Я взял телефон и покрутил его в руках. Я волновался. Осознав это, я удивился. Но причина была в том, что я понимал, что мне действительно будет очень жаль, если окажется, что она очарована лишь всей этой мишурой, которую могут дать деньги.

Нет! Этого не может быть! Я пытался себя успокоить, поддержать. Я отчетливо помнил все ее трогательные взгляды, смущение и прочие мелочи, говорившие мне о ее искреннем чувстве, но остановился и задумался. Кому как не мне было знать, что хорошая актриса может сыграть любую роль. Я сам мог изобразить что угодно. Может, поэтому мне была так важна простота, искренность, ненаигранность – все то, что, мне казалось, я увидел в ней.

Разблокировав телефон, я открыл Telegram и отправил ей:

– Доброе утро.

Она тут же написала мне в ответ то же самое.

Я нахмурился и принялся сочинять историю, стирая и переписывая несколько раз одну и ту же строчку. Через минуту я наконец придумал текст и отправил его.

«У отца сломалась машина. Я отдал ему свою на неопределенное время. Приехать за тобой не смогу».

Она прочитала и сразу стала набирать ответ. Я следил, как бегали точки вверху телефона, сообщая мне об этом.

«Я могу приехать к тебе на электричке».

Я улыбнулся, прочитав ее слова, но решил на этом не останавливаться.

«Это, конечно, здорово, но у меня на карточке по нулям. Могу предложить только погулять по городу…» – перечитав несколько раз написанное, я отправил его ей, ожидая решения своего вопроса. Либо она найдет какую-нибудь вежливую причину, чтобы встретиться со мной в другой раз, когда у меня появятся деньги, либо… Я очень надеялся, что будет именно второе «либо», и сидел, гипнотизируя экран телефона, в ожидании ее решения.

Она снова не раздумывала над ответом и прислала мне:

«Я буду рада просто погулять с тобой».

Я едва не вскочил с кровати, выкрикивая «Да!», но сдержался и с довольной улыбкой завалился на кровать. Я все-таки не ошибся – эта девочка влюблена в меня, и я чувствую к ней что-то трогательное, нежное, что-то, что не чувствовал раньше ни к кому. Я был в восторге от этого и, подумав немного, написал ей:

«Давай я лучше сам приеду к тебе на электричке, и мы погуляем по Вырице».

Она написала «Хорошо» и прислала смущенный смайлик.

Ехать на электричке было непривычно. Давно я не пользовался общественным транспортом, но у меня была цель, и я знал, к чему эти жертвы и был готов претерпеть некоторые неудобства. Настя не отказалась просто погулять со мной, и если я не замечу разницы в ее поведении, то буду окончательно уверен в том, что со мной ей все равно где находиться. Что ей нужен исключительно я!

Поезд провез меня по железнодорожному мосту, потом его качнуло, и я улыбнулся детским воспоминаниям. Раньше мы часто всей семьей ездили на электричке на дачу и всегда выходили в тамбур после этого своеобразного движения вагонов. Это был негласный сигнал вставать и идти, и я тут же встал и, как когда-то в детстве, пошел к дверям.

Я вышел на перрон, прошел через турникеты и увидел Настю. Честно говоря, я был удивлен. Она, конечно, знала, на какой электричке я приеду, но мы не договаривались, что она встретит меня на станции.

Я послал ей свою самую ослепительную улыбку и поймал ее ответную. Она быстро подошла ко мне и прижалась всем своим телом. Я уткнулся носом в ее волосы и вдохнул их запах. Что же такого в этой девочке, что она так притягивает меня к себе?!

Я коснулся губами ее прохладной щеки и, взяв за руку, потянул за собой.

Вырица осенью представляла собой удручающую картину – даже несмотря на всю теплую палитру раскрашенных деревьев, в ней сквозила какая-то обреченность от полувымершего поселка. Она навевала грусть и скуку, но сегодня, когда я держал за руку сияющую и смеющуюся над моими рассказами Настю, она предстала для меня в другом виде. Возможно, действительно мы воспринимаем окружающий мир в свете того состояния души, в котором находимся в данный момент. Это удивило меня и заставило задуматься.

