… Боитесь ли вы тьму? Кто-то боялся её в детстве, кто-то и сейчас, а кто-то её никогда не боялся…так же как и я когда-то…

Глава I

Массивная мужская рука с татуировкой орла и вырезанными замысловатыми узорами на длинных ногтях, держит стакан с выпивкой на некогда полированной тёмно-синей барной стойке. Над барной стойкой свисала мишура и несколько ёлочных игрушек. Неподалёку на стене возле входа тускло мерцала гирлянда, прикреплённая в форме ёлки.

– Неужели мы так и встретим новый год в этом гадюшнике? – произнёс низкий, недовольный, немного хриплый голос.

Это был хозяин замысловатого маникюра, крупного телосложения человек с индейскими чертами лица, длинными, прямыми чёрными волосами ниже плеч и смуглой красноватой кожей под чёрной футболкой с изображением огромного расколотого черепа на спине.

– А по мне дак это даже лучше, чем в слащавой обстановке домашнего уюта, улыбающейся женой, ждущей от тебя подарка, и вечно снующих орущих детишек. Сидишь с идиотской гримасой улыбки, делаешь вид, что ты всем доволен. И наблюдать по ящику кривляющихся клоунов, которым платят за то, чтобы они улыбались. Апофеоз лицемерия! – отвечает ему рядом сидящий невысокого роста человек округлой формы в расстёгнутой светло-коричневой кофте, из под которой торчал пивной живот в белой футболке с каким-то принтом.

– Любишь ты всё драматизировать. Может кто-то получает от такой жизни удовольствие. А кому-то этого для счастья вполне достаточно. И не у всех всё заканчивается разводом как у тебя, – продолжил разговор человек немного худощавого телосложения и выглядящий моложе первых двух, который сидел в пальто и держал стакан, упершись локтем об стойку бара.

– Счастье, – поддержал разговор "индеец", – понятие эфемерное. Кому-то для счастья нужно, чтобы был уют семьи дома, кому-то яхты и пляжи, при чём не факт, что те, кто всё это имеет, а порой и одновременно, счастливы… Счастье в пути к счастью, а не когда достиг конечной точки. Счастье в самом достижении счастья. В "приключениях", которые случаются по пути, а всё, что потом, уже скучная рутина. Пока ты к чему-то стремишься, ты живой, а когда …

– Кстати о приключениях, – перебил худощавый парень, оборвав философствование "индейца". – Я тут разговаривал с местными, у них в городе ходит легенда про какую-то заброшенную фабрику. Типа там обитает какое-то древнее зло. Никто из местных даже за деньги не захотел быть провожатым, а может они и сами не знают где это.

Его лицо с тонкими чертами и хитрыми глазами расплылось в самодовольной улыбке:

– Предлагаю там и встретить новый год!

Достаёт из внутреннего кармана пальто какие-то сложенные бумаги.

– Порывшись немного в архивах, я нашёл упоминание об этой фабрике, – продолжил он.

На барную стойку легла карта, фотография плана фабрики с несколькими чёрно-белыми фотографиями самой фабрики.

– Это была фабрика по изготовлению станков для металлообрабатывающей промышленности и силовым установкам для них, – продолжил молодой человек.

«Индеец» слушал, наблюдая за посетителями бара, даже не повернувшись к рассказчику.

Несмотря на то, что это была окраина посёлка, переходящая в частный сектор, бар был почти полон. Все столики, стоящие в полутьме, были заняты. Над каждым столиком висел металлический торшер с тусклой лампой, света от которой едва хватало на то, чтобы увидеть, что стоит на столе. Со стороны все посетители казались лишь тёмными безликими силуэтами. Конечно это создавало интимную обстановку уюта, но скорее всего это было сделано для того, чтобы не сильно тратиться на ремонт, который тут похоже не делался с самого открытия. Музыка в баре была ненавязчивая и играла так тихо, что можно было слышать о чём разговаривают люди за столиками. В левом дальнем углу говорили о недавнем походе на рыбалку, где-то посередине обсуждали какие-то семейные проблемы, чуть правее у кого-то был день рождения, где-то в дальнем правом углу двое мужчин очень живо обсуждали какие-то свои дела, а те, кто сидел ближе, сетовали на то, какая тут скука и нечем заняться.

