<p>

Последний человек</p>

   Сознание вернулось внезапно. Будто кто-то невидимый щёлкнул тумблером и в тёмной комнате зажёгся свет. Глаза непроизвольно закрылись от хлынувшего яркого потока, и я, подняв руку, заслонился от него. Привыкнув к освещению и убрав ладонь от лица, огляделся. Насколько хватало взгляда, вокруг меня простиралась пустыня. Под сияющим солнцем она искрилась и переливалась всеми оттенками жёлтого и золотого. Лёгкий ветерок гонял песчинки, от чего те начинали едва слышно шуршать. И больше ничего не нарушало покоя этого места. Я стал отряхиваться: вся одежда покрылась пылью, а песок просто так и сыпался с меня. Пока хлопал руками по куртке и штанам размышлял о своём появлении здесь. Казалось, что ничего до моего пробуждения не существовало, и это вызывало беспокойство. Вокруг никаких следов: ни чужих, ни моих. Я словно появился здесь из ниоткуда. Р-раз -- и вот он я, встречайте. Прошерстил карманы и не обнаружил в них ровным счётом ничего, что могло бы хоть как-то помочь сориентироваться в этой, скажем так, странной ситуации.

   Куда идти, что делать? Без еды, а ещё хуже и без воды, меня здесь ждала неминуемая гибель. Но и стоять ждать у моря погоды я не собирался. Лучше уж двигаться, а ещё лучше -- двигаться в нужном направлении. Но кто бы мог помочь с выбором? Пришлось вертеться по сторонам, пытаясь отыскать у судьбы намёки на дальнейшие действия. Мой взгляд зацепился за ближайший бархан, и, за неимением ничего лучшего, я решил осмотреть пустыню с более высокой точки, надеясь найти на гребне какое-нибудь решение. Быстро взобравшись на вершину, я поразился той лёгкости, с которой мне удалось это сделать. Ноги будто сами несли меня наверх. Ещё раз более внимательно осмотрел горизонт. Ничего, ничего... Погодите-ка. Да! Наконец я заметил ещё что-то кроме вездесущего песка и барханов. Едва различимое светлое пятно на фоне яркого золота. Очень далеко, очень. Но это открытие вселяло надежду. Теперь кроме меня есть ещё кому умирать.

   До темноты я прошагал достаточно приличное расстояние, учитывая постоянные подъёмы и спуски. Манившая меня точка, едва приближалась, но всё же с каждым новым шагом я становился чуток ближе к цели. Пить не хотелось, и пришлось списать это на ту же странность, что и само чудесное появление здесь. Ночью, потеряв из виду свой путеводный маяк, я остановился, сел на песок и начертил на песке стрелку в направлении движения -- а вдруг завтра светлая точка необыкновенным образом исчезнет? Затем посмотрел в небо -- звёзды холодно мерцали, подмигивали мне, но не давали ответов, а я и не задавал вопросов.

   Утро не принесло сюрпризов. Отдохнул ли я? Определённо -- да. Никакого упадка сил, а пункт моего назначения никуда не делся и всё также манил к себе. Сопоставил пройденное расстояние и то, которое предстояло одолеть, пришёл к выводу, что идти ещё не менее одного светового дня. То есть до вечера. Отлично. С этой весёлой мыслью я снова зашагал вперёд. Точка постепенно приближалась, увеличиваясь в размерах и распадаясь на отдельные детали: круглые, треугольные и даже вовсе непонятные формы.

   К вечеру я достиг края пустыни. Передо мной предстало удивительное, завораживающее зрелище. Словно некий мифический гигант огромной ложкой зачерпнул землю, поднёс ко рту, но есть не стал, а стряхнул вниз. Посреди этого котлована лежали кучи обломков самой причудливой формы. Но самыми невероятными казались огромные кольца, стоявшие вертикально друг за другом. Каким только чудом все эти конструкции держались и не падали, не известно. Заходящее солнце отражалось в них всеми оттенками красного и с высоты они выглядели, будто объятые пламенем.

