– Ладно, если все пройдет гладко, то мы с тобой зацепим лишь малую часть от всего подземного комплекса. Пройдем, что называется, по самой кромочке, – сообщил Шекспир, приближая и отдаляя переплетение линий на экране.
– А если нет? – Бурый заглянул другу через плечо.
– Просто молись, чтобы этого «если нет» не случилось. А то мы с тобой будем тут бродить до Второго пришествия. – Шекспир обернулся на напарника. – Ты таблетки принял?
Бурый удивленно моргнул.
– Нет? Какие еще таблетки?
– От головы, блин! – Военсталкер раздраженно поморщился. – Судя по сохранившимся отчетам, на объекте сильное пси-излучение. Во многом именно из-за него тут все и прикрыли.
Выругавшись, Бурый сбросил с плеч рюкзак и принялся рыться в нем, ища аптечку.
– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – осведомился он, вытаскивая желтый квадрат научного медпакета. – Тоже мне друг, называется! А если бы у меня мозги вскипели, пока мы спускались?
Шекспир слегка пожал плечами:
– Ну, извини, запамятовал. Я-то, как ты знаешь, вообще никогда с этим проблем не испытываю. – Военсталкер постучал по слегка выступающему ободу, идущему вокруг его шлема.
Под ним внутри был впаян толстый железный обруч – простая и эффективная защита, придуманная еще в те времена, когда Старую Зону только начали изучать.
– Запамятовал он! Козел! – пробормотал Бурый, кидая в рот горсть разноцветных таблеток и запивая их все из фляжки. – Знал бы заранее, ни за что бы сюда с тобой не полез!
Шекспир оставил без внимания ворчание друга и, лишь подняв автомат, двинулся вперед, туда, где техническая шахта, в которой они находились, смыкалась с центральным коридором недалеко от внутреннего КПП.
Минут через десять блуждания в узком затянутом паутиной коридоре сталкеры остановились перед ржавой металлической дверью с кодовым замком. В ней на уровне глаз виднелось небольшое отверстие, закрытое грязным пуленепробиваемым стеклом.
– И как мы дальше? – осведомился Бурый. – Нам постучать? Или, может быть, ты знаешь код?
– Код я знаю, но здание обесточено, – рассеянно откликнулся Шекспир, водящий рукой по поверхности двери. – К счастью, от старости у этих конкретно моделей отваливаются магниты. Так что…
Примерившись, военный сталкер ударил ногой рядом с замком. Раздался громкий лязг, и Шекспир несколько раз повторил свое действие. В стене что-то хрустнуло, и дверь, заскрипев, отошла на пару сантиметров в сторону. В образовавшемся проеме показались торчащие из стены провода.
– И теперь запоры остались примагничены к двери, но вывалились из стены, и с замком их соединяют лишь эти провода, – объяснил мужчина, вытаскивая нож.
Шекспир осторожно провел им, рассекая пучки кабелей.
– И ты все это вычитал в своем архиве? – с недоверием спросил Бурый, наблюдающий за действиями напарника.
– Конечно, нет, – хмыкнул военный, толкая створку вперед. – Я ведь не только штаны в штабах просиживаю вообще-то. Если ты уже забыл, мы с тобой встретились, когда я был в Зоне на одиночной операции.
– Забудешь с тобой, как же, – проворчал Бурый. – Ты до сих пор считаешь, что я сам бы не отбился от тех наемников.
– С пулей в ноге и пятью патронами в автомате? Всенепременно! – усмехнулся Шекспир, спускаясь по ступеням, обнаружившимся за дверью.
Короткая лестница выводила в огромный проход с полукруглым потолком, где с легкостью могли бы разъехаться два армейских грузовика. Пол здесь покрывал толстый слой пыли, но свет фонаря выхватил из темноты что-то бесформенное, лежащее возле двери.
– Кости, – мрачно констатировал Бурый, опустившись на корточки и рассматривая находку. – Много костей.
– Ученые, – подтвердил Шекспир, указав на истлевшие останки белых лабораторных халатов. – Судя по тому, как они лежат, они пытались бежать.
– Куда и, что гораздо более важно, от чего? – спросил Бурый, поднимая взгляд на друга.
– Оттуда. – Шекспир развернулся, и свет его налобного фонаря прошелся по гладким стенам с выцветшими трафаретными указателями.
Буквально в двух десятках метров впереди потолок полого уходил вниз и смыкался с полом. Нет, не с полом. Блики поскакали по ровной, словно черное зеркало, поверхности воды.
– Затопленная часть лаборатории? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Бурый.
– Именно. Х-25 находится достаточно близко к реке Припять, так что комплекс спроектировали таким образом, чтобы в случае угрозы большую часть помещений можно было бы затопить одним нажатием кнопки.
– Думаешь, случилась авария и система по ошибке открыла затворы? – Бурый с подозрением смотрел на воду, словно она таила в себе смертельную угрозу.
– Или же что-то пошло не так, и персоналу пришлось в срочном порядке использовать крайние меры, чтобы не дать этому чему-то вырваться с нижних ярусов наверх. Но мы же с тобой не собираемся это выяснять, да?
Шекспир отвернулся и, хлопнув напарника по плечу, первым пошел в противоположном направлении.
– То есть тебя не смущает, что здесь все умерли? – окликнул его Бурый, все еще глядящий в мутные глубины.
– Ну они же уже умерли, – пожал плечами Шекспир, перешагивающий через валяющиеся на бетонном полу скелеты. – И притом давно.
– Но что могло их здесь убить, если они убежали от воды? – настаивал Бурый, нагнавший друга.
Шекспир резко остановился и открыл было рот, но мгновение спустя обоих сталкеров окатил яркий свет.
– Никому не двигаться! – раздался усиленный мегафоном голос. – Назовите себя!
– Твою-то мать, – выдохнул Шекспир, прикрывая глаза рукой от слепящего света прожекторов.
Мужчина попытался рассмотреть говорившего, но лучи тяжелых фонарей били прямо в глаза, и разобрать что-либо за ними было невозможно.
– А говоришь, все умерли, – прошипел Бурый.
– Немедленно назовите себя, или мы откроем огонь! – повторил тот же голос.
Как ни странно, но в гулком коридоре он не создавал никакого эха.
– Полковник Олег Посевной! Оперативная разведка Центра Аномальных Явлений! – крикнул Шекспир, держа руки с раскрытыми ладонями так, чтобы их было видно.
А затем другой, испуганный тонкий голос раздался из-за спин сталкеров:
– Это твари! Они прорвались! Бегите! Бегите отсюда!
Повисло тяжелое молчание. Шекспир вздрогнул, поняв, что сейчас произойдет.
– Ложись! – выдохнул он, опрокидывая Бурого на пол и падая рядом с ним, накрывая голову руками.
Мгновение спустя загрохотал пулемет. Под покатым потолком заплясали отсветы дульного пламени. Послышались вопли и влажный звук плоти, рвущейся под градом пуль. Кто-то кричал что-то нечленораздельное оттуда, где валялись истлевшие останки сотрудников лаборатории, и этот крик был полон боли и отчаяния.
Прищурившись, Шекспир пытался различить стоящих за установленными поперек проезда пулеметными точками, но видел лишь смутные силуэты. А затем со стороны затопленной части коридора послышался топот десятков ног. Босые ступни шлепали по холодному бетону, сливаясь в однообразный гул. С трудом повернув голову, военсталкер поглядел в темноту, стараясь найти источник шума. Сначала ему показалось, что в коридоре никого нет, а затем на самой границе освещенной зоны промелькнули черные тени.
Они были похожи на людей, но не имели никакой внешности. Просто сгустки темноты, с легкостью поглощающей свет мощных прожекторов, стоящих на баррикадах. Сотни одинаковых человекоподобных фигур бежали на пулеметы, перескакивая через своих собратьев, вливаясь друг в друга, двигаясь по потолку и стенам столь же легко, как и по полу. Загадочные существа пронеслись над лежащими сталкерами и, словно громадная приливная волна, налетев на баррикады, перевалились через них. Мгновение спустя раздались истошные вопли. Пулеметы смолкли, и вместо них загрохотали автоматы, затявкали табельные пистолеты. Через несколько секунд стрельба захлебнулась и стихла. Раздался звон, и прожектора один за другим погасли. Наступила гнетущая тишина.