На нас пошли враги войной ужасной.
Горели села, города, пшеница в поле,
Рыдали женщины и девушки в неволе.
И Славен - княжич подняв кладень-мечь,
На вече всенародном молвил речь:
- Славяне! Где ваших предков дух, где сила?
Аль жизнь ваших детей и жен вам не мила!
Мужайтесь, други, и стар и млад,
Настало время брать булат.
Артелью единой надо недругов бить,
А смерти бояться - на свете не жить...
И подлинно, Русь не видали такой
Дружины с народом поднялись на бой.
И вот на заре, когда солнце взошло,
Несметное войско на приступ пошло.
Князь правил челом (передним полком),
А слева на брань вел крыло Бурелом.
Решили клюками бить с разных сторон,
Загнать их в силки всех, как стаю ворон.
И бой завершить у Калитвы-реки,
И биться всем насмерть с зари до зари...
О поле битвы! Ты стонало навзрыд,
Как пленная женщина, от стыда и обид.
Смерть вихрем носилась на черном коне,
Купая дружины в кровавом вине.
Везде на холмах груды тел и костей
Погибших бойцов от секир и мечей.
Редеют отряды, гибнут бойцы,
Тут вышли с засады скифцы-удальцы.
Враг дрогнул, смешался, пытался бежать,
Но здесь на пути стала Славина рать.
Премудра наука вот так побеждать:
Не дрогнуть в сраженьи, не побежать.
Пробита кольчуга, помят и шелом,
Князь Славен весь в мыле, вместе с конем.
У Скифа стрела застряла в боку,
Убит его конь, да на полном скаку...
Победа! Как сердцу сладок этот час,
Гремит над полями восторженный глас.
А сколь мила после кровавой бури
Родимых небес ясность лазури.
О наша земля! Ты свободна, чиста
От гнета, страданий, позора, стыда!
С той поры минуло много славных дней,
Русь протянулась аж до полночных морей.
Но скоротечно время, пробил свой час
И в столичном граде умер Бравин - князь.
Наказал он сыновьям дружбу крепить
И не тужить, да врагов всем миром бить...
Разумные были наказы отца,
Решили последовать им до конца.
Скиф осел в Таврии жаркой, у моря
Такова была князя воля.
На севере, вплоть до вражского моря,
Княжил Славен, такова его доля.
Меж ними заключен был уговор:
Всем вместе давать врагам должный отпор.
И любая беда была не бедой,
Когда брат за брата стоял горой.
Но известно, горе-горькое не спит,
Оно по свету рыщет, беду ищет.
Когда земля изнывала от жажды,
Красный петух клюнул Славенск однажды,
Море огня бушевало тогда,
Сколько людей в нем погибло, скота.
Полностью, дотла, стольный город сгорел,
Князь заложить новый город велел.
Его возвели всем миром - народом,
И стал он красавцем - Новгородом...
О, россияне! О, братие славяне!
Во славу земли нашей песня Бояна,
Я призываю вас без лишних словоблудных слов,
Провозгласить наш клич:
За Русь! За Веру! За Любовь!
x x x
Эх! Канули в лету те дни и года,
Ушли в мир иной сыновья навсегда,
А правнуки забыли дедов наказ.
И мне нелегко продолжать про то сказ.
Скифа и Славена худые потомки
Растащили свой дом на куски и обломки.
Позабыли они, чьей да кровушки,
Да и какого роду, да племени.
Уж на Днепре трубы призывно трубят,
На Полоте стяги бранные реют.
И не буря злая, то Кощей летит,
Воронье поганое скликает
На поля наши, да хлебородные,
Да на города, да на села русские,
Видно, быть злобному кровавому пиру,
Между князьями не стало уж миру.
Брат на брата пошел, а сын на отца,
Грабят, насилуют, не краснея с лица.
Вся земля ковылем-травой заросла,
К нам беда-нищета пожаловала.
У бедных людей всего-то осталось,
Что в пустом кармане - вошь на аркане,
А в дырявом (другом) - блоха на цепи...