   Как бы мне ни хотелось идти туда прямо сейчас, пришлось ждать рассвета. Едва солнце снова осветило горизонт, я приступил к спуску. То, что сверху и так казалось огромным, при взгляде снизу приобретало просто циклопические размеры. Я превратился в крохотного жука, ползающего среди формочек, оставленных детьми в песочнице. Время безжалостно отнеслось к некогда, определённо, великому творению неизвестных мастеров. Пластик под действием ультрафиолета стал хрупким и сразу крошился от малейшего прикосновения. А постоянный ветер, несущий кучи песка, отполировал нержавеющий металл, сгладил острые углы. Но было понятно, что здесь лежит нечто, бывшее когда-то единым целым.

   Я блуждал среди обломков и не представлял себе, как те могут помочь мне в сложившейся ситуации. Но всё же, внутри меня неясным образом теплилась уверенность в правильности даже таких, на первый взгляд, бесполезных поисков. Однако какими бы ни были бесцельными любые действия, но и они имеют свойство когда-нибудь заканчиваться. Под очередной искорёженной плитой обнаружилась узкая щель, откуда явственно веяло прохладой. Мне это показалось немного странным: получается, внизу есть полость достаточного размера и глубины, чтобы охлаждать поступающий откуда-то ещё раскалённый пустынный воздух. Я отошел от находки немного назад, затем ещё. Снова внимательно осмотрел всё вокруг. Ну конечно! Пришлось отбежать ещё дальше, чтобы догадка подтвердилась. Чтобы здесь ни лежало, оно определённо уходило под землю. Те самые гигантские кольца постепенно зарывались в песок и превращались в гигантские же дуги, а затем и полностью исчезали. Там внизу части этой немыслимой конструкции могли и сохраниться, их просто-напросто засыпало.

   Думал я недолго, и, утвердившись в своём решении, начал спускаться внутрь этого мёртвого левиафана. Пришлось изрядно попотеть, проползая сквозь завалы. Части конструкции сложились, образовав лишь узкие лазейки, в которые едва-едва мог протиснуться человек. Постоянно цеплявшаяся за острые выступы одежда превратилась в лохмотья. Жалеть о ней будем потом, если найдётся время. Трудный путь закончился самым неожиданным, хоть и вполне предсказуемым образом: импровизированный пол просто провалился подо мной и я упал вниз.

   Вопреки ожиданиям, ничего себе не отбил и не сломал, упав на кучу чего-то мягкого. Определить, чем это когда-то было, не представлялось возможным. Опасения оказаться в полной темноте тоже не подтвердились -- помещение заливал, хоть и слабый, но достаточно яркий для ориентирования зеленоватый свет. Увиденное заставило меня остолбенеть -- сотни, нет тысячи капсул. Они занимали всё доступное пространство: одни, как и положено, стояли на полу, другие прикреплялись к стенам и потолку. Третьи, оторванные от своих посадочных мест, удерживались лишь на толстых проводах, периодически раскачиваясь в разные стороны. Самые невезучие кучами валялись на полу, разбитые и искорёженные.

   И останки. Останки сотен и тысяч людей. В каждой капсуле. Пустых не было. Колонизационный корабль, ну конечно! Будто что-то щёлкнуло в моей голове, и я вспомнил, что когда-то сам летел на нём. Но не долетел -- "Восток" потерпел крушение, благополучно достигнув конца маршрута. Жестокие превратности судьбы. Все эти люди погибли, не успев даже проснуться. Они добровольно и с радостью легли ещё на Земле в тесную могилу, по недоразумению называя её на свой манер "биостазисной ячейкой". Но это колонисты, должен ещё быть отдельный отсек для экипажа. Более защищённый. Ведь гибель одного-двух обычных пассажиров для такого корабля лишь сухая статистика сопутствующих длительному путешествию потерь -- за годы могут произойти всякие неожиданные поломки. Другое дело экипаж. Его надо беречь. Но успели ли они проснуться перед катастрофой или так же остались лежать в капсулах -- неизвестно. Если успели, то скорее всего погибли, а если остались в биостазисном сне, то могли и выжить. Даже при столь значительных повреждениях корабля ячейки могут оказаться целыми, к тому же в них предусмотрен резервный источник питания, для случая выхода из строя основного корабельного. Но время, всё решает время, прошедшее с момента катастрофы.