Мы прошли мимо красивого, но уже давно нуждающегося в реставрации здания почты и свернули к реке. Пробравшись по размытой дождями дороге, дошли до синего железного моста. Там мы остановились, и я, притянув ее в свои объятия, дал волю желанию и долго не отрывался от ее сладких, нежных губ.

– Ты мне так нравишься! – прошептал я ей, сгорая в пламени ее черных глаз.

Ее губы дрогнули и приподнялись в улыбке.

– Ты мне тоже! Очень!

Я столько раз слышал подобные слова, но никогда они мне не были дороги, как сейчас, никогда они не согревали мне душу.

Мы снова приклеились губами друг к другу, подкрепляя свои признания действиями. Нам не было холодно, и даже ветер, прогонявший нас, ничего не мог сделать.

– Ты останешься у меня завтра? – спросил я, чувствуя, что больше не могу откладывать на потом желание полностью обладать ей.

Ее щеки окрасил румянец, она невероятно засмущалась, но произнесла заветное «да».

Все так же находясь в объятиях друг друга, мы стали вспоминать детство. Она рассказывала о родном Севастополе, я делился своими воспоминаниями, кое-что приукрашивая и упиваясь тем, как она была очаровательна, как верила всему, что я говорил, и как делала большие глаза от моих невероятных историй. Я был от нее в восторге.

Немного замерзнув, мы решили пройтись и, перейдя мост, направились к плотине.

Мы провели вместе три часа, гуляя, болтая и растворяясь друг в друге. Нам было хорошо просто потому, что мы были рядом, но, когда мы уже подходили к ее дому, ее опять отвлек телефон, и она, что-то прочитав там, мгновенно изменилась в лице и задергалась. Мне не нравилось это. Не желая опять сомневаться и теряться в догадках, я спросил ее напрямик:

– Что случилось?

– Ничего.

Я остановил ее, повернул к себе и приподнял голову за подбородок, чтобы она посмотрела на меня.

– Тебе кто-то что-то написал, и ты стала другой. Точно так же, как вчера.

Я видел, как она покраснела.

– Мой бывший парень никак не хочет оставить меня в покое, – нехотя призналась она.

Я выдохнул. Всего-то! С ним я точно разберусь! И вслух предложил:

– Давай я поставлю его на место.

– Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

Я усмехнулся.

– Думаешь, я с ним не справлюсь?!

Она смутилась.

– Нет. Я не это имела в виду. Просто я не хочу вешать на тебя свои проблемы.

– Теперь это не твои проблемы, а наши.

Она смущенно улыбнулась мне и прошептала: «Хорошо».

Я поцеловал ее на прощание и поймал себя на мысли, что совсем не хочу отпускать ее. Это ощущение было непривычно. Эта сладкая девочка приклеила меня к себе. Я понял, что влип по самое не хочу.

Мы разъединили руки, и она скрылась в своем подъезде, а я направился обратно к станции, но не успел пройти и ста метров, как какая-то черная тачка подрезала меня и из нее вылетел парень, в котором я узнал своего брата.

– Леха?! Что это значит?!

Он был удивлен не меньше меня и какое-то время, нахмурившись, смотрел и молчал, но через несколько секунд его прорвало, и он заорал:

– Что ты делал с моей девушкой?

– Что?!

– Настя моя!

Я вспомнил ее слова: «Мой бывший парень никак не хочет оставить меня в покое». Я даже не мог предположить, что бывший парень – это мой младший брат. Я был в шоке. Пока я заторможенно прокручивал в голове обрушившиеся новости, Лешка снова завопил:

– Чтобы больше я тебя с ней не видел!

Я услышал в его голосе нотки отчаяния. Он всегда близко к сердцу принимал, когда какая-нибудь девчонка предпочитала меня ему, но мне было двадцать четыре, а не девятнадцать, я был опытнее, увереннее в себе.

– Сбавь обороты! Не тебе мне указывать, что я должен делать! – попытался я остудить его пыл.

– Ты будешь спать с девчонкой, с которой спал я?! Неужели баб мало?!

Эти слова задели меня за живое, но я кинул ему: