<p>
Там, на неведомых дорожках</p>
Эта тропинка мне сразу не понравилась. Она, как в сказке про скрюченного человечка, петляла туда-сюда, уводя всё дальше и дальше в глубину леса.
Заблудился я ещё пару часов тому назад, и внезапно появившаяся дорожка вселила в меня надежду на благополучный исход сегодняшнего мероприятия. Если таковым можно назвать поход за грибами в незапланированный выходной посередине недели. В общем-то, и идти не особенно хотелось, но жена уговорила.
И где сейчас Саша? Да где-то тут же, в этом лесу. Казалось, вот она рядом идёт, о чём-то говорит, и раз -- я внезапно осознаю, что остался один. Аукаю, а в ответ тишина. Раньше со мной такого никогда не случалось, не страдаю я географическим кретинизмом. И без компаса и навигатора спокойно хожу по лесам. Как-то оно само получалось, что всегда знал, откуда пришёл и куда нужно выходить.
А теперь стою я на этой кривой тропинке и не понимаю, где нахожусь. Компас благополучно забыт в машине, а батарейка в сотовом приказала долго жить. И ведь заряжал с ночи, точно помню: вставлял зарядку в розетку. Ага, как же, чёрный экран смартфона говорит об обратном.
Сколько раз предупреждали: "Если потерялись в лесу, оставайтесь на месте, так вас будет легче найти. Не усложняйте спасателям работу". Только одна маленькая проблема: никто не знает, что в это прекрасное утро среды мы внезапно сорвались на тихую охоту.
Умереть с голоду в сезон мне никак не светило: грибов и ягод предостаточно, одежда вполне подходящая, да и зажигалка всегда со мной. Нужно всего-то выйти к людям. Так что за себя я не особо беспокоился, больше за жену. Надеюсь, она вернулась к машине и вызвала помощь.
Но вернёмся к тропинке. Не похожа была она на звериную тропу, слишком уж замысловатые кренделя выписывала, и что главное -- никаких отпечатков лап лесных обитателей. Людьми она хоженая. Я и пошёл. На свою голову. А дорожка кончаться и не думала, петляла себе между сосен и елей, огибая овражки и поваленные деревья. Идти по ней -- одно удовольствие, особенно, если знаешь, куда. Я не знал и всё же шёл как заговорённый.
А дальше произошли события, до сих пор не укладывающиеся в моей голове. Дорожка кончилась, причём внезапно. И оборвалась она аккурат у старой хижины. И как только я её не заметил? Наверное, сказывалась усталость, ибо проглядеть это чудо инженерной мысли было трудно. Натуральная избушка на курьих ножках, как в сказке. Ну не совсем уж на курьих -- на деревянных сваях -- но если не приглядываться, то прямо жилище Бабы-яги.
По спине пробежали мурашки: потерялся, странная тропинка, странная избушка! Только старой колдуньи мне ещё не хватало!
-- Ну чё встал, милок? Заходи, раз уж пришёл. Гостем будешь, -- раздался скрипучий голос, который принадлежал сгорбившейся старухе в красном платке. Готов поклясться, что дверь ещё мгновение назад была закрыта!
-- Заходи, заходи, не стесняйся. Скоро ужин, только дождаться надо будет ещё кое-кого.
Ужин? Как там было в сказке? "Полезай-ка ты, Иванушка, в печь". Не хочу я в печь! И ничего умнее, чем развернуться на сто восемьдесят градусов и рвануть что есть мочи в обратном направлении, в голову не пришло. Бежал до тех пор, пока не свалился от усталости. Сердце ухало, лёгкие разрывались. Минут пять я приходил в себя, стараясь гнать прочь нехорошие мысли. Угораздило же так вляпаться. Никогда не верил во всякую нечисть и тут на тебе: героиня русских сказок наяву. Или померещилось всё?
-- Не померещилось, -- как гром среди ясного неба раздался тот же скрипучий голос.
-- А-а-а! -- я закричал: передо мной возвышалась всё та же избушка на курьих ножках и с ней в придачу старуха в том же красном платке.
Не помня себя от ужаса, я снова рванул что есть сил. Но далеко убежать не удалось: предательский корень положил конец моему короткому спринту. Запнувшись за корягу, я полетел вперёд и приложился головой об дерево. Свет померк.
<p>
* * *</p>
В тишине слышались треск горящих поленьев и тихое бульканье кипящей воды. Воздух вокруг был наполнен ароматами трав, чувствовался запах старого дерева. Ещё пахло каким-то животным.
Я открыл глаза и осторожно осмотрелся. Ну точно, попал в жилище сказочной колдуньи или средневекового алхимика: на растянутых верёвках висели сушёные мыши, змеи и ещё куча всякой мелкой живности, на полках стояли банки с маринованными хвостам и лапами, а из одной склянки на меня внимательно смотрели чьи-то глаза. Стены украшали пучки разнообразных трав, на крючках висели отполированные медные кастрюли, сковородки и прочая посуда. Ну и куда же без человеческого черепа со светящимися пустыми глазницами. Под потолком горела керосиновая лампа, делая пространство вокруг ещё более таинственным. И если это жилище той самой встреченной Бабы-яги, то внутри оно определённо казалось больше, чем снаружи.
Лежал я на высокой кровати, покрытой разноцветным лоскутным одеялом. И связывать меня никто не собирался. Да и зачем, если перед дверью на табуретке сидел медведь и сторожил выход. На голове у косолапого красовался гусарский кивер, а в лапах он держал ружьё времён Отечественной войны 1812 года.
Скрипнула дверь. По деревянному полу мелко застучали каблучки.
-- Принёс? -- спросила вышедшая из-за раздвижной загородки Баба-яга, а это была именно она.
-- Принёс, -- сказал в ответ барсук и передал старухе маленький свёрток.
-- Посиди пока, скоро все остальные придут. Только в обуви не залезай.
Барсук снял красные сапожки, аккуратно поставил их под лавку, забрался на неё, достал из кармана жилетки резную деревянную трубку, пристально осмотрел со всех сторон, а затем полез в другой карман за кисетом с табаком.
-- И не кури мне тут.
Барсук послушно убрал трубку, устроился поудобнее и стал смотреть на огонь в очаге.
