Я представил, что случилось с людьми в причальном модуле, и мне стало дурно.
* * *
– Профессор, Вы не хотите мне что-нибудь объяснить?
– Обязательно. Только всему свое время.
– Кто эти люди, которые пытались нас остановить?
– Неизвестно, можно сделать только косвенные выводы. Это широко разветвленная, мощная, хорошо законспирированная организация, имеющая своих агентов в большинстве структур. Имеющая очень большое финансирование и влияние.
– Правительственная?
– Нет, на спецслужбы это не похоже, не тот стиль работы. Скорее либо преступная, либо коммерческая, что, впрочем, на таком уровне почти одно и то же.
– Странно, по логике вещей Вы не должны мне доверять. Вы же меня совсем не знаете. А если я тоже их агент?
– Маловероятно. Молодой человек, во-первых, Вы ошибаетесь. Я Вас знаю, и даже может лучше, чем вы сами. Мой выбор не случаен. Второе. У каждой социальной группы есть определенная модель поведения, характера, стереотипы поведения, которые определяются личностными качествами, возрастом, типом темперамента, образом мышления, социальным статусом и целым рядом других величин. Как правило, это случайный набор величин, но при достаточно большом количестве параметров можно с уверенностью говорить о личностных качествах человека, его принадлежности к той или иной социальной группе, принадлежности к определенным линиям или моделям поведения. К примеру, скупец не сможет быть идеальным любовником.
– Из всех правил есть исключения.
– Конечно, но, во-первых, исключения составляют люди с низким уровнем нервно-психологической устойчивости, их мы не берем в расчет, так же как и людей с нарушенной психикой. А во-вторых, задача не ставится на полное определение морально-психологических качеств человека. Важна лишь вероятная модель поведения. Ваша мне подходит. И с большой долей уверенности можно предполагать, что вы не агент противника, не предатель, не корыстолюбец и властолюбец, не садист и извращенец. Например, я знал, что вы не ударите Аду, когда выдернули ее на склад из шахты.
Я поперхнулся.
– Так Вы все видели? Как?
Профессор продолжал, не слыша меня – или не обращая внимание.
– Правда, вы не способны к глубокому анализу – слишком прямолинейны и недалеки. Как и всякий десантник – вот еще пример модели поведения – привыкли сначала действовать, а не думать и анализировать. Но это придет с возрастом. Вы еще молоды.
У меня пропало желание задавать вопросы.
Хотя я вспомнил еще одно непонятное явление. Обернувшись, я посмотрел за кресло, в глубину коридора. Сейчас коридор был ярко освещен, и там, в конце, на блестящем полу в лужице крови валялась отрубленная рука нашего похитителя, все еще сжимающая серую стальную рукоятку «Аргумента».
– Руку выбрось в утилизатор, а оружие оставь – пригодится.
Он что, мысли читает?
Я сходил, с омерзением, сделав над собой усилие, поднял за мизинец руку и выкинул в утилизатор. Смыл кровь с пола, протер до блеска оружие. «Аргумент» мне всегда нравился. Он состоял на вооружении только штурмовых отрядов. Мог стрелять в открытом космосе. Электронный прицел. Пули – реактивные, с компенсационным отводом пороховых газов. Нулевая отдача. Скорострельность до шести тысяч выстрелов в минуту. Магазин на триста патронов. Я отщелкнул магазин. Обойма была почти полная. Разломив обойму, я полюбовался на тусклые цилиндрики. Половина с красной полоской, половина с желтой. Бронебойные и термические – неплохо. Отстегнув спецотдел, с удивлением посмотрел на три ярко-красных патрона. Вот это да! Эти скоты укомплектованы по высшему разряду. Ядерные патроны. Я их изучал, но воочию никогда не видел. Маленькие атомные заряды с критической массой восемь граммов, на основе какого-то там калифорния. Но это уже неплохо. Теперь можно повоевать.
Я присоединил магазин, взвесил оружие на руке. Тяжесть пистолета придавала уверенности. Снял с предохранителя, на панели загорелась красная лампочка блокировки. Что за фигня? Я перевернул пистолет, полюбовался на дактилоскопический блокиратор. Из этого оружия может стрелять лишь хозяин. А я могу запустить его противнику в морду или использовать в качестве дубинки. И тут меня осенило: рука! Я кинулся назад к утилизатору, но тот с противным урчанием уже почти пережевал все, что там было. Сорвав крышку, я вытащил руку, уже обглоданную до запястья. Пальцев не было.