Здесь у АЮ произошел разрыв мысленных нитей памяти и только спустя некоторое время она возобновилась на следующих строках:
Ведь без опоры и забор шатается,
А без единства и народ не устоит.
Эх, русская судьба многострадальная!
Ты, как горилка наша самопальная
Пьешь и радуешься, плачешь и смеешься,
Когда до чертиков водочки напьешься...
Разрывы в памяти у АЮ участились, далее последовало:
О, нет! Я не ищу в былом плохое,
Хорошее я даже в плохом ищу,
С мальства дышал отечеством, народом,
Рос, пел, мужал с родным славянским родом
И русским был, есть и буду навсегда,
Как мной ни распорядилась бы судьба!..
А завершил свое песнесказание Боян бо вещий своим излюбленным четверостишьем:
О, россияне! О, братие славяне!
Во славу земли нашей песня Бояна,
Я призываю вас без лишних словоблудных слов,
Провозгласить наш клич:
За Русь! За Веру! За Любовь!
x x x
Вот примерно так в переводе со старославянского прозвучала песня Бояна. Причем его голос звучал то напевно, лирично, то грозно, с чувством достоинства, то горько и печально, в зависимости от того, какие события он мысленно переживал.
Конечно, в памяти АЮ запечатлелись не все эти памятные события, разорванные нити давали о себе знать. Боян поведал про то, как родилось слово "Россия". У истоков его, по сказам Бояна, лежали два божественных слова: Ра и Сея. Эти слова известны еще со времен фараонов, поскольку Ра это бог солнца, олицетворяющий собой круги жизни, ее циклы, а Сея - богиня Земли (сеятелей). Египтянам было известно, что солнце встает далеко-далеко на востоке, где течет великая река Ра (Волга), так названная египтянами в честь этого бога. Поэтому земли у реки Ра носили в древности название Ра Сея. Отсюда и возникло теперешнее название Россия. Поскольку на западе не было свободных и богатых земель, то все фараоны, цари, римские консулы и другие властелины мира (типа Александра Македонского) всегда обращали свои алчные взоры на восток, где им мерещились сказочные богатства. В памяти АЮ сохранились обрывки воспоминаний Бояна о походах на восток к Ра Сее, фараона Рамзеса II вместе с царем хеттов, которые закончились тем, что разрозненные славянские и другие племена не смогли дать должного отпора завоевателям. Сто тысяч наших предков, славян - земляков, скифов и прочих народов, тогда было угнано в рабство в Египет. И еще шестьдесят шесть тысяч попали в рабство хеттам. Такова тогда была цена нашей раздробленности. Правду глаголил Боян: "Раздоры алчных и худых вождей, бездарных мелочных князей всегда народу боком выходили и рабство, нищету нам приносили...". Плохо, что эта история еще и еще раз повторялась на протяжении последующих веков. Выходит, констатировал Боян, история ничему не учит наших вождей - как были неучами, так и остались, с горечью сознавая, что величественные пирамиды в Египте строили не только сами египтяне, а и рассейские синеокие, кареглазые, русые и рыжие земляки его. Если более внимательно посмотреть на египтян, то и пирамиды они строили, как скифские курганы. Разница лишь в том, что из песка в Египте высокий курган не насыплешь - он быстро расползется, а скифы делали их из дерна, нарезанного в виде прямоугольных пластов чернозема, скрепленных корнями многочисленных трав. И поскольку таких своеобразных естественных кирпичей в Египте нет, то там строили пирамиды-курганы из камня. Эти постройки требовали гигантских усилий десятков, сотен тысяч рабов, руководимых надсмотрщиками и жрецами. У скифов рабов не было, курганы своим вождям они строили всем миром, всем народом. Схожи у скифов и египтян были, также обычаи хоронить вместе с вождем-фараоном его близких, жен, слуг, коней, других животных, класть в могилы еду, одежду, оружие и т.д., которые им, по убеждению древних, нужны в загробной жизни. Таковы параллели тех веков и тех народов. Жаль, конечно, что скифы отвергали знаки (письменность), считая, что они приносят беду, что человек, имя которого начертано ими, обязательно погибнет.