– Любопытно, есть ли там что-нибудь, чем можно поживиться? – продолжая созерцать бар с посетителями, произнёс здоровяк.

– …Во всех статьях о фабрике несколько газет пишут, что 17 июля 1878 года произошла какая-то крупная техногенная авария с утечкой ядовитых веществ, и что все, кто работал в этот день, погибли. После чего фабрику экстренно закрыли, – продолжил худощавый человек.

– Может там что-нибудь и оставили. Наверняка там есть какой-нибудь нетронутый антиквариат! – предположил худощавый авантюрист.

– А может и сейф с золотыми червонцами! – Бывший семьянин негромко натужно засмеялся. – Вот тогда я буду счастлив!

– С червонцами вряд ли, а вот с золотыми пятирублёвочками было бы неплохо.

В одной из газет я нашёл интервью с рабочими, которые в этот день не работали на фабрике. Они утверждают, что никакой такой химии на фабрике не использовалось, чтобы могла произойти такая катастрофа.

Человек в пальто достал планшет из наплечной сумки и положил его на барную стойку. На его экране появился пожелтевший газетный лист, на котором была статья, где писали, что один из сотрудников, который не работал в тот день, не верит в официальную версию. Ещё в статье написано о том, что на фабрике работал один странный сторож, старый и вредный дедуля, он практически ни с кем не общался, а те, с кем были какие-то конфликты, бесследно пропадали на территории фабрики. На фабрику они заходили, а вот выходить не выходили. Многие его побаивались и старались с ним не общаться, а руководство его держало только потому, что он был честен и ничего не тащил в отличие от других. Странный он был, говорят, что он чуть ли не с самого основания фабрики работал. Причём из местных его особо никто не знал и поговаривают, что он жил раньше в лесу, где и построили фабрику.

Пролистнув ниже на дисплее, появилось невнятное фото проходной фабрики и часть страницы, где журналист брал интервью у рабочего.

«Ж: Вы проработали на фабрике пять лет и теперь она не функционирует, какие у вас планы?

Р: Какие планы? Сейчас будет время с хозяйством разобраться да надо ребятишек в школу собирать. Пока конец лета есть чем заняться. А вот зимой видно будет.

Ж: Жалеете о закрытии фабрики, ведь это было, можно сказать, градообразующее предприятие?

Р: И да, и нет, вроде и работа была, но и жути было много. Люди пропадали почём зря. Вот вроде общался с человеком давеча, а потом раз и его нет! Вчера был, а сегодня нет. Где, куда делся – никто не знает. Отметка есть, что пришёл, а то, что вышел нет. По началу думали, что напился да заснул где, а потом поняли, что нет. И ведь не единичный случай! За год могло человек пять пропасть! Полицаи всех расспрашивали да допрашивали, а никто толком ни чего не видал. Собак привозили, те всё обнюхивали, думали хоть тела найдут. Собаки вроде след возьмут и бродят по всей фабрике, мало ли где шатался работник. Но вот, что странно, у того, кто пропадал, собаки чуяли следы и в подвале формовочного цеха, хоть туда никто и не ходил, заброшен он был. Собаки то туда заходили, но до конца не шли, как чуяли что-то неладное, а полицаи там всё с фонарями перерыли, и никаких останков не обнаружили.

Куда деваются люди, так и не смогли понять, так и числятся без вести пропавшими. Подвал на всякий случай закрыли. А ключи сторожу отдали. Сторож, кстати сказать, был склочной старикан, который жил тут вроде как егерем ещё до строительства фабрики. Как раньше жил один в лесу, ни с кем не общаясь, так и тут тоже не шибко общительный был. Кстати почти все пропавшие с ним в ссорах были и поначалу он главный подозреваемый был.

Подвал закрыли, вот только проблему это не решило, люди так же пропадали. И многие работники думали, что именно в этом подвале чертовщина то какая-то. По слухам этот подвал вообще нашли при строительстве, что-то типа склепа было, только без захоронений, всё убрали оттуда и решили оставить под склад.