Как отмечает К. Изард, «чувство вины не зависит от верований субъекта и верности писанным или эксплицитным моральным, этическим и религиозным кодексам. Эти кодексы могут быть имплицитны и возможна их оценка на интуитивном уровне. Едва ли не каждый обладает этическими понятиями, которые руководят его межличностным и социальным поведением, но не очень многие люди все время держат в сознании структуру и детали этих рамок» 53. То есть, на основе этих положений К. Изарда, можно сказать, что движущей силой (источником) вины выступают не внешние условия (писанные и неписанные императивы), а совокупность внутренних положений, преступление которых является сигналом к возникновению чувства вины. Позволим себе не согласиться с данным утверждением автора в силу многих причин и прежде всего, по причине того, что сам человек не может выступать себе цензором, оценивать собственные поведение, не имея представлений о каких-либо нормах, императивах поведения, модели должного образа действий, будь то морально-этический кодекс, нормы закона, установленные государством, религиозные предписания и запреты. Ведь на самом деле, как может индивидуум объективно оценивать свои действия, поступки, вообще собственную линию поведения? Трудно себе представить ситуацию, в которой соблюдалась бы объективность по отношению к собственной линии поведения, допускающей некоторые отступления. И вот еще вопрос: отступления от чего? Трудно быть объективным судьей самому себе. В такой ситуации приходим к выводу, что человек нуждается в определении вопросов вины и ответственности в действии некоего внешнего фактора, регулятора, не суть важно какого именно в контексте данного вопроса, важно его наличие и принятие самим субъектом в качестве абсолютной истины в целях соотнесения своей линии поведения с нормой, идеалом, которые существуют вне личности.
Каждый человек – это особенный, неповторимый индивид, а об особенностях психики и говорить не приходится. Существует научный подход (бихевиоризм), который характеризует развитие личности на основе социально-базисных установок, то есть развитие и деятельность личности неразрывно связаны с социумом, в единстве с обществом (с массой себе подобных). Следовательно, и внутреннее становление личности происходит при непосредственном действии социальных, общественных факторов (институтов). И данной теорией предполагается, что искать причины поступков, которые впоследствии рождают чувство вины у индивида, следует из социальных предпосылок. Это положение бесспорно, но данная позиция не учитывает биологических (наследственность, индивидуальные способности) и индивидуальных (латентных) факторов в становлении и развитии психической составляющей личности.
Чувство вины само по себе является одинаковой эмоцией для всех индивидов, однако существуют различные источники его возникновения, и последствия такого чувства воспринимаются людьми по разному, но есть наиболее общие черты, признаки сходные во всех культурах 54.
Как отмечает К. Изард: «Во многих культурах, если не во всех, существуют жесткие сексуальные табу (например, кровосмешения), которые, будучи нарушенными, вызывают вину. То же самое верно в отношении убийства, особенно члена своей семьи или группы. Кроме того, все культуры обладают некоторыми моральными и этическими стандартами, относящимися к другим сексуальным и агрессивным актам» 55.
Весьма интересен в этом аспекте, принцип коллективной ответственности (означающий и коллективную вину), пережитки которого присутствуют до сих пор во многих культурах, в частности у народностей Кавказа. Яркий пример тому – кровная месть. На наличие таких обычаев у горцев Кавказа как кровная месть, гостеприимство, уважение к старшим и др., которые выражают традиции и жизненный уклад, сложившееся на протяжении веков, указывает и Ф. А. Гантемирова 56.
На основании этого можно предполагать об обширных связях чувства вины с вышеперечисленными сферами, нежели с другими.
Чувство вины проявляется по-разному. В частности, человек может испытывать сильный невроз. Этому состоянию человека способствуют такие факторы, как страх неодобрения, страх разоблачения, страх осуждения, а также самообвинения. Страх неодобрения – более чем завышенная восприимчивость результата поведения индивида и окружающими ему людьми.
Неадекватный страх неодобрения может слепо распространяться на всех людей или простираться лишь на друзей. Вначале он относится лишь к внешнему миру и в большей или меньшей степени всегда остается связанным с неодобрением других, но может также стать внутренним, то есть из внешнего состояния этот страх постепенно совершает трансферт во внутреннюю человеческую сущность, в его психическую личность, старясь там поглубже закрепиться. Чем в большей степени это происходит, тем в большей мере неодобрение из вне теряет свое значение, по сравнению с неодобрением его собственного «Я» 57. Данная ситуация в конечном счете может привести к тяжелым психоэмоциональным нарушениям, чреватым в конечном счете так называемым раздвоением личности.
Страх разоблачения – чувство боязни, при котором возможно обнаружение негативных действий – в прошлом, и замыслов – в будущем, которые могут отрицательно сказаться на состоянии индивида из-за достоверности этих фактов окружающими людьми.
Страх осуждения – обостренное чувство ожидания раздражения, критики и обвинений со стороны партнера.
Таким образом, чувство вины и сопровождающие его самообвинения не только являются результатом выше перечисленных страхов, но также являются защитой от этих страхов. Они преследуют двойную цель – достичь успокоения и уйти от реального положения вещей. Последней цели они достигают либо путем отвлечения внимания от того, что должно быть скрыто, либо посредством такого преувеличения, что представляет ложными.
Достойна внимания позиция К. Хорни о самообвинении, как о компенсирующем факторе реального поведения. Вот, в частности, что он пишет: «Если человек сожалеет о том, что сделал или не смог чего-то сделать, и поэтому хочет восполнить это или изменить свое отношение, из-за которого так получилось, он не будет погружаться в чувство вины. Если все-таки это происходит, то указывает на его уход от трудной задачи изменения себя. В самом деле, много проще заниматься раскаянием, чем изменить себя» 58.
Весьма последовательным подходом к определению вины является подход М. И. Еникеева. Он предлагает строить определение вины при учете таких элементов как цель поведения, мотивы, его способы и результаты: «Вина – психическое содержание противоправного действия, выражающееся в несоответствии либо целей и мотивов, либо способов и результатов действия нормам права» 59. С точки зрения юридической психологии данная формулировка может и отвечает проблематике вопроса, но применительно к общей психологии данный подход страдает узостью объемного содержания.
Представляются интересными исследования Мошера 60 в области вины. Он доказал, что люди, нарушающие религиозные, моральные, этические принципы, находятся под значительным влиянием реального или будущего внешнего наказания (возбуждающего страх условия) и под влиянием внутреннего наказания (вины). Мошер определял вину как ожидание наказания за нарушение усвоенных стандартов правильного поведения. «Ожидание вины» трактовалось Мошером как функция истории социального научения индивида.
Мошер выделял три составляющих поведения, которое вызывает страх и вину:
1) ценности цели;
2) силы ожидания, внешне опосредованного наказания (вызывающего страх условия);
