– Служить-то хотите?

В ответ друзья почти синхронно пожали плечами.

– Смотря где, – ответил, чуть подумав, Валентин.

– Что значит, смотря где? – стряхивая пепел в переполненную пепельницу, спросил капитан, и сам же ответил на свой вопрос:

– Куда Родина пошлет.

– А можно, чтобы Родина послала в морфлот? – немного робея от своей наглости, проговорил Валентин.

В конце концов, капитан сам решил скоротать ожидание документов беседой, и если в ходе этой беседы получится устроиться в армии получше или поинтереснее, то почему бы не попробовать? Моря Валентин никогда не видел, но, обладая воображением, подпитанным книгами о морских путешествиях и морских сражениях, серьезно подумывал о морской карьере. В четырнадцатилетнем возрасте ему в руки попала книга Новикова-Прибоя «Цусима», оставившая неизгладимый след в голове и мыслях подростка. С тех пор Валентин часто думал о том, чтобы стать морским офицером. Но жизнь внесла свои коррективы. В восьмом классе классный руководитель сумел объяснить родителям Валентина, что поведение их сына не отвечает требованием дальнейшего обучения в школе, несмотря на положительные оценки, и настоятельно порекомендовал перевести Валентина в ПТУ, чтобы у парня была профессия, с которой он не пропадет. Родители особо не возражали: профессия всегда нужна, и чем раньше сын начнет самостоятельно зарабатывать, тем для него же лучше, решили они. И Валентин подал документы в ближайшее к дому ПТУ. С выбором профессии особо не заморачивался, какая разница, на кого учится, если все равно потом поступать в военно-морское училище. Но только после окончания первого курса он понял, что третий год обучения в ПТУ не позволит ему поступать в военный институт, так как нужно будет получать диплом о среднем специальном образовании и времени на поступления уже не останется. Выход был только один – идти служить в армию и прямо оттуда либо сразу после демобилизации поступать в военное училище. Именно поэтому Валентин и думал о службе в Военно-морском флоте, считая, что после такой практики поступать будет проще, и выбор профессии станет более осознанным, так сказать, с опытом.

– Оба что ли в морфлот? – очередной раз затянувшись, спросил капитан.

– Нет, – поспешно сказал Толстый, молчавший до этого. Сергей вообще старался быть как можно незаметнее, ему идея с походом в военкомат с каждой минутой становилась все более неприятна. Мало того, что со справкой еще ничего не вышло, так еще и в морфлот сейчас припишут. «Сходили за справочкой на три года в подводную лодку», – думал Толстый. Служить Сергей не хотел, но откосить вариантов не было, поэтому как-нибудь два года в любых войсках и забыть про это как про страшный сон – приблизительно так рассуждал он. Зачем его другу добровольно проситься на три года в морфлот, он искренне не понимал и уже сожалел о том, что согласился на авантюру Валентина.

– А почему в морфлот? – проигнорировав ответ Толстого, уже целенаправленно обратился к Валентину капитан.

– Моря никогда не видел, – ответил тот.

– Добровольно на три года? – продолжил хозяин кабинета и тут же поощрительно добавил: – Похвально, ничего не скажешь.

Капитан встал, сделал последнюю глубокую затяжку и раздавил окурок в пепельнице. «За смертью только посылать его», – на выдохе произнес он фразу, адресованную, очевидно, прапорщику, и пройдя мимо посетителей, выглянул в коридор.

– Что ты там застрял, бегом! – крикнул он в коридор, подгоняя не торопящегося дежурного. – В морфлот – значит в морфлот, – проходя за свой стол, продолжил капитан. – Сейчас посмотрим ваши документы и решим, что с вами делать, – закончил он, разваливаясь в кресле.

– Нам только справку, – предпринял слабую попытку вернуть все на свои места Толстый.

– Будет, все будет, и справка будет, и морфлот будет, – улыбнулся капитан, глядя на друзей. – Сейчас документы принесут, и посмотрим, кому справку, а кому повестку.

– Мне справку! – почти крикнул Толстый. В этот момент одновременно со стуком открылась дверь.

– Разрешите? – не дожидаясь ответа, дежурный прошел к столу и положил перед капитаном две паки.

– Свободен.

Несколько минут капитан изучал содержимое папки, потом отложил ее в сторону и открыл второю. Все это время друзья молча ждали своей участи. Уже было понятно, что идея со справкой провалилась, теперь нужно было понять, какими последствиями закончится спонтанный визит в военкомат. Читая содержимое второй папки, капитан несколько раз останавливался и поднимал глаза на Валентина, пролистав до конца, он достал из пачки сигарету, встал, открыл форточку и только после этого закурил, выпустив дым на улицу. Продолжая смотреть в окно, капитан сказал: «Толстоухов, иди к дежурному, подожди там». Сергей уставился на Валентина с немым вопросом «Идти или остаться?» – «Что, не понятно?» – грозно спросил капитан Толстого. Сергей молча и почему то спиной вперед начал движение в сторону двери, по-прежнему не сводя глаз с друга. Валентин кивнул ему: «Все хорошо» и повернул голову в сторону военкома.

– Значит, служить хочешь и обязательно в морфлоте, – то ли спросил, то ли подвел итог капитан.

– Хотелось бы, – неопределенно ответил призывник.

– Значит так, – поворачиваясь к Валентину, сказал капитан. – Сегодня понедельник, двадцать четвертое, сейчас у дежурного получите повестки, три дня на увольнение с работы, двадцать восьмого сентября ты к 9:00 прибываешь на медицинскую комиссию. Вопросы есть?

– Есть, – неожиданно для капитана ответил Валя.

– Что непонятно? – раздраженно бросил военком, не понимая, какие могут возникнуть вопросы.

– Толстоухову тоже к 9:00 на медицинскую комиссию?

– Нет, ему не надо, он пусть проводы организовывает. Все, свободен, – давая понять, что разговор окончен, сказал капитан.

Со смешанными чувствами покидал кабинет военкома Валентин. Вопросов было больше, чем ответов. Сказать. что план, на который рассчитывали друзья, не удался, было бы неправильно. Справку им не дали, но повестки-то будут. Поэтому вопрос с мастером и проблемами на работе можно считать закрытым. Теперь, что касается медкомиссии… Во-первых, зачем ее проходить повторно, если на приписной комиссии он ее прошел и был признан годным. Во-вторых, почему медкомиссию не надо проходить Толстому. В-третьих, почему Сергею уже можно готовиться к проводам, а ему, Валентину, еще нет. С ужасом Валя осознал, что Толстый еще ничего не знает о своих проводах.

С самым умиротворенным видом Толстый подпирал стену возле комнаты дежурного. Наголо их не побрили, форму не выдали, судя по всему, к нему у военных вопросов нет, а это значит, что их план удался, сказал же военком «будут вам справки». Наверное, Валю он за этим и оставил, все-таки у них получилось пообщаться. Друг вышел из кабинета военкома, и одновременно в дежурке зазвонил телефон. Сергей не связал два этих события вместе и продолжал в блаженном неведении ждать Валентина. В свою очередь, Валя не торопился. Что сказать Сергею, он не знал, и решил не спешить, пусть «радостную» новость озвучит дежурный.

– Толстоухов кто? – положив трубку телефона, спросил прапорщик.

– Я! – радостно ответил Сергей, предвкушая получение заветной справки.

– Заходи, – пригласил дежурный. С улыбкой Толстый зашел в комнату, успев показать другу поднятый большой палец. Валентин отвернулся и стал рассматривать висевшие на стене плакаты патриотического содержания, видеть, как Толстому будут вручать повестку, он не мог. Прапорщик закончил заполнять бланк.

– Расписываемся здесь, – ткнул пальцем в бумагу. Сергей начал расписываться и вдруг остановился.

– Что это? – почему-то хриплым голосом спросил он.

– Твое будущее, – расплылся в улыбке дежурный.

– А справка? – почти шепотом выдавил из себя Толстый.

– Что за справка? Ах, справка, так она не тебе нужна. Повестка круче, поверь моему опыту. С повесткой тебя мастер не то что ругать не будет, а еще расцелует, прослезится и будет потом всю жизнь гордиться, что воспитал настоящего защитника Родины, – уже вовсю хохотал прапорщик. – Расписывайся, не задерживай, мне еще второго нужно осчастливить, – веселился военный. Толстый расписался, машинально пожал протянутую руку прапорщика.