы посмотреть. И уж едва удержалась, чтобы вовсе не вылезти из телеги и не кинуться ему навстречу, как это сделал расчувствовавшийся Мохан. Тот и вовсе обнимать брата кинулся:

– Ты живой! Живой!

Поллав дал им наобниматься и сдержанно спросил, но, впрочем, улыбку пряча на кончиках губ:

– Так оно может быть укрытием?

– Я всё прошёл, – Садхир не стал отрывать от себя Мохана, давая тому порадоваться вдоволь, чтобы в этой страшной ночи хоть что-то было радостное. – Там нету хищников. Но там очень просторно. Влажно. Как бы там не было гнёзд змей.

Зевнув, светильник свой Мохану передал, потянулся. Щёку левую потёр, основанием ладони зацепив левую серьгу. Случайно или нет?..

– Значит, спать будем снаружи, – решил старший из мужчин. – Один будет стоять и следить. Если будет опасность – кинемся в пещеру и там попробуем спрятаться.

Но напряглась я, увидев, как уже старший из мужей задел левую серьгу.

– Я буду караулить, – сразу предложил средний из музыкантов. – Вы пока поспите.

– У нас ещё дело есть, – глава семьи задумчиво подбородок растёр, потом сурово посмотрел на меня: – Вылезай.

– Может, завтра?.. – осторожно возразил Садхир. – Мы все очень устали сегодня.

– Завтра твоя очередь.

Что?.. Он?.. Сейчас?..

– Я подожду ещё один день, – спокойно сказал мой средний муж. – Столько лет вполне себе жил без жены.

Или всё ещё не хотел ни к кому прикасаться.

Почему-то от этой мысли мне стало очень грустно. Или от торопливости Поллава, который горел желанием совершить последний обряд.

Помрачневший младший муж отступил к среднему. Проворчал:

– А почему я должен ждать?

Садхир воткнул нож в толстую лиану – и сцапал младшего брата за ухо:

– А что твоя жена устала, ты не подумал?

– Так Поллав не подумал! Почему должен думать я?!

Средний из братьев вздохнул, выпустил младшего.

– Хорошо. Пусть сегодня мы все отдохнём. Завтра Поллав завершит… – на меня покосился и торопливо добавил: – А послезавтра будет очередь Мохана. Я потерплю ещё пару дней.

– Мы уже всё решили, – проворчал Поллав.

Подошёл ко мне, сидящей на телеге, сорвал с меня гирлянды. Накидки скинул, связавшие нас. Приказал:

– Пойдём! – и первым пошёл в темноту, окружавшую нас.

Он всё-таки был мой муж. Глава моей новой семьи. И всё когда-нибудь произойдёт, как сказала Аша.

И, вздохнув – мужчина мрачно обернулся на меня – я стала осторожно отодвигать свёртки. Потом встала на телеге – Поллав внимательно наблюдал за мной – пошатнулась…