Как назло, тут из умывальника вышла Ада.
– Ты что делаешь?
Увидев, что у меня в руке, она издала приглушенный всхлип, побелела и кинулась обратно в умывальник. Я закинул руку обратно в утилизатор и поплелся в рубку.
– Не переживай, для того чтобы перепрограммировать это оружие, руки недостаточно, надо знать код.
У этого старикашки глаза везде.
– Я не знал.
– Дай сюда.
Я протянул ему «Аргумент». Профессор взвесил его на руке, отщелкнул обойму, осмотрел, полюбовался на красные патроны.
– Да, жалко выбрасывать.
– Теперь он бесполезен.
– Не обязательно. Будем считать, что это подарок от меня за причиненные неудобства.
Да, не зря этого старика называли чокнутым. Все знают, что боевые коды не взламываются. Боевые алгоритмы не расшифровываются.
– Это простой алгоритм. Защита от дурака. Но от неизобретательного.
Я с удивлением посмотрел, как на спусковой скобе пистолета материализовался палец, по нему побежали паппилярные линии, затем на панели мигнули цифры и погасли.
– Дай палец.
Я протянул указательный палец и коснулся спусковой скобы.
На панели еще раз мигнули цифры.
– Держи, теперь он твой.
– Как Вы это сделали? Вы даже не прикасались к нему. Одним усилием воли?
– Можно сказать и так. Новый код, чтобы ты вдруг не забыл – четыре единицы.
– Спасибо. – Я все еще до конца не верил. Сухо щелкнул предохранитель, на панельке зажглась зеленая лампочка. Готов. Патроны – 142 Бр – 150 Тр – 3Сп, Прицел 100Х Снайперский режим. Выберите цель. Я выключил пистолет.
– С ума сойти.
– Это хороший пистолет. Для меня тяжеловат, для тебя в самый раз. Но настоящее оружие – это все-таки человек. И информация.
Из умывальника наконец-то вышла Ада.
– Где рука?
– Он ее съел.
Ада всхлипнула, побелела и пошла обратно.
– Так. Сейчас самые насущные вопросы. Корабль не пострадал. Все жизненно важные системы в исправности. Твой «Аргумент» пробил пол-отсека и повредил один из контейнеров с топливом. Пришлось отстрелить кассету. Поврежден стыковочный узел. Шлюз разгерметизирован. В остальном, все в порядке. Необходимо выйти в шлюз и восстановить герметичность. Справишься?
– Попробую.
– Твой скафандр возле шлюза.
– Хорошо, только на время осмотра и ремонта необходимо всем быть в скафандрах. Придется откачать воздух из коридора и использовать его вместо шлюза.
– Хорошо, приступай.
Я сходил к шлюзу, полюбовался на свой скафандр. Моим был только размер. В остальном это была гражданская модель, применявшаяся в строительных работах, на шахтах. Никакого отношения к боевому костюму эта шкурка не имела. Так как выходить из корабля я не собирался, пришлось отцепить громоздкий регенерационный контейнер и к системе жизнеобеспечения подключить внутренний шланг. Подав давление, я полюбовался на надувную игрушку. Скафандр давление держал. И на том спасибо.
В скафандре, на удивление, оказалось удобно и уютно. Проверив связь, я убедился, что мои товарищи уже в скафандрах, дал команду на понижение давления. В висках заломило. Система компенсации давления барахлила. Ну да ладно. Когда давление сравнялось, массивная плита поднялась вверх, открыв зияющую пустоту и бесконечность. Это и есть открытый космос. На пороге, придавленные за отрубленную руку, лежали останки нашего террориста. Он так и не смог уползти. Теперь это было нечто вроде мумии. Влага тела испарилась и замерзла. Форму тела поддерживал лишь десантный комбинезон. А самого тела практически не было. Взрывная декомпрессия. Мгновенная смерть. Я поежился в скафандре. Я бы такого не хотел. Потом вспомнил про Макса, он ведь тоже такого не хотел. Со злостью я отодрал от стального пола промерзший комбинезон со всем, что там было, и швырнул в проем шлюза. Тело некоторое время летело рядом, и я с ужасом подумал, что мы всегда будем идти одним курсом, но потом я увидел, что оно медленно удаляется. Осмотрев заслонки шлюза, я обнаружил причину неполадок. При старте с базы мы повредили одну из шести створок диафрагмы шлюза. Она деформировалась и заклинила в проеме. Остальные, соответственно, тоже не закрылись. Здесь нужна кувалда